Живая очередь

— И кого же он охраняет?

— Да нас всех и охраняет. Знаешь, какой умный пес. Однажды пьяная компания приперлась сюда и окна бить начала. Просто так. Повеселиться им, видимо, захотелось. А что баба Дуня одна сделает? Она хоть и стоит на охране, но у нее ведь кроме свистка нет ничего. Так Шарик выскочил и всех их разогнал. Сам, конечно, тоже пострадал, но мы его всей поликлиникой выходили. И правило у нас негласное есть. Когда мы сюда приходим, обязательно подкидываем ему что-нибудь. Кто сальца, кто косточку, кто печенье. Что можем, то и приносим.

В подтверждение своих слов Андрей достал из кармана кусочек сыра и вручил его псу, который, как всегда, выбежал встречать гостей. Андрей ласково потрепал его по макушке, почесал за ухом, а собака радостно завиляла хвостом и даже лизнула его в щеку. У Дмитрия Петровича не было с собой ничего вкусненького, и он поймал себя на мысли, что ему искренне жаль, что он не может его покормить. Это было как наваждение. Ведь пенсионер никогда не любил собак, особенно бродячих…

Андрей сдержал свое обещание познакомить Дмитрия Петровича со всеми обитателями поликлиники и начать решил с той самой бабы Дуни, которая стояла на вахте и встречала всех пациентов сразу вслед за псом Шариком.

— Долгих вам лет, баба Дуня, — сказал Андрей, обнимая старушку

— И тебе, милок, не хворать, — ответила она.

Дмитрий Петрович никогда не обращал особого внимания на вахтершу, а сейчас, присмотревшись к ней, заметил, что лет ей, пожалуй, не меньше девяноста. Было невозможно понять, как в этом божьем одуванчике, достигавшем отнюдь не высокому Андрею груди, теплилась жизнь. Однако морщинистая, исхудавшая, едва стоявшая на ногах старушка, не вызывала отвращения. Наоборот, ее хотелось обнять и прижать к себе. Дмитрий Петрович уже долгое время считал себя стариком, но по сравнению с бабой Дуней он выглядел настоящим юнцом.

— Баба Дуня, познакомьтесь, — сказал между тем Андрей. — Это Дмитрий. Он будет время от времени сюда приходить.

— Да я уж видела его, — махнула рукой старушка. — Невежливый он какой-то. То влетит, как торпеда немецкая, то вылетит. Ни «здрасьти» тебе, ни «до свиданья».

— Да это он не со зла, — выгораживал Андрей заметно покрасневшего Дмитрия Петровича. — Болел человек сильно, вот и замкнулся в себе. Вы уж его простите.

— Да ладно. Чего уж там, — улыбнулась старушка. — Иди сюда, милок, — продолжила она, посмотрев на Дмитрия Петровича, — и с тобой обнимемся.

— Вы уж извините меня, — едва ли не по слогам произнес пенсионер (таких слов он не произносил уже очень давно, и они явно давались ему с большим трудом), — я был не прав.

— Ничего, милок, ничего. Баба Дуня зла на людей не держит. Ступай себе с Богом, да не болей.

— И вам всего доброго, — сказал растроганный Дмитрий Петрович.

— Ну как тебе наша баба Дуня? — спросил Андрей, когда они оставили в раздевалке свою одежду.

— Даже не знаю, что ответить… По-моему, замечательная женщина. Как только она здесь работает? В ее возрасте дома надо сидеть.

— А вот и нет, брат. Коли дома она б сидела, никогда до своих годков бы не дожила. Она ведь здесь не одна, всех посетителей в лицо знает, со всеми словом ласковым перебрасывается. Чувствует, что любят ее, что она нужна. Сиди баба Дуня дома, в одиночестве, давно умом бы тронулась. А так, видишь, хоть и лет ей уже далеко за восемьдесят, а сама о себе заботиться может и помощи ни у кого не просит. Ни у чиновников равнодушных, ни у родственников, давно на ней крест поставивших. Пойдем на третий этаж. Там уже, наверное, все наши собрались.

Когда навстречу им выходили медсестры, Андрей непременно здоровался с каждой из них и улыбался. «Здравствуй, Галочка» или «Анечка, очень рад вас видеть».

— Откуда ты их всех знаешь? — удивился Дмитрий Петрович

— Походишь сюда с мое, тоже всех запомнишь, — усмехнулся Андрей

На третьем этаже было полно народу. Причем почти всех Дмитрий Петрович уже видел вчера. Андрей сразу же направился к своим близким знакомым, благо Софья, Илья и Сергей стояли на виду, и не заметить их было невозможно.

— Приветствую вас, друзья, — сказал Андрей, пожимая руки мужчин и целую Софью в подставленную щеку. — Спешу представить вам Дмитрия.

— Добрый день, — сказал Дмитрий Петрович. — Вы уж извините, если раньше я был с вами резок.

— Да ничего, — ответила Софья. — У всех бывает никудышное настроение. Рада познакомиться.

— Ну, здорово, — сказал Илья, протягивая руку. — Рад, что в нашем полку прибыло!

— Сергей, — кратко представился «бабочка».

— Ну вот и познакомились, — резюмировал Андрей. — А теперь пора определиться, к какой очереди прибьемся. Какие будут предложения?

— Я бы сходил к глазному, — ответил Илья.

— А у вас плюс или минус? — поинтересовался Дмитрий Петрович.

— У меня, Дмитрий, к счастью стопроцентное зрение, — улыбнулся Илья. — Просто у глазного и терапевта, как я заметил, сегодня самые большие очереди. Но у терапевта мы были вчера.

— Ну что ж, решено, — сказал Андрей. — Вы вставайте к глазному, а мы с Дмитрием попробуем отыскать Кирилла.

— Но ведь чтобы пройти к глазному, нужно получить направление у терапевта, — сказал шепотом Дмитрий Петрович.

— Это другим надо, — так же тихо ответил Андрей. — А нам и так можно.

Когда они обошли весь третий этаж, но так и не встретили Кирилла, Дмитрий Петрович заметно огорчился.

— Ничего страшного, — сказал Андрей. — Он наверняка скоро придет. Вот как мы поступим. Я пойду поищу его на других этажах, а тебя пока с кем-нибудь еще познакомлю.

— Да ладно, я и так могу постоять.

— Не, так дело не пойдет. Скажи, у тебя какие интересы в жизни?

— Не знаю. Да вроде нет никаких.

— Так не бывает. У всех есть какие-то интересы. Вот что ты по телевизору любишь смотреть?

— Криминальную хронику, новости…

— Ну а еще. Спортом интересуешься? Футболом, к примеру?

— Могу матч какой-нибудь посмотреть, особенно с участием сборной.

— Вот! Теперь я знаю, с кем тебя познакомить. Есть у нас один любитель футбола. Зовут его Степан. Он болельщик ЦДКА. ЦСКА, как сейчас принято называть. Уверен, у вас найдется масса тем для бесед.

— Ну я как-то… не знаю… неловко мне так вот с незнакомым человеком…