Жития святых. Том 1 Январь
Шрифт:
— Не всегда Бог будет творить чудеса, но только во время наших бедствий и по крайней нужде нашей; когда мы не имели хлебов, Бог усладил для нас зелие, чтобы мы могли его есть; ныне же мы имеем хлебы, и есть ли необходимость в том чуде, чтобы горькое зелие превращалось в сладкое?
Но вот хлебы кончились, и опять оказался недостаток в пище; тогда старец снова сказал ученику:
— Благословен бог, чадо, — набери и свари зелие.
Ученик исполнил повеление, но когда наступил час принятия пищи, то не хотел вкусить ее, боясь опять причинить себе тем страдание; старец же, осенив кушанье знамением креста, вкусил сначала сам, а потом, взирая на старца, осмелился вкусить и ученик, и оба они не
На пятый год пребывания Кириака в пустыне, о блаженном услышал некий муж родом из Фекуи, и, приведя к нему сына своего, коего в каждое новолуние мучил лютый бес, молил святого, чтобы он сжалился над его сыном и изгнал из него того злого мучителя. Сотворив молитву, Кириак помазал больного елеем, изображая на нем крестное знамение, и сим изгнал беса. И возвратился тот человек с выздоровевшим сыном в свой дом и всем рассказывал о сем чуде.
Слух о святом прошел по всей стране той, и стало к нему стекаться много людей — один прося благословения, другой ради исцеления, а иной желая побеседовать с ним и получить пользу для души своей. Избегая славы человеческой, святой Кириак ушел во внутреннюю пустыню, называемую Рува, и пробыл в ней пять лет, питаясь корнями растения, называемого мелагрия, и свежими побегами тростника23]. Но и там нашли его некоторые, приносили к нему своих больных и страждущих от нечистых духов; святой же исцелял всех крестным знамением и молитвою.
Не находя и здесь себе покоя, святой ушел из Рувы, и поселился в местности пустынной и сокровенной, где не было ни одного отшельника: сие место именовалось Сусаким и отстояло от Сукийского монастыря на девяносто поприщ24]. Здесь некогда стекались две глубокие реки, которые потом высохли, и осталось от них только глубокое и широкое русло. По словам некоторых, то были реки Ифамские, о которых Давид в псалмах говорил, обращаясь к Богу: «Ты иссушил сильные реки» 25] (Пс.73:15). И пробыл там Кириак семь лет, проходя равноангельное житие.
По Божественному попущению, в тех странах наступил голод и мор. Убоявшись угрожающей напасти, отцы лавры Сукийской явились к святому Кириаку, умоляя его придти в их монастырь; ибо они веровали, что если святой Кириак будет с ними, то от них отвратится гнев Божий. Так потом и случилось. Прибыв по просьбе братии в лавру, преподобный Кириак стал жить подле монастыря в отшельнической пещере, где прежде обитал преподобный Харитон.
В то время усиливалась ересь Оригенова26], в искоренении который святой Кириак много потрудился, поборая безбожное еретическое учение, обращая обольщенных молитвою и словом на истинный путь, правоверных же укрепляя в вере. Об этом писатель сего жития, Кирилл, говорит так:
— В то время, выйдя из лавры Евфимия Великого, пришел я в лавру святого Саввы27] к преподобному епископу Иоанну Молчальнику28]. Им я был послан с письмом к авве Кириаку, чтобы известить его о раздоре, произведенном еретиками во святом городе, и умолять его обратиться с неотступными молитвами к Богу о низвержении гордости вождей еретических, Нона и Леонтия, повторяющих Оригеновы хулы на Христа. Пришедши в Сукийскую обитель, я пошел в пещеру преподобного Харитона и, поклонившись блаженному Кириаку, отдал ему письмо, причем сказал и сам то, что было повелено мне чудным Иоанном молчальником. Святой же отвечал мне:
— Пусть не скорбит пославший тебя отец, ибо вскоре, по милости Божией, мы увидим падение ереси.
И предсказал он скорую смерть Нона и Леонтия, проповедников
Оригенова учения. Продолжая свою поучительную беседу, Кириак выяснил мне безумие и обман оригенитов и сказал, как ему Божественным откровением показан был вред сей ереси и погибель прельщенных ею. Узнав из нашего разговора, что я — инок из лавры великого Евфимия, блаженный сказал:— Итак, брат, ты из одного монастыря со мною.
И начал он многое говорить мне о Евфимии на пользу души моей и, напитав душу мою полезными рассказами сладкою своею беседою, отпустил меня с миром. Вскоре сбылось пророчество блаженного Кириака, ибо ересеначальники внезапно умерли, еретическое общество распалось и кончилось гонение на православных. Тогда Кириак, освободившись от заботы, ушел из пещеры преподобного Харитона опять в Сусаким, на девяносто девятом году своей жизни, и провел там в безмолвии восемь лет.
Снова восхотев видеть святолепное лицо преподобного и насладиться сладкою беседою его, я отправился в обитель Сукийскую и, найдя там ученика его Иоанна, пошел с ним в Сусаким к блаженному Кириаку. Когда мы приблизились к тому месту, нас встретил огромный и страшный лев. Увидя, что зверь привел меня в ужас, ученик святого Иоанн сказал мне:
— Не бойся, брат Кирилл: сей лев — служитель отца нашего и не делает никакого вреда приходящим к нему братиям.
Действительно, лев, видя, что мы идем к старцу, отошел с дороги. Увидав меня, авва Кириак сказал:
— Вот и брат из моего монастыря, Кирилл, пришел ко мне.
Сотворивши молитву, мы сели и стали беседовать. И сказал ему ученик его Иоанн:
— Отче! Брат Кирилл, увидев льва, очень испугался.
Старец же сказал мне:
— Не бойся, чадо Кирилл, того льва, ибо он живет со мною и стережет эти скудные овощи от диких коз.
Затем святой много рассказал мне о великом Евфимии и о других пустынных отцах, проводивших добродетельную жизнь, а потом велел подать мне есть. Когда мы ели, пришел лев и стал пред нами; старец же, встав, дал ему кусок хлеба, говоря:
— Иди, стереги овощи.
А мне сказал:
— Видишь ли, чадо, сего льва? Он не только стережет овощи, но и отгоняет отсюда разбойников и варваров: злые люди много раз нападали на сие убогое место, но лев прогонял их.
Услыхав сие, я дивился и прославил Бога, покорившего диких зверей как овец Своему угоднику. Пробыл я у него один день, но многому научился; на утро же, сотворив молитву, он преподал мне благословение и отпустил с миром, повелев ученику своему проводить меня. Выйдя от святого, мы встретили на дороге льва, который лежал и пожирал дикого козла; не смея идти мимо него, мы остановились, он же, увидев, что мы стоим, оставил добычу свою и, сойдя с дороги, дал нам пройти.
Место, где жил преподобный, было сухо и безводно, и не было там колодца; блаженный же, выдолбив в камне углубление, собирал в него зимою воду, и сей воды было довольно ему самому и для поливки овощей в течение всего лета. Но в один год, в июле месяце, вода, собранная в камне, высохла от великого зноя. Скорбя о безводии, святой возвел очи на небо и помолился такими словами:
— Боже, напоивший в пустыне жаждавшего Израиля (Исх.17:1-6; Числ. 20:2-12)! подай и мне в сей пустыне немного воды, нужной на потребу убогого моего тела.
И тотчас над Сусакимом явилось небольшое облако, вокруг жилища святого пошел дождь и наполнил ему все углубления, находившиеся между камнями. Так скоро Бог услышал раба Своего.
«Почитаю полезным, — говорит тот же писатель сего жития, Кирилл, — сказать здесь и о том, что поведал мне ученик блаженного Кириака отец Иоанн. Когда мы ходили с ним по пустыне, он показал мне одно место, говоря:
— Вот жилище блаженной Марии.
Я молил его поведать мне о ней, и он начал рассказывать: