Живи как в последний день
Шрифт:
– Скажи мне, у тебя все в порядке? – неожиданно серьезно спросила Маша.
Глубоко в душе я захотела ей признаться, что со мной не так, и в чем истинная причина моего побега. Но поставив на чашу весов все плюсы и минусы, я решила, что пока, подруге рано знать о моих душевных переживаниях, и, с легкостью, с которой я еще не раз буду отвечать на этот тревожный для меня вопрос, я ответила:
– Со мной все хорошо.
Дома я быстро набросала свою последнюю статью для старого блога, как завершение этого периода моей жизни:
Как-то моя дочь спросила меня: «Мама, а невесты какие видят сны?» Я тогда ответила ей – волшебные. И только сейчас задумалась,
Я закрыла крышку компьютера и смахнула набежавшую слезу. Но это не была слеза печали, это были слезы нежности. Глубоко в душе я мечтала испытать трепет предстоящей предсвадебной ночи, хотела пережить эти волнения, томную тревогу. Это в мечтах.. А в реальности, удастся ли мне успеть полюбить? Успеть урвать краткий миг своего счастья? И найдется ли в мире мужчина, который сможет понять мои истинные чувства?
4. Китай.
Мы приземлились в Пекине рано утром. Почему я выбрала именно этот город, я не знаю. Это был случайный выбор. Просто мое сердце подсказало, что ехать я должна именно туда. Возможно именно потому, что одно из названий Пекина, в переводе звучит как «Северная столица». И само напоминание о моем родном городе, не так терзало бы мою душу вдали от дома.
Маша проспала весь полет, и лишь когда мы приземлились томно потянулась и улыбнувшись сказала:
– Никак живыми приземлились?
Сразу захотелось ее задушить.
Как она истязала меня своими глупыми шуточками весь полет: то она спрашивала, держу ли я свой паспорт в руках.
Я спрашивала: «Зачем?»
«Так тебя легче будет опознать, глупенькая» - смеясь отвечала она.
То пихала мне бокалы с крепкими алкогольными напитками, со словами: «Пей, пьяным везет, с них все как с гуся вода.»
Доведя меня до белого коленья, она начала спаивать всех пассажиров, которым не посчастливилось сидеть рядом с нами.
Постоянно дергала стюарда словами: «Человек. Принесите нам колы!» Я понимала, что она волнуется, и вероятно боится летать, но это не оправдывало ее ужасного поведения. И я надеялась что когда мы приземлимся в Пекине, она все же придет в норму.
Ко всему прочему, Маша познакомилась со всеми пассажирами в салоне, с некоторыми даже умудрилась обменять телефонами, хотя я была уверена, что позже она их даже не вспомнит.
Так продолжалось несколько часов и я все ждала когда же одна выдохнется. Одним словом я безумно обрадовалась, когда Маша наконец-то уснула. Это стали долгожданные часы блаженного покоя. Даже когда
ее сосед пожелал выйти в туалет, я грозно посмотрела на него, давая понять, что если он ее разбудит, то и развлекать будет весь оставшийся полет. Мужчина все понял без слов, и остаток полета лишь нервно подергивался. В душе мне было его жаль, но свои нервы я жалела больше.Ведь я сама всегда боялась летать, а тут нам еще не повезло и места дали в самом хвосте. При взлете нас трясло так, что мне показалось - наш самолет сейчас развалится.
И вот мы приземлились, довольно легко и без особенной тряски. Я лишь перекрестилась, едва шасси коснулись земли, на что Маша, как бы между прочим, не преминула уточнить:
– Рано радуешься, по статистике 50 процентов аварий происходит уже после посадки.
Я едва не взорвалась и решила, если она будет вести себя так все время, я непременно отправлю ее обратно в Петербург.
В аэропорту нас должен был встречать мой китайский коллега Юнлэ. Лично знакома я с ним не была, но довольно часто нам приходилось общаться по скайпу.
Он так же как и я вел свою колонку на одном сайте, посвященном путешествиям, и очень часто обращался ко мне за помощью в написании того или иного материала.
Эта встреча с Юнлэ стала для меня первой, и если честно я не знала чего ожидать. Заочно он казался довольно милым и приветливым, а каким он окажется при личной встречи?
Но увидев меня, симпатичный китаец растянулся в искренней улыбке и раскинул руки.
– Вики. – радостно протянул Юнлэ, будто мы были знакомы много лет, и лишь на некоторое время расстались, чтобы встретиться вновь.
– Здравствуй Юнлэ. – вежливо ответила я и отошла представляя ему подругу. – Познакомься, это моя подруга Мария.
Юнлэ Бросил на Машу заинтересованный взгляд, и ее щеки покрылись румянцем смущения. Я невольно улыбнулась, заметив как эти двое забавно рассматривают друг друга.
Моя Маша, высокая, смуглая брюнетка, с идеально ровной и гладкой, короткой, модельной стрижкой, с карими глазами и четвертым размером груди – одним словом настоящая донская казачка, чистой, благородной породы и этот маленький, невзрачный китаец, типичной азиатской внешности, с прямым взглядом, и широкими скулами. Он были настолько разными, что их взаимная симпатия не могла не вызвать чувства умиления.
Пока Юнлэ занимался нашим багажом, Маша успела осторожно спросить у меня:
– Он женат?
– Вроде нет. – ответила я. – Что заинтересовалась?
– Возможно я провела бы с ним время. – призналась она, чем весьма меня удивила.
Иногда хочется спросить – женщины, куда смотрят наши глаза? Почему из самых достойных представителей мужской породы, мы выбираем для себя самых невзрачных. Может это от того, что в этих невзрачных мужчинах мы надеемся рассмотреть для себя надежную защиту, пряча тем самым свои комплексы глубоко-глубоко внутри, и нам кажется что мы для них высший дар небесный и они нас точно не предадут. Этот вопрос навсегда останется для меня открытым, даже в себе я не могу познать эту черту.
Гостиница наша оказалась небольшим строением, спрятанным среди узких улочек района Чанпин. Интерьер, выполненный в красных тонах, сначала произвел на меня удручающее впечатление. Но стоило нам войти в небольшие ворота, как я прочувствовала всю атмосферу этого древнего, загадочного города. И мне показалось, что я знала это место уже много лет. Я была дома.
По узкому проходу, мы прошли через уютный дворик, где под живой крышей из неизвестных мне растений прятался крохотный, уютный ресторанчик. Главный корпус был выстроен в стиле старинных китайских строений. С типичной покатой крышей, с резными узорами на дверях и окнах, отделанный длинными деревянными рейками.