Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга пятая. Январь

— Странника я имею над собою, — Преподобный не устрашился сих бесовских козней, но с дерзновением стал бить взятую им кость, сказав:

— Встань и иди, если можешь.

Лишь только он произнес эти слова, бесы громкими голосами возопили и закричали ему:

— Во всем ты побеждаешь нас, Макарий, — и отступили от преподобного посрамленные.

В другой раз преподобный Макарий шел по пустыне и нашел высохший человеческий череп, лежавший на земле. Повернув его своим жезлом, преподобный услыхал, как будто он издал какой-то звук. Тогда Макарий спросил череп:

— Кто ты такой?

— Я, — отвечал тот, — был начальником языческих жрецов, обитавших на сем месте. Когда ты, авва Макарий, исполненный Духа Божья, умилосердившись над находящимися в муках в аду, молишься за нас, мы тогда получаем некоторое облегчение.

— Какое же облегчение получаете вы, — спросил Макарий, — и каковы ваши мучения, расскажи мне?

— Как далеко отстоит небо от земли, — отвечал со стоном череп, — так велик огонь, среди которого мы находимся, палимые отовсюду с ног до головы. При этом мы не можем видеть лица друг друга. Когда же ты молишься за нас, мы видим немного друг друга, и это служит нам некоторым утешением.

Услыхав такой ответ, преподобный прослезился и сказал:

— Проклят тот день, когда человек преступил Божественные заповеди.

И снова он спросил череп:

— Есть ли какие-либо другие мучения, лютейшие ваших?

— Внизу, намного глубже под нами, находятся многие другие, — отвечал, тот.

— Кто же находятся среди тех лютейших мучений? — спросил Макарий.

— Мы, незнавшие Бога, — ответил череп, — хотя и немного еще ощущаем милосердие Божье. Те же, которые познали имя Божье, но отверглись его и заповедей его не соблюдали, мучаются внизу нас гораздо более тяжкими и лютейшими мучениями.

После сего преподобный Макарий взял тот череп, закопал его в землю и удалился оттуда.

Преподобный Макарий, — повествует еще о нем Руфин, — проживал в великой пустыне, имея там келью, а монастырь его находился ниже в другой пустыне; в нем было много братии. Однажды Макарий сидел на дороге, ведущей в монастырь. Вдруг он видит дьявола, идущего в человеческом образе, одетого в мохнатую одежду и всего обвешанного тыквами. Макарий спросил его:

— Куда ты идешь, дышащий злобою?

— Иду искушать братию, — отвечал тот.

— Для чего ты несешь эти тыквы, надетые на тебе? — спросил Макарий.

— Я несу, — отвечал дьявол, — кушанья братии.

— Во всех ли тыквах находятся кушанья? — спросил преподобный.

— Во всех, — отвечал дьявол, — если кому-нибудь не понравится одно, я предложу другое, третье и т. д., чтобы каждый попробовал, хотя одного.

Сказав это, дьявол удалился.

Преподобный же остался на дороге, желая видеть возвращение дьявола. Увидев, что он возвращается, Макарий спросил:

— Хорошо ли сходил в обитель?

— Плохо, — ответил дьявол, — да и как я мог достигнуть успеха?

— Почему же? — спросил преподобный.

— Потому, что все иноки ополчились на меня, — отвечал дьявол, — и никто меня не принял.

— Неужели ты не имеешь ни одного инока, который бы слушался тебя? — спросил снова Макарий.

— Только одного и имею, — отвечал дьявол, — который меня слушается. Когда я прихожу к нему, он вертится около меня, как волчок.

— Какое он носит имя? — спросил преподобный.

— Феопемпт! — отвечал дьявол; и, сказав это, удалился.

Тогда авва Макарий встал и пошел в дальнюю пустыню в названный монастырь. Братия, услышав, что к ним идет преподобный, с пальмовыми ветвями вышли ему навстречу, и каждый из них приготовил свою келью, думая, что у него преподобный захочет остановиться. Но Макарий спросил иноков:

— Кто из вас называется Феопемптом?

Когда ему указали Феопемпта, он вошел к нему в келью. Тот принял преподобного с великою радостью. Оставшись наедине с Феопемптом, преподобный Макарий спросил его:

— Как ты поживаешь, брат?

— Хорошо, — отвечал тот, — по молитвам твоим, отче!

— Не искушают ли тебя, — спросил преподобный, — какие-либо греховные помыслы?

Стыдясь открыть свои греховные помышления, инок ответил:

— Нет! Теперь меня ничто не искушает.

Тогда преподобный Макарий сказал с вздохом:

— Вот уже сколько лет я подвизаюсь в посте и молитве, так что меня все почитают, но все же, несмотря на мои старые годы, меня сильно искушает бес любодейства.

На это Феопемпт сказал:

— Действительно, отче, и я сильно охвачен духом любодейства.

Преподобный таким же образом спрашивал инока и о других грехах, смущающих его душу, пока тот не исповедал ему все свои согрешения. После сего преподобный спросил инока:

— Сколько времени ты постишься?

— До девятого часа, — отвечал тот.

— Постись до вечера, — сказал преподобный — и поучайся из святого Евангелия и из других святых книг, чтобы всегда упражняться в Богомыслии. Если же на тебя нападут какие-либо греховные помыслы, борись с ними и никогда не спускайся умом долу, но устремляй свой ум всегда горе, и Господь тебе поможет.

Утвердив, таким образом, Феопемпта, преподобный возвратился в свою пустыню. Там, сидя при дороге, он снова увидал дьявола, идущего в монастырь. Преподобный спросил его:

— Куда ты идешь?

— Иду искушать братию, — отвечал дьявол.

И, сказав так, пошел дальше. Когда же возвращался, преподобный спросил его:

— Как ты нашел братию?

— Теперь все ополчились против меня, — отвечал дьявол, — даже и тот, который прежде был моим другом и всегда слушался меня, и тот теперь, не понимаю, кем-то развращен и совершенно не слушается меня. Напротив, он теперь ополчается против меня больше, нежели все другие иноки. И я теперь поклялся уже более не приходить в тот монастырь, разве только спустя долгое время.

Сказав так, Дьявол удалился. А преподобный Макарий возвратился в свою келью.

Однажды к преподобному Макарию пришли в скит два странника — один был с бородой, другой моложе — имел только одни усы. Пришедшие спросили преподобного:

— Где находится келья аввы Макария?

— Чего вы желаете от него? — спросил их преподобный.

Они отвечали:

— Мы много слышали о нем и о его жизни от скитских отцов и пришли, чтобы увидать его.

Тогда преподобный сказал им:

— Это я самый.