Живая память. Великая Отечественная: правда о войне. В 3-х томах. Том 3.
Шрифт:
Благодаря героизму капитана Борзунова редакция получила возможность оперативно рассказать о первых героях Днепра — комсомольцах Семенове, Петухове, Иванове и Сысолятине, которым было присвоено звание Героя Советского Союза и вместе с которыми сражался корреспондент. Сдав материал в газету, тов. Борзунов с текстом приветственного письма Военного Совета фронта к названным выше героям вновь отправился на западный берег и продолжал непосредственно участвовать в расширении Букринского плацдарма…»
И таких «наградных листов» немало хранится еще в архивных тайниках, обреченных пока на безвестность.
Редактор подпольной партизанской газеты Константин Гришин был схвачен гестаповцами
Заместитель редактора областной газеты в Николаеве Жорж Смилевский стал командиром партизанского отряда «Журналист». В апреле 1944 года во главе группы подрывников вел ожесточенную схватку с карательной экспедицией гитлеровцев. Но силы были неравны. Израсходовав последний автоматный диск, Смилевский пал изрешеченный вражескими пулями.
Сотрудник дивизионной газеты «Боевые листки» Николай Кондратьев был среди тех, кто сражался в первые дни июля 1941 года в осажденном Севастополе, и, когда группа бойцов поднялась в контратаку, с ними был и журналист. Он сражался до своего смертного часа.
Константин Симонов рассказывал мне о фотокорреспонденте газеты «Известия» Павле Трошкине, с которым не раз сводили его фронтовые дороги: «…Мне и потом на протяжении войны, до сорок четвертого, приходилось бывать на разных фронтах вместе с Трошкиным, но с особой силой мне в память врезались две первые совместные с ним поездки на фронт… Обе поездки были тяжелые, полные опасностей и самых непредвиденных обстоятельств, в том числе и трагических. Некоторые из этих обстоятельств дали мне возможность и оценить и навсегда запомнить различные стороны своеобразной угловатой натуры Трошкина.
На мой взгляд, он был человек недюжинный. Мне казалось и продолжает казаться и сейчас, что, останься он жив, он бы не только мог создать из собственных достовернейших снимков целую летопись войны, но ему к этой летописи не понадобился бы автор текста. Он был необыкновенно заинтересован в людях, любопытен, восприимчив, и мне казалось, что он еще когда-нибудь сам напишет обо всем, что видел. К несчастью, он погиб незадолго до конца войны — был убит бандеровцами в перестрелке на дороге недалеко от Львова. Говорили, что он залег в кювете, около своей подбитой машины с автоматом и отстреливался до последней секунды».
Нельзя без волнения читать эти человеческие документы, они берут за душу, волнуют пронзительной суровой правдой. Так восприняли читатели и книгу, где впервые был опубликован список погибших на войне журналистов. Запомнились строки молодого газетчика, какие я получил недавно: «Не отработать нам и сотой доли того, что сделали фронтовые журналисты, не испытать того, что легло на их плечи. И пусть живет их подвиг в наших сердцах, пусть память о них не угаснет, пусть как эстафету мы примем все, что сохранилось в пожелтевших армейских газетах».
Глубоко справедливые слова.
В августе 1993 года на площадке перед входом в Центральный Дом журналистов в Москве под сенью древнего ясеня был открыт изваянный скульптором Львом Кербелем памятник фронтовому журналисту.
…У разбитой снарядом колонны в плащ-палатке, с пером и записной книжкой предстал до боли знакомый образ корреспондента армейской газеты. В этом облике нашел олицетворение фронтовой корреспондент Великой Отечественной войны.
Не забуду тех торжественных минут, когда перед взором предстал этот верный солдат слова, кровью сердца своего оставлявший на скупых газетных полосах незабываемые картины ратных подвигов,
страницы жестоких схваток с противником.Не уйдут из памяти берущие за душу слова, сказанные на открытии оставшимися в живых фронтовыми газетчиками, их горящие глаза, их рассказы о ярких эпизодах из фронтовой жизни. Все, о чем было сказано в тот угасающий день, довелось пережить и мне. И суровую походную и окопную жизнь, и тревожные дни военных неудач, и дни победных свершений, и трагические минуты потери друзей.
Война поглотила нас безраздельно. Мы жили ею, дышали каждым ее днем, каждым, то радостным, то печальным, ее исходом, спешили к местам сражений, чтобы записать по горячим следам мужественные действа солдат, смело прорывались на решающие участки сражений, словом, были плотью и кровью всего огромного военного организма, сплоченного единственной целью — защитить Отечество.
Свято берегу в сердце всех, с кем связан был единой судьбою, кого, не ведая того, провожал в последний путь, чьими публикациями восхищался. На моем столе хранятся газетные снимки Иосифа Уткина, Ивана Ерохина, Евгения Кригера, публикации военных газетчиков, оставивших заметные следы в широкой читательской аудитории, имена тех, кто проявил себя в решающие минуты жизни и пал смертью храбрых.
Памятник на Суворовском бульваре неотступно владеет моей душой, и всякий раз, когда я подхожу к нему, вызывает святую память и чувство восхищения газетчиками, выполнившими свой святой долг перед Отечеством.
Николай Калуцкий. Особое задание
Случилось это в конце мая 1945 года. Помню, вызывает меня командир полка гвардии майор Иван Григорьевич Войтенко и говорит: «Едешь на особое задание». Даже не по себе стало. Неужели, думаю, снова готовиться к бою, ведь кругом давно уже тишина?
Но оказалось, что это задание совсем иного рода: приказано мне было срочно собираться и ехать на Парад Победы в Москву. И застучало сердце, как никогда еще за всю войну. Не верилось, что вот я, командир батареи, капитан, после четырех лет непрерывного пребывания на фронте, вдруг еду в Москву — мечту моего детства! На Парад Победы!
Я ликовал. И вдруг — словно током ударило: вспомнил погибших в последних боях друзей. Совсем немного не дожили они до Победы… И замелькали в памяти минувшие дни и годы. Все перебрал мысленно: и кровопролитные сражения, и тяжелые многокилометровые переходы, и гибель товарищей, и — особенно отчетливо, буквально час за часом, вспомнились изнурительные бои на Висле в пургу и метель…
Наша 65-я армия, которой командовал герой боев в республиканской Испании генерал-полковник П. И. Батов, имела задачу: взломать крупный узел сопротивления противника в районе польского города Грудзедз, переколпаченного немцами в «Грауденц», форсировать Вислу, затем с ходу всеми силами пересечь германскую границу.
На пороге Германии советским войскам противостояли во всеоружии несколько миллионов гитлеровских солдат. Ожесточенно сражаясь теперь уже за свою землю, они надеялись выстоять. Выстоять по нашему примеру 1941 года.
Я командовал 6-й батареей 1229-го гаубичного артполка 18-й артиллерийской дивизии. В наступлении не раз приходилось включаться в передовой отряд пехоты, непосредственно из ее боевых порядков руководить стрельбой по неприятелю.
И каждый раз, закрепившись на переднем крае, мы, артиллеристы, немедля отрабатывали так называемый «НЗО-Я». Что это? «НЗО» — сигнал: открыть неподвижно-заградительный огонь. А добавленная к нему «Я» означает — вызов огня на себя. Данные эти заранее и быстро рассчитываются для твоей собственной точки на тот редчайший случай, если сюда ворвется враг.