Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга пятая. Январь

Однажды ночью, когда святой молился, по обычаю своему, Богу, еврей этот, лежа на полу, не спал. Внезапно увидев свет в темнице, он обратил глаза свои к святому и заметил входивших к нему чрез темничные двери мужей, одетых в белые, блистающие одежды и окруживших святого мученика. Исходившее от них великое сияние освещало всю темницу несказанным светом, которого никто из узников не видел, ибо все спали. Только один тот неспавший еврей смотрел на это пристально и говорил себе с большим удивлением: «Боже святой, это ангелы!»

Продолжая смотреть внимательнее на тех мужей, он увидел на них омофоры и кресты в руках их. Тогда он подумал: «Это епископы». Затем, смотря на святого мученика, он увидел одного светлого юношу, стоявшего пред Анастасием с золотою кадильницей, наполненной горящими углями. Положив в кадильницу благовония, он кадил вокруг мученика. Наблюдая это, бодрствовавший узник разбудил рукою другого, близ него спавшего узника, христианина, бывшего некогда скифопольским судьею. Он хотел, чтобы и тот увидел столь дивное и очевидное чудо, но не мог разбудить его скоро, так как он уснул глубоким сном. Когда же тот, наконец, разбуженный, проснулся и спрашивал, в чем дело и зачем его разбудили, — еврей, указывая ему на происходившее, говорил:

— Посмотри, посмотри!

Но едва только он произнес это слово, как видение исчезло. Тогда еврей рассказал христианину с особенным восторгом и сердечным умилением обо всем, виденном им, и оба вместе прославили Христа Бога.

Скоро после этого князь Марзаван, получив от своего царя Хозроя ответное письмо, послал к преподобному мученику Анастасию в темницу, говоря:

— Тебе повелевает царь, чтобы ты одним словом сказал: я не христианин, — и тотчас ты будешь отпущен, после чего иди, куда хочешь: или к христианам и инокам, или на родину — снова в военную службу. Мученик Христов ответил:

— Да не случится со мною того, чтобы я отрекся от Христа моего умом или словом!

Тогда князь снова послал наместника своего ко святому, говоря:

— Я знаю, что ты стыдишься многих, особенно знакомых своих, и потому не хочешь пред ними отречься от Христа твоего; но так как царское повеление необходимо исполнить, ибо никто не может ослушаться его, то, если хочешь, наедине, только предо мною и другими двумя советниками моими, скажи, что отрекаешься от Христа, и я тотчас отпущу тебя. В самом деле, какая тебе потеря будет от того, что ты только устами выскажешь отречение, а сердце твое, не согласуясь с устами, будет верить своему Богу?

Мученик отвечал:

— Да не будет этого со мною! Ни пред тобою, ни пред другими я не отрекусь от Господа моего — ни явно, ни тайно, ни даже во сне, и никто никогда не будет в силах меня чем-либо принудить к этому.

Когда наместник возвратился к князю и возвестил о слышанном от мученика, князь повелел привести его к себе и сказал ему:

— Царь повелел тебя, скованного цепями, послать к нему в Персию.

Святой мученик Анастасий отвечал:

— Если ты соизволишь отпустить меня, то я и сам, без оков, пойду к царю вашему. Какая надобность налагать цепи на меня, страдающего добровольно и желающего претерпеть за любимого моего Христа Владыку?

Князь, видя, что никаким образом: ни ласками, ни угрозами, не может обратить мученика от христианской веры к своему персидскому нечестию, назначил его с двумя другими узниками, также христианами, осужденными по какому-то несправедливому обвинению, через пять дней послать в Персию на суд к царю, после чего святой снова был отведен в темницу. В это время наступал праздник Воздвижения честного и животворящего Креста Господня. В городе же этом жил один уважаемый и знатный человек, христианин по вере и жизни. Он обратился к князю Марзавану с просьбой отпустить из темницы инока Анастасия к нему на праздник, чтобы он мог вместе с христианами совершить это великое празднество. Марзаван, уважая почетного горожанина, повелел исполнить его просьбу, и святой Анастасий на этот день был отпущен к христианам, однако, в железных оковах. Приняв его, этот благочестивый муж повел его в церковь, на Божественную Литургию. Для всех верующих было великою радостью и двойным празднеством смотреть на мученика, обложенного тяжкими оковами за пострадавшего на кресте Христа Господа. Окружив его, мужчины и женщины проливали от радости горячие слезы и с умилением лобызали его оковы, прославляя его страдания за Христа. По совершении Божественной литургии, ходатайствовавший о нем муж повел его в свой дом с теми двумя иноками, которые были присланы из монастыря, чтобы тайно утешать мученика и добывать ему пищу. Радушно угостив их, когда пришло время, он снова отвел святого Анастасия в темницу. Спустя пять дней святой, вместе с другими двумя узниками в оковах был отправлен в Персию. Его провожали многие христиане с радостными слезами. Проводили его и те два инока. Один из них возвратился затем в монастырь, а другому повелено было настоятелем идти с блаженным Анастасием, чтобы служить ему, видеть его кончину и, по возвращении, рассказать о совершенных им подвигах страдания и мученичества.

По прибытии в Персию, святой преподобномученик Анастасий посажен был в темницу в городе, называемом Вифсалией⁹⁴⁰, вместе со многими другими узниками, среди которых одни были осуждены за какое-либо преступление, а другие были пленники, главным образом христиане. Прибывший с ним инок поместился у некоего Кортакта, сына Эсдина, а Эсдин был главнейший царский домоправитель, тайный христианин. Спустя несколько дней царь Хозрой послал одного из судей вместе с трибуном, допросить святого Анастасия. Судья, пришедши ко святому, спрашивал: кто он, откуда и по какой причине, оставив Персидскую веру, стал христианином? Мученик Христов Анастасий отвечал ему чрез переводчика, так как не хотел более говорить по-персидски, гнушаясь и нечестивою верою персов и самым языком. Святой говорил:

— Вы заблуждаетесь, почитая бесов, вместо Бога. Пребывал и я некогда в этом вашем заблуждении, но ныне я верую и поклоняюсь всемогущему Владыке Иисусу Христу, создавшему небо и землю, море и все, что в них. Я достаточно знаю, что вера ваша есть диавольское обольщение, ведущее вас к погибели.

Судья сказал ему на это:

— О окаянный! Разве иудеи не распяли Того Христа, Которого вы почитаете? Как же ты впал в заблуждение, оставив свою веру и сделавшись христианином?

Святой ответил:

— Ты верно говоришь, что Иисус мой был распят иудеями, но отчего же ты не говоришь и того, что Он Своею Божественною волею соблаговолил предаться на распятие ради нашего спасения? Он Создатель всего, сошедший с неба на землю и воплотившийся от Пречистой и Преблагословенной Девы Марии действием Духа Святого. Он распялся добровольно, чтобы спасти род человеческий от обольщения диавольского. Вы же почитаете диавола и поклоняетесь солнцу, луне, огню и всякому другому созданию, а не Создателю своему.

Судья сказал ему:

— Зачем ты говоришь так много суетного? Вот царь немедленно предоставит тебе великие почести, даст золотые пояса, хороших коней и много всякого имущества; ты будешь одним из знатных сановников его, только возвратись к прежней своей вере.

Святой Анастасий возразил ему:

— Дары царя вашего, богатства, почести и славу, и все, что вам приятно и желательно, я давно презрел и возненавидел. Все это противно мне, как сор и навоз. Избрав иноческое житие и возлюбив его, я питаюсь надеждою вечных благ, которые, по благодати Христа Бога моего, думаю получить. Сей честный иноческий чин и сия ветхая мантия служат для меня достоверным ручательством в этом. Каким же образом я ныне стану презирать и отрекусь от того, на что я надеюсь и ради чего предпринял весь труд и приложил все усердие? Могу ли я прельститься дарами царя временного и имеющего скоро погибнуть?

Услышав это, судья обо всем сообщил царю. Царь исполнился гнева и повелел наутро мучить святого. Когда наступило утро, пришел от царя тот же судья и, выведши святого из темницы, прежде всего немилосердно бил его палками, а затем, поместив его голени между двумя тяжелыми колодами и повелев сильным мужам вспрыгивать на оба конца верхней колоды, старался сокрушить их. Так промучив святого долгое время и увидев его непреклонность, судья повелел снова ввергнуть его в темницу, а сам пошел к царю возвестить о бывшем. Трибун же, тюремный начальник, был тайный христианин. Он служил узникам, страждущим за Христа, оказывая им всякое снисхождение. Он и сопутствовавший святому инок, вошедши к нему в темницу, утешали и ободряли страдальца. Вместе с ними вошли и другие верующие во Христа, между прочим и сыновья указанного выше Эсдина, царского домоправителя, тайного христианина. Они, припадая к ногам мученика, лобызали его оковы и просили, чтобы он молился о них Господу. Святой же, будучи смиренным, отсылал их от себя, признавая себя грешным и непотребным нуждающимся в чужих молитвах и помощи. Тогда они брали воск и прикладывали к его веригам, чтобы они отобразились на воске. Это они сохраняли у себя в качестве благословения, для исцеления от различных недугов, а равно пересылали тот воск друг другу, как многоценный дар. Спустя немного времени, тот же судья, снова посланный царем, пришел в темницу к мученику Христову и, допросив его, признал непреклонным противником царской воли: тогда он беспощадно избил святого палками. То же произошло и в третий раз спустя несколько дней. Тот же судья, пришедши в темницу, бил святого, а затем присоединил к этому и новое лютое мучение: зацепив за одну руку и привязав огромный камень к ноге, он повесил святого. Так святой страстотерпец висел два часа. Затем, сняв святого, он ввергнул его в темницу, а сам пошел к царю возвестить о непобедимом мужестве мученика. При этом он советовал царю поскорее казнить святого, чтобы не было бесчестимо более и поносимо великое персидское царство одним христианином. Спустя пятнадцать дней, царь осудил мученика Анастасия на смерть вместе со многими другими узниками, бывшими с ним в темнице.