Жития святых. Том 1 Январь

— Еще сорок дней, и Ниневия будет разрушена.

Кратки и грозны были слова пророка Ионы, по-видимому решительно предсказывавшего скорую гибель Ниневии. Но жители города уразумели, что Бог, определяя их погибель, не без причины отлагает на некоторое время исполнение сего определения, что сорок дней даются им, без всякого сомнения, для покаяния, — и поверили слову, возвещенному им от Бога чрез пророка Иону. Они объявили пост и оделись во вретище, все — от большего из них до малого. Проповедь Ионы дошла и до самого царя могущественной Ниневии; — он встал с престола своего, снял свое царское облачение, оделся во вретище и сел на пепле10]. Потом он повелел провозгласить по всей Ниневии от имени его, царя, и вельмож, чтобы ни люди, ни скот, ни волы, ни овцы ничего не ели, не ходили на пастбище и воды не пили, и чтобы покрыты был вретищем люди и скот, и крепко вопияли к Богу, и чтобы каждый обратился от злого пути своего и от насилия рук своих.

— Кто знает, — говорили ниневитяне, — может быть, еще Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев свой, и мы не погибнем.

Надежда не обманула раскаявшихся ниневитян: Бог, видя их сокрушение и подвиг покаяния, отменил Свое определение, помиловал их, и не навел на них бедствия, о котором предвозвещал устами пророка Своего.

Но если Богу приятно было видеть покаяние ниневитян и помиловать их, то Иона, еще оставшийся с прежними мыслями о непреложности пророчества и, по немощи человеческой, не постигавший беспредельного милосердия Божия, сильно огорчился скорым объявлением помилования покаявшимся грешникам. По прошествии сорокадневной проповеди, он вышел из города и, поднявшись на гору, с восточной стороны города, сделал себе там кущу и сел под нею в тени, чтобы посмотреть, что будет с городом. Но увидев, что с городом ничего не случилось, он в сильной печали, в молитве своей воззвал к Богу:

— О, Господи! не сие ли говорил я, когда еще был в стране моей? Потому я и побежал в Фарсис; ибо знал я, что Ты — Бог благой и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый. И ныне, Господи, возьми душу мою от меня; ибо лучше мне умереть, нежели жить.

И произрастил Господь Бог ночью вьющееся растение11] над головой Ионы, чтобы избавить его от солнечного зноя и вместе с тем от огорчения, ибо пророк находил в этом успокоение и своему огорченному духу. Иона мог видеть в этом указание воли Божией на то, чтобы он оставался на сем месте и ждал, что последует с городом; это могло еще питать в нем надежду, что Бог каким-нибудь чудесным образом оправдает Свой приговор о Ниневии. Вместе с тем, в явно чудесном появлении тенистого растения Иона уразумел особое о нем попечение Божие. Сердце его возрадовалось, и печаль, происходившая от мысли, что Бог оставил его, — превратилась в радование, и Иона пребывал под произросшим растением весь тот день, укрываясь от солнечного зноя.

Но радость Ионы о тенистом растении была непродолжительна. На следующий день, при появлении зари, червь, по повелению Божию, подточил растение, и оно засохло. Когда же взошло солнце, навел Бог знойный восточный ветер, и солнце стало палить голову Ионы, так что он изнемог и просил себе смерти.

— Лучше мне умереть, — говорил он, — нежели жить.

И сказал Бог Ионе:

— Неужели ты так сильно опечален тем, что растение засохло?

Иона отвечал:

— Очень огорчился, даже до смерти.

Тогда, отечески вразумляя пророка, Бог сказал:

— Ты сожалеешь о растении, над которым не трудился, и которого не растил, которое в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало. Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором было более ста тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой12], и множество скота?

После сего, когда по прошествии сорока дней, погибель Ниневии не совершилась, а напротив воссияло солнце, ниневитяне усмотрели в этом знак милости Божией и прощения, вышли из города к пророку Ионе и дали ему дары для храма Иерусалимского, в благодарность за спасение. Сопровождаемый благодарностью ниневитян, которых он вовремя вразумил возвещением гнева Божия, Иона удалился с миром из Ниневии в свою отечественную землю. Пожив здесь богоугодно довольно времени, святой пророк Иона мирно скончался и был погребен в отечественном своем городе13]; ныне же, предстоя на небесах Христу Богу, насыщается зрением лица Его и славит Его с пророками и Апостолами и со всеми святыми во веки14]. Аминь.

Память преподобного Ионы пресвитера

Преподобный Иона пресвитер жил в Палестине и был отцом преподобных Феодора и Феофана «Начертанных», много пострадавших за почитание святых икон от императоров иконоборцев1]. Иона отличался богобоязненностью и добродетельною жизнью и особенно усердствовал в страннолюбии и других подвигах христианского милосердия. С любовью заботился он о воспитании своих сыновей; еще дома сам он обучил их книжной премудрости, более наставляя в правилах благочестия. В зрелом возрасте, приближаясь к старости, Иона, по изволению Божию, лишился своей супруги и остаток дней своих решил посвятить на всецелое и совершенное служение Богу. Он удалился в прославленную подвигами преподобных иноков, уединенную лавру святого Саввы Освященного2], где ранее подвизались и его святые сыновья. Здесь он принял иноческий постриг и, подражая святой, подвижнической жизни иноков той обители, стяжал еще большую богобоязненность и со страхом соделывал свое спасение.

Иона непрестанно пребывал в строгом посте и усердных богомысленных молитвах. Молясь о себе, он не забывал и мира, который оставил, и, болея о нем душою и пламенея любовью к ближним, усердно молился Богу о христианском благоустроении, о мире святой Церкви и благочестии царей, ибо цари византийские уклонились тогда в иконоборческую ересь и возмущали мир Церкви Божией3]. В таком добродетельном житии Иона достиг преклонной старости и за свою богоугодную жизнь стяжал себе от Бога благодатный дар врачевания. Мирно достигнув конца дней своих, он радостно предал святую свою и блаженную душу Господу4], к Коему всегда пламенел чистою и горячею любовью.

Житие святого Петра, прежде бывшего мытарем 1 ]

В Африке жил один жестокосердный и немилостивый мытарь, по имени Петр; никогда он не пожалел неимущих, не имел в уме своем помышления о смерти, не ходил в Божии церкви, сердце его всегда было глухо к просящим милостыню. Но благой и человеколюбивый Бог не хочет смерти грешников, а заботится о спасении всех и неисповедимым своим Промыслом спасает каждого. Он и сему Петру явил Свою милость и спас его следующим образом.

Однажды нищие и убогие, сидевшие на улице, стали хвалить лиц, относившихся к ним с милосердием, молились за них Богу, а немилостивых укоряли; беседуя так, они заговорили и о Петре, рассказывали о том, как он жестоко поступает с ними, стали спрашивать один другого, получил ли кто когда-нибудь какую-либо милостыню из дома Петра; когда же не нашлось такого человека, один из убогих встал и сказал:

— Что вы дадите мне, если я сейчас пойду и испрошу у него милостыню?

Уговорившись, они собрали залог, а тот нищий, отправившись, стал у ворот Петра. Вскоре Петр вышел из дома. Он вел осла, навьюченного хлебами для княжеского обеда. Нищий поклонился ему и стал громко просить милостыни. Петр схватил хлеб, бросил его в лицо нищему и ушел. Подхватив хлеб, нищий пришел к своим собратьям и сказал:

— Из рук самого Петра я получил сей хлеб.

При сем он стал прославлять Господа, и благодарил Его за то, что Петр так милостив. Спустя два дня, мытарь расхворался так сильно, что даже был близок к смерти, и вот ему представилось в видении, будто он стоит на суде и на весы кладут его дела. На одной стороне у весов стояли смрадные и злые духи, по другую же сторону весов находились светлые и благообразные мужи. Злые духи принесли все злые дела, какие совершил Петр мытарь в течение всей своей жизни с самых юных лет, и положили их на весы; светлые же мужи не находили ни одного доброго дела Петра, которое можно было бы положить на другую сторону весов; посему они были печальны и с недоумением говорили друг другу:

— Нечего нам положить на весы.

Тогда один из них сказал:

— Действительно, нам нечего положить, разве только один хлеб, который он подал ради Христа два дня тому назад и то лишь поневоле.

Они положили тот хлеб на другую сторону весов, и он перетянул весы на свою сторону. Тогда светлые мужи сказали мытарю:

— Ступай, убогий Петр, и прибавь еще к сему хлебу, чтобы не взяли тебя бесы и не повели бы на вечную муку.

Придя в себя, Петр стал размышлять о сем и понял, что виденное им было не привидение, но истина; при сем он вспомнил все свои грехи, даже те, о коих он уже забыл, — ясно представились ему все его согрешения — их-то именно злые демоны, собрав, клали на весы. Тогда Петр, удивляясь, подумал: