Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том II. Февраль

У преподобного был один ученик, который соблазнялся о наставнике своем: он думал, что святой лицемерно непрестанно молится. Видя, что он ничем не занимается: ни чтением Божественных книг, ни изучением отеческих творений, ученик этот думал, что наставник его, как человек некнижный и не знающий Божественного Писания, все ночи проводит не в бдении, но во сне и лености. И вот, однажды, поздно ночью, когда старец уже затворил двери своей келии, ученик его сел извне при дверях и, приклонив к ним голову, стал прислушиваться, что старец делает по ночам, – почивает или молится? И, так подслушивая, он оставался при дверях всю ночь до утра. О том же, что он здесь слышал, он после сам передавал. «Слышал я, – говорил он, – как святой, преклонив колена, ударялся головою о землю и с каждым поклоном благоговейно произносил: “Господи, помилуй!” Потом, воспламенившись еще большим усердием к Богу, стал делать более частые поклоны, и еще усерднее взывал: “Господи, помилуй!” И так он молился до тех пор, пока не изнемог телом; но, и упав ниц на землю, он не изнемог духом, ибо и лежа он в молитве взывал к Богу. А потом, восстав, он преклонил свои колена и стал делать то же самое, и в такой молитве провел всю ночь, до самой утренней зари. После этого ученик сей, уверившись в подвигах отца своего, раскаялся в прежнем своем сомнении, и после кончины святого с клятвою исповедовал все это пред другими».

Но преподобный умерщвлял свою плоть не только ночными коленопреклонениями, но и дневными трудами. Он устроил себе небольшой сад и стал сажать там различные деревья и сеять всевозможные семена, – не для потребы своей или продажи, но для изнурения плоти, ибо каждый день до пота лица трудился в саду своем.

А если и бывали плоды от его дерева и семян, он их раздавал приходящим к нему, иногда же, наполнив ими большую корзину, он относил ее на соседние, чужие нивы, и там оставлял ее; так святой Лука питал других трудами своими, сам же пребывал всегда в посте.

Случилось, что в сад его стали приходить олени; одно съедая, а другое попирая ногами, они сильно портили его. Святой отгонял их, но, когда возвращался в келию, они снова приходили туда; и так повторялось несколько раз. Тогда святой, раздосадованный, выйдя к оленям, сказал одному из них, который был больше других, как какому-либо разумному и словесному созданию:

– Зачем вы делаете мне неприятное и разоряете мои труды, между тем как я вас никогда не обижал? Ведь мы рабы единого Господа и создания единого Бога; кроме того – я создан по образу Божию и имею власть над всем творением, ибо Создатель все покорил человеку. Итак, по повелению Господа, не сходи с места, на котором стоишь, но прими достойное наказание.

И лишь только святой это произнес, олень, как бы пораженный какою-либо стрелою, упал на землю и лежал неподвижно, тогда как остальные олени убежали. Случилось увидеть все это ходящим в пустыне охотникам; они с поспешностью подошли к оленю и с радостью уже потащили для заклания свой нечаянный улов. Преподобный же, сжалившись над оленем, сказал им:

– Братия, вы не имеете права взять этого оленя: не вы охотились за ним и не вы уловили его, но подошли уже к пойманному и теперь хотите его заколоть. Вам должно было бы сжалиться над ним, ибо он упал от слабости и теперь лежит, не думая убегать.

Услышав это, охотники оставили оленя, удивляясь милосердию святого. Святой же отпустил оленя целым и здоровым в пустыню.

Будучи столь совершенным по житию иноком, преподобный отец наш Лука еще не был облечен в полный иноческий чин. Но он его весьма желал и прилежно молился Богу, да сподобит Он его сего святого ангельского образа, и молитва его была услышана: он получил желаемое.

Однажды к нему, неизвестно откуда, пришли два старых инока, украшенные честными сединами и святолепными лицами: они говорили, что идут к старому Риму; эти-то иноки, сотворив молитву, и облекли преподобного

Луку в полный иноческий образ; наставив его, они стали собираться в путь. Преподобный Лука, не имея, чем их напутствовать, так как был нищ и телом, и духом и не имел даже необходимой пищи, проводил их, питаясь на пути духовно полезными беседами с ними. Придя на один морской берег, путники сели немного отдохнуть и уже хотели на том месте разлучиться с блаженным Лукою, дав ему целование о Господе. Но, когда они еще сидели, внезапно из моря выскочила большая рыба и упала на берегу пред их ногами; потом выскочила и другая, и обе они бились по земле, как бы сами отдаваясь в их руки. Это было по молитвам святого Луки; ибо он, не имея потребной пищи, дабы угостить на дорогу своих благодетелей, своею тайною, сердечною молитвою умолил Господа, Промыслителя всей твари, послать им на путь пищи. И Тот, Кто некогда через ворона посылал Илии хлеб и мясо, Тот и сим преподобным отцам из вод морских послал пищу. И они, взяв обе рыбы, возблагодарили Бога, отверзающего руку Свою и насыщающего всякое животное.

Преподобный же отец наш Лука, восприяв совершенный ангельский чин, предпринял и более совершенное житие; он начал еще более подвизаться, прилагая к своим прежним подвигам еще более тяжкие труды, и увеличивал свое пощение слезами и всенощными бдениями. Пищею его был ячменный хлеб, а иногда сырая зелень и вода; сну же он редко когда предавался – для этого в келии своей он имел выкопанный ров наподобие гроба; это он сделал для всегдашнего памятования о смерти. И когда нужно ему было ночью уснуть, он ложился в этот гроб, как бы умирая и погребаясь; и, немного почив, тотчас же вставал снова на молитву, произнося слова пророка Давида: «Открываешь руку Твою и насыщаешь все живущее по благоволению» (Пс. 144:16). «Предваряю рассвет и взываю; на слово Твое уповаю. Очи мои предваряют утреннюю стражу, чтобы мне углубляться в слово Твое» (Пс. 118:147–148). Когда святой Лука начал проводить такую жизнь, вскоре слава о его добродетели распространилась между всеми окрестными жителями, и к нему отовсюду стал стекаться народ.

Однажды пришли к преподобному два родных брата и поведали ему, что отец их перед кончиною своею, неизвестно где, зарыл в землю все свое золото, серебро и пенязи и, умирая, не указал им того места, где закопал все свое сокровище. «Итак, отче, просим тебя, – говорили они, – помолись Богу, да укажет Он это сокровенное место, и тогда между нами прекратятся повседневные ссоры. Ибо мы, будучи братьями, друг про друга думаем, что один из нас украл отцовское наследие и утаил себе. Итак, сделай, чтобы по молитвам твоим и вражда бы между нами утолилась, и нищета наша от найденного сокровища прекратилась».

Преподобный же отказывался и отсылал братьев от себя, говоря, что его молитва не может о том умолить Господа. Но те, часто приходя, просьбами своими докучали ему и наконец преклонили его на милость.

Святой, помолившись о них ко всевидцу Богу и в откровении узнав то место, где отец сих двух братьев сокрыл свое сокровище, указал им его. Тогда они, отправившись туда, стали рыть на том месте землю и скоро нашли золото и серебро своего отца, и прославляли сие чудо по всем окрестным селениям. Ненавистник же добра диавол, хотя и всегда был побеждаем сим храбрым воином Христовым, однако снова задумал воздвигнуть против него брань. Желая нанести ему оскорбление и зло, он своими кознями устроил следующее.

По его наущению, из одного ближнего селения пришли к святому три женщины; с плачем и рыданием припав к ногам его, они стали исповедовать свои тяжкие грехи и просить, дабы он своим добрым советом и молитвою исцелил их души. Святой Лука, желая всячески избегнуть их докуки и устраниться от них, отослал их к иереям, так как сам не имел сего чина, но был лишь простым непосвященным монахом; однако женщины эти не послушались святого, и он услышал здесь от них исповедание самых ужасных женских грехов.

Когда эти грешницы ушли, враг людей – «ибо вот, нечестивые натянули лук, стрелу свою приложили к тетиве, чтобы во тьме стрелять в правых сердцем» (Пс. 10:2), – снова напал на святого скверными помышлениями и в умерщвленных членах его возбудил греховную брань. Тогда святой Лука, уразумев коварство диавола, вооружился на него оружием молитвы. Три дня простояв на одном месте и все время молясь Богу, он победил эту кознь диавола, дождем слез угасил пламень сей ужасной похоти и таким образом, с помощью Божиею, стер главу адского змия.