Жития святых. Том 1 Январь
Шрифт:
И тотчас огонь из печи простерся до анфипата и превратил его в пепел вместе с девятью оруженосцами, стоявшими близ него, так что ничего не осталось от тел их, ибо гнев Божий уничтожил их. Народ, видя все происшедшее, пришел в великий страх и бежал в ужасе от печи; святой же Мокий вышел из печи совершенно здоровым и невредимым.
Узнав о таком чуде, градоначальник Фалласий преисполнился великой ярости и, взяв святого Мокия, приказал заключить его в темницу.
Спустя двадцать дней после этого, в город тот прибыл другой анфипат, по имени Максим. Узнав все, что сделал святой, а также узнав и о погибели Лаодикия, Максим стал изыскивать средство,
— Скажи мне, какое имя твое и из какого рода ты происходишь?
Отвечал святой:
— Если хочешь узнать имя и род мой, то слушай: отец мой носил имя Евфратия, а мать Евстафии; когда они приняли святое крещение, то назвали меня Мокием. Будучи воспитан родителями моими в жизни благочестивой, я сподобился сана священнического в Церкви Христа Бога моего; и вот теперь жизнь моя приблизилась уже к старости.
Тогда Максим сказал:
— Кто были твои родители?
Святой отвечал:
— Отец мой был гражданином великого города Рима и исполнял обязанности воинского звания; мать же моя была дочерью анфипата Лампадия.
Сказал Максим:
— Если ты происходишь из столь знатного рода, то для чего отдался волшебству, неприличному для тебя? Для чего ты уничтожил великого бога Дионисия и сжег друга царского, анфипата Лаодикия? Для чего ты помешал приносить богам праздничные жертвы?
Отвечал святой Мокий:
— Не я, а всесильный Бог мой, Господь Иисус Христос, уничтожил и сокрушил бездушного бога Дионисия и сжег огнем ярости Своей Лаодикия. Я лишь со страхом и любовью служу Богу моему и исповедую устами своими Его святое имя.
Максим сказал на это:
— Оставь безумие свое и принеси жертву Аполлону [4]; в противном случае ты умрешь лютою смертью.
Но мученик отвечал:
— Я умру лютою смертью в том случае, если забуду благодеяния и милости ко мне Бога моего и если буду поклоняться и почитать тех, кто суть не боги, а идолы.
Тогда Максим приказал привязать мученика к двум колесам, устроенным для мучения, так, чтобы при вращении колеса растерзали тело его.
Светой же посреди мук взывал:
— Как сладка любовь к Богу!
Затем, обратившись к мучителю, сказал:
— Исполняй с усердием волю отца твоего — диавола. Что касается меня, то я согласен на все мучения и даже на самую смерть ради имени Христова.
Потом святой начал молиться, говоря так: «Владыко, Источник чистоты, Помощник, Защитник и Избавитель мой! Благодарю Тебя за то, что Ты меня, недостойного, сподобил подвига сего и помог мне одолеть диавола. Ты — Единый Бог истинный, содержащий ум мой в чистоте и охраняющий его от помыслов нечистых. Ты устрояешь, дабы ум мой наслаждался в Тебе, Творце моем, потому что велико имя Твое для тех, кто любит Тебя».
После того как святой помолился так, внезапно сокрушились мучительские колеса и мученик встал на землю совершенно здоровым и невредимым.
Все видевшие чудо это, весьма удивились происшедшему. Мучитель же, преисполнившись стыда, как побежденный мучеником, еще больше разгневался на святого и приказал бросить его в темницу. Спустя же три дня после этого приказал вывести святого из темницы и отдать на съедение зверям.
На святого были выпущены два голодных льва, громко рыкавших. Когда они подошли к святому, то легли на землю пред ним, как бы поклоняясь ему и обнимая ноги его; затем
львы начали лизать ноги святого, как бы лобызая их.Народ, видя все происшедшее, громко воззвал, говоря:
— Пусть будет отпущен на свободу этот праведник, которого почитают даже звери и которого любит Бог!
Тогда анфипат Максим послал мученика в фракийский город Перинф, называющийся ныне Ираклиею, к игемону Филипписию, которому и написал все о мученике. Игемон же этот, продержав святого восемь дней в темнице, приказал отвести его в Византию, чтобы там была отсечена голова мученика.
Когда святой был приведен на место усекновения, то, подняв глаза свои к небу, сказал:
— Благословен Ты, Господи, создавший века и доводящий до конца подвиги святых. Приими в мире дух мой!
И был к святому голос с неба, говоривший:
— Радуйся, добрый подвижник Мой, Мокий, победивший явно пред всеми силу мучителя. Приди и водворись с прочими подвижниками в царстве небесном. Ты трудился достаточно в мире; отдохни же теперь и возвеселись на небе.
Затем мученик Христов был усечен во главу [5].
Свой мученический подвиг святой Мокий совершил в одиннадцатый день месяца мая, в который впоследствии император Константин установил ему празднование. Этот же император построил и храм в честь святого и перенес в него мощи мученика. Все, кто празднует память святого мученика Мокия, да воодушевятся верою, что и они будут участниками вместе с ним в благодатном царстве Господа нашего Иисуса Христа, Которому воссылается вместе со Отцом, и Святым Духом слава, честь и поклонение во веки веков. Аминь.
Вооружився щитом веры, нечестивых ополчения стерл еси священномучениче, и венец от Христа взял еси Мокие: тем и со ангелы радуяся, спасай от бед поющыя тя, моля непрестанно о всех нас.
Жизнь и труды преподобных отцов наших Мефодия и Константина, в монашестве Кирилла, учителей славянских
Во дни иконоборческих греческих царей Льва Армянина [1], Михаила Травла [2], или Балба, и затем сына Михаила — Феофила [3] в городе Солуне, в Македонии, жил знатный и богатый вельможа, званием воин-сотник, по имени Лев. Жену его звали Марией. Жил он благочестиво, исполняя все заповеди Божий, как некогда Иов. У них было семь сыновей: старшего звали Мефодием, а младшего Константином, в монашестве Кириллом.
Святой Мефодий сначала служил, как и отец его, в военном звании. Царь, узнав о нем как о хорошем воине, поставил его воеводой в одно славянское княжество, Славинию, бывшею под греческою державой. Это случилась по особому усмотрению Божию и для того, чтобы Мефодий мог лучше научиться славянскому языку, как будущий впоследствии духовный учитель и пастырь славян [4].
Пробыв в чине воеводы около 10 лет и познав суету житейскую, Мефодий стал располагать свою волю к отречению от всего земного и устремлять свои мысли к небесному. К тому же в это время царь-иконоборец Феофил воздвиг гонение на святые иконы. Это гонение еще более открыло пред Мефодием суету мирской жизни и он, оставив воеводство и все утехи мира, ушел в монахи на гору Олимп [5], где с большим повиновением и покорностью старался выполнять монашеские обеты, занимаясь при сем изучением священных книг.