Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века

На следующий день после ареста отец Игнатий был допрошен. Отвечая на вопросы следователя, он сказал: «Служа в церкви в Петровском монастыре, затем преподобного Сергия и Рождества в Путинках, я имел около двухсот человек духовных детей, почитателей, которые поддерживают со мной тесную связь, систематически приходя ко мне на исповедь за советами и благословением. Когда я бывал в церкви Рождества в Путинках, туда являлось значительное число верующих, желающих поговорить со мной и получить от меня совет и благословение».

В следующий раз отец Игнатий был допрошен незадолго перед окончанием следствия.

— В предъявленном мне обвинении по статье 58, пункт 10 уголовного кодекса виновным себя не признаю. Действительно, меня на квартире ежедневно навещали мои знакомые, которые делились со мной своими переживаниями, просили у меня советов. Беседы между мной и моими знакомыми обычно были на религиозные темы. Посетители приносили мне продукты и деньги, так как я не имел средств к существованию по увольнении меня за штат в октябре 1934 года, — сказал отец Игнатий.

— Следствие располагает данными, что вы распространяли среди своих почитателей ложные слухи о якобы проводимых советской властью гонениях на религию и верующих; объясните, что именно вы говорили по этому вопросу? — спросил следователь.

— Церкви являются имуществом государства, поэтому советская власть может распоряжаться ими как угодно. При закрытии церквей верующие бывают недовольные этими мероприятиями советской власти, но должны подчиняться, хотя бы и были недовольны. Я верующих, высказывающих недовольство закрытием храмов, призывал к терпению и указывал, что молиться можно еще в других незакрытых храмах.

4 июня 1935 года в больнице Бутырского изолятора врачи освидетельствовали схиархимандрита Игнатия и пришли к заключению, что он «страдает органическим поражением центральной нервной системы в форме энцефалита, выражающемся в скованности, резкой заторможенности движений, маскообразности и затруднении речи… По своему физическому состоянию к труду не годен».

8 июня 1935 года Особое Совещание при НКВД приговорило схиархимандрита Игнатия к пяти годам заключения в исправительно–трудовой лагерь. 16 октября он был отправлен в Саровский лагерь. Из лагеря он писал духовным детям: «Наконец, после долгого странствования, я на месте, которое указал нам Господь: я в Сарове, в стенах бывшей обители! Слава Богу за все случившееся — это одно можем сказать! С Ним везде хорошо, и на Фаворе, и на Голгофе! После прочитанного мне в день рождения приговора. и после 2–х попыток (1–я — в середине, в день, когда я был выведен на свидание и на которое никто из вас не пришел к 2–м часам, а лишь с вещами поздно вечером; 2–я — 10/VII ст. ст.), и после ночного приноса сухарей в день отдания праздника Воздвижения Креста я наконец, в день памяти блаженного Андрея, без четверти семь вечера был вывезен из места своего пребывания [34] тремя военными и через двое суток довольно утомительного путешествия водворен на месте. И паки — слава Богу!»

34

Из Бутырской тюрьмы.

Весной 1936 года схиархимандрит Игнатий был переведен в лагерь на станцию Сухобезводная под Нижним Новгородом, но вскоре отправлен в лагерь для инвалидов, находившийся неподалеку от города Алатыря.

17 июля, накануне дня памяти преподобного Сергия, отец Игнатий получил свидание с монахиней Евпраксией. Он очень ослабел, «сильно изменился и похудел, но все же двигался, старался рассказать о себе, очень много тихо плакал. Все узнавал батюшка, как живет возращенный им виноград. Узнав, что все дружны, живут как жили, батюшка со слезами завещал:«Господа надо любить всем сердцем, Господь должен быть на первом месте, от веры не отрекаться»;«Господь всех краше, всех слаще, всех дороже, спасение в ваших руках — пользуйтесь, пока возможно»;«Он единая сладость, Он единая радость»».

18 апреля 1937 года отец Игнатий писал: «…Справляетесь ли вы в кресте [35] и где надо, — это полезно делать чаще:«царство Божие силою берется»…»

В это время состояние здоровья отца Игнатия резко ухудшилось и появились первые признаки пеллагры. Питание в лагере было плохим, а посылки, которые посылались духовными детьми, частью раскрадывались, частью раздавались, батюшке доставалось немногое.

30 мая 1938 года отец Игнатий писал духовной дочери, монахине Евпраксии: «Сейчас 1–я и необходимая нужда — это видеть тебя; ведь 9 месяцев не видались, и это при моих неисчислимых немощах! Запроси-ка ты поскорее начальника колонии заказным письмом о разрешении свидания, на ответ приложи марки. Временами теряется голос от сердечной слабости, adonilen подбадривает, а то и руки плохо владеют. Вот и хочется чего-нибудь (вроде облегчения участи) достигнуть, пока не развалился — помолитесь. Попросите за меня. Простите».

35

Имеется в виду Красный Крест, где духовные дети старца пытались добиться его освобождения как инвалида.

Расстройство здоровья от пеллагры все усиливалось, и в последующих письмах отец Игнатий писал: «. Уже около 10 дней сижу с завязанными руками — получил ожог (с нарывами) от солнца 13/VI в 11 часов дня — во время пути остановился 2 раза минуты на 2, на 3 — лечу примочками перекиси марганца — воспаление еще есть. Простите».

«Радуюсь, что ты поправилась своим здоровьем, что же — в твои года и неудивительно, вот в мои года здоровье восстанавливается уже труднее: так, солнечный ожог 2 рук с 13/VI не может зажить до сих пор. За последнее время (в последнюю жару) стало делаться кружение головы при более или менее продолжительном стоянии — стремление падать назад, а вот при ходьбе — через 30 шагов падаю вперед.

Все это расстройства питания — наконец-то на 4–м году жизни в заключении — объявшия меня, и как удастся справиться с ними — не знаю. Руки горят, во рту тоже горит с кружением головы.».

«Что-то от тебя долго не было письмеца, жива ли ты и здорова? Я нахожусь на старом месте, я никуда с него не трогался. Здоровье мое как прежде, еще прибавилось две болезни: сердце и кишки не в порядке. Помяните моя болезни. Жду твоего приезда, если возможно. Простите».

5 сентября 1938 года отец Игнатий продиктовал последнее свое письмо из лагеря, так как сил писать самому уже не было: «Я жив, но здоровье мое слабовато, страдаю кишками, упадком общего питания. Чем дело кончится — не знаю. Но пути человеческия Исправляяй — вся весть. Помяните в скорбях, нуждах, в болезнях и помолитесь. Простите».

Схиархимандрит Игнатий умер в тюремном лазарете на рассвете воскресного дня, 11 сентября 1938 года, в три с половиной часа утра, в день Усекновения главы святого Иоанна Предтечи. Спустя несколько дней монахиня Евпраксия приехала в Алатырь, и ей показали небольшой могильный холмик на лагерном кладбище, под которым был погребен схиархимандрит Игнатий.

ИСТОЧНИКИ:

ГАРФ. Ф. 10035, д. П-77067.

По воспоминаниям мон. Игнатии П. Монашество последних времен.

Жизнеописание схиархимандрита Игнатия (Лебедева). М., 1998.

Монахиня Игнатия. Старчество в годы гонений. Преподобномученик Игнатий (Лебедев) и его духовная семья. М., 2001.

Приложение

На Архиерейском Юбилейном Соборе 2000 года прославлены в лике новомучеников и исповедников Российских ХХ века:

Священномученик Николай (Виноградов)

Священномученик Сергий (Кротков)

Священномученик Василий (Смирнов)

Священномученик Василий (Крылов)

Священномученик Александр (Крутицкий)

Преподобноисповедник Георгий (Лавров)

Священномученик Павел (Успенский)

Преподобномученик Феодор (Богоявленский)

Священномученик Петр (Голубев)

Священномученик Алексий (Воробьев)

Священномученик Димитрий (Миловидов)

Священномученик Елисей (Штольдер)

Священномученик Серафим (Звездинский)

Священномученик Иоанн (Восторгов)

Мученик Николай (Варжанский)

Священноисповедник Роман (Медведь)

Преподобномученик Мефодий (Иванов)