Жить настоящим. Истории ветеринара о том, как животные спасли его жизнь (от звезды сериала «The SUPERVET»)

Мой главный оппонент несколькими неделями ранее прочел лекцию для ветеринаров, в которой неоднократно упоминал программу «Супервет» и показывал случай Гермеса, называя его «явным примером чрезмерного лечения» и пренебрежения этическими протоколами. В конце лекции ему устроили настоящую овацию, что жалобщики сочли убедительным доказательством профессиональной поддержки контроля над моей профессиональной деятельностью. Должен сказать, что практически в то же самое время я читал лекции в Финиксе и Барселоне на ту же тему. Я говорил о том, что в ветеринарной медицине следует уделять большое внимание этическим вопросам для защиты прав и благополучия животных. Мы говорили об одном и том же, но с абсолютно противоположных точек зрения. Моя мама Рита всегда говорила, что «гордыня ведет к падению», поэтому я не горжусь собственными достижениями – я настолько хорош, насколько успешной будет моя следующая операция. Но я очень горжусь своей профессией и счастлив участвовать в создании ветеринарной школы при Университете Суррея. Я работал с бесчисленным множеством студентов-ветеринаров, интернов, молодых специалистов и медсестер. Старался помочь им всем в меру своих сил. Я горжусь программой «Супервет» и командой, которая приложила огромные усилия к ее созданию. Думаю, можно сказать, что наша программа была хорошо принята зрителями. Люди поняли, что я стараюсь сделать для животных и тех, кто их любит, все, что в моих силах. Я беседовал с тысячами людей, лично и через электронную почту, интересуясь их мнением о нашей программе и турне; получил сотни писем от детей, где они писали, что решили стать ветеринарами, медсестрами, врачами и заботиться о животных и людях.

А теперь меня обвиняли в том, что я позорю свою профессию. Я был буквально раздавлен. Я свернулся клубочком на кровати, как тот напуганный мальчик сорок лет назад на ферме в Баллифине. Я думал только о боли отказа, непонимания, отчуждения и страха. Мне было трудно понять точку зрения жалобщиков. Я знал, что они поступили так, как считали правильным: их тоже беспокоило благополучие животного. И я их понимал, хотя и не разделял их точку зрения. Теперь же RCVS должен был провести расследование этой жалобы.

* * *

В Рождество и Новый год, а также большую часть 2019 года я провел за сбором документов и материалов для юридической команды в мою защиту. Меня поддерживала мама Гермеса, Хелен, а также ветеринар, лечивший черепаху. Меня поддерживали мои интерны, медсестры и коллеги-ветеринары, поскольку все понимали, что мы действовали в невероятно сложных обстоятельствах. Когда я не занимался юридическими вопросами, меня терзали страхи и сомнения, я плохо спал, мне тяжело было сосредоточиться. Порой мне казалось, что я больше не хочу быть ветеринаром, и это мучило меня. Оглядываясь назад, я понимал, что ирония судьбы в том, что всего несколько месяцев назад я колесил по всей стране, рассказывая о Ветмене и надеясь, что слушатели ощутят свет этой звезды. Но сейчас я сам больше не видел этого света: впереди был только мрак.

* * *

Тем ноябрьским утром 2018 года, когда слезы мои высохли, я лежал, сжимая в руке письмо из RCVS. Меня буквально парализовало, простыня промокла от холодного пота. У меня не было ни ментальных, ни физических сил, но нужно было подниматься. Мне нужно было действовать. Семья Монти ожидала в приемной, я должен был пройти в свой кабинет и усыпить собаку. Единственным лучом света в этом непроглядном мраке стала мысль, что я могу поддержать в тяжелый момент родителей Монти – прекрасных, добрых и любящих людей. Они пережили очень тяжелый период, и Монти все это время был членом их семьи. Он поддерживал их, а теперь они проявляли по отношению к нему величайший акт доброты – позволяли умереть достойно и без мучений.

Телефон на столе разрывался, но я не подходил. Я знал, что мне звонят из приемной: Монти и его семья готовы. Я должен был нести смерть, но понимал, что это мой моральный долг. Я должен был выйти к этим людям и заверить их, что они поступают правильно. В глубине души я понимал, что и с Гермесом поступил правильно. Мне казалось, что я рухнул с обрыва, что все тело мое покрыто синяками. И я сделал то, что делал в подобных обстоятельствах всю свою жизнь. Я заглянул в свою душу и встретился с Ветменом, который всегда поступал правильно, потому что сердце его состояло из звездной пыли абсолютной любви. И нашел его. Он всегда был со мной. Я поднялся, умылся, переоделся и спустился в кабинет.

Я поцеловал Монти в лоб. Мама и папа держали его голову, а я взял его лапу и сделал укол пентобарбитала. Жизнь Монти постепенно угасла. Родители его обняли меня, поблагодарили за все, что я сделал. Они успокоились, поняв, что сделали для своего любимого друга то, что нужно было сделать. Говорить я не мог. Я вернулся в свою спальню, лег на кровать и снова заплакал.

2 Сейчас

”Не нужно разыскивать истину в далеких краях. Достаточно всего лишь заглянуть в глубины того, что у тебя уже есть – есть сейчас“.

Экхарт Толле

Единственное, что по-настоящему важно, – это сейчас и те, кто живет настоящим. Они живут в вечности, потому что момент сейчас – это момент всегда. Так было, так есть и так всегда будет. Нет смысла жить прошлым, не стоит жить только ради будущего – можно принять прошлое и повлиять на будущее, но если нести прошлое в будущее, то всегда будешь делать то, что делал всегда, и получать то, что всегда получал.

Но по какой-то непонятной причине мой разум часто отказывается жить сегодняшним днем. За пределами операционной я постоянно думаю о том, что сделал в прошлом и что может случиться в будущем с животными, доверенными моей заботе. И это тоже влияет на мою личную жизнь. Мне приходится делать над собой усилие, чтобы жить настоящим. Я пробовал медитацию, йогу, дыхательные упражнения, приемы психологического вмешательства. Я читал книги, смотрел психологические видео, слушал диски и подкасты о спокойствии и якорях. Иногда добивался какого-то успеха, но чаще всего терпел крах. Мне недоставало терпения, силы воли и ментального спокойствия, чтобы погрузиться в собственный разум и пробыть там дольше нескольких секунд. Хотя тело мое живет настоящим, не давая забыть о своих болях и проблемах, разум постоянно пребывает в других местах и моментах. Конечно, я прекрасно понимаю, что должен делать – я должен успокоиться, понаблюдать за мыслями и тревогами, словно это проплывающие по небу облака, принять их без осуждения, как незваных гостей, которых не следует кормить своей энергией. И отпустить. Но до недавнего времени такие усилия отвлекали меня настолько, что я просто не мог отпустить. И поэтому до самого недавнего времени сейчас от меня ускользало.

Конец ознакомительного фрагмента.