Живой позавидует мертвому

– Ну, что, ребятки? – прищурился Нагибин. – Раз такие дела, давайте-ка эту малютку ко мне на стол. А вы, Катюша, принесите чемоданчик с инструментами.

Боевые пловцы подняли торпеду и перенесли в указанное начальником место, откуда тот поспешил убрать компьютер и еще парочку вещей.

– Коль она не хочет так раскрывать своих секретов, то заглянем к ней вовнутрь, – прокомментировал свой замысел Нагибин, заметив вопрошающие взгляды членов команды.

Фёдор Ильич потер ладонью о ладонь и начал разбирать находку. Какой бы цельной и прочной торпеда ни казалась, очень скоро ее части лежали на столе. Контр-адмирал внимательно осмотрел каждую из них, в том числе и батарею. Однако и в данном случае найти хоть какой-то намёк на разгадку не удалось. На всякий случай Нагибин передал каждую часть своим бойцам, чтобы они взглянули свежими взглядами. Но и это не принесло желаемого результата.

– Полная загадка, – промолвила Сабурова.

– Может быть, – кивнул командир, продолжая исследовать торпеду. – Если меня не подводит моя техническая осведомлённость, то я могу сказать, что запас хода этой малышки хватит минимум на 20 – 25 кабельтовых.

Бойцы переглянулись.

– Какая-то очень знакомая цифра, – молвил Николай, глядя на лоцию.

– Да это же один в один расстояние от острова террористов до «чистого и непорочного» кабелеукладчика, – вспомнил Боцман. – Всё-таки надо было бы его немножко потревожить. Устроить контригру, как говорят шахматисты.

– Придет время, и потревожим, и устроим, – сухо отреагировал командир операции, понимая, что больше данных своими силами из торпеды не вытянуть. Нужны были специалисты.

Фёдор Ильич решил задействовать каналы дипломатической почты для отправки торпеды в Россию. Он считал, что русские специалисты в лабораторных условиях сумеют успешно разобраться и с ее происхождением, и с ее государственной принадлежностью. По крайней мере, разумнее было отправить находку в Россию, чем оставлять без толку пылиться на яхте. Контр-адмирал всегда придерживался мнения, что любая даже самая мелкая дополнительная информация полезна для воссоздания полной картины исследуемого вопроса. Пока же картина была весьма и весьма фрагментарной.

Встречная информация, пришедшая вскоре из Москвы, говорила о возросшей наглости похитителей. Полученные фотографии шокировали. Исчезали последние сомнения относительно серьёзности намерений террористов. Тела нескольких зверски расстрелянных участников команды «Асклепия», запечатленные на снимках, красноречиво свидетельствовали: террористы не блефуют.

Русских врачей на фотографиях не было. «Всемирная лига джихада» заверяла, что оба специалиста из России живы. Но при этом без экивоков напоминалось, что их судьба зависит от сговорчивости российской стороны. «Лига» настойчиво требовала освобождения из тюрьмы Абдуллы Мохаммеда Зино. По характеру и тону заявлений становилось ясно, что террористы готовы применить крайние меры и в отношении к русским врачам.

Для того, чтобы поломать коварные замыслы членов «Всемирной лиги джихада», требовался некий не совсем стандартный план. Контр-адмирал Нагибин не один раз в разговоре с участниками спецкоманды упоминал о нем, но не вдавался до времени в детали. Слишком мало имелось сведений о том, что происходит на острове. Московские специалисты анализировали присланные террористами снимки убитых. Пытались выудить из них какую-либо дополнительную информацию. Однако ничего, кроме модели фотоаппарата, разрешающей способности и еще нескольких технических характеристик, анализ не дал. Никаких построек или их элементов на фотографии не попало. С этой точки зрения снимки были бесполезными...

Нагибин в очередной раз пересмотрел стопку распечатанных фотографий тел убитых похитителями специалистов с «Асклепия» и положил ее на стол.

– Очень мало информации, – сказал он, обращаясь к команде.

Саблин, Зиганиди, Сабурова ожидали приказа и готовы были в любую секунду приступить к выполнению задания.

– Вы должны понимать, что мы не можем действовать вслепую и наудачу, – продолжал контр-адмирал. – Да, у нас есть данные, какие именно объекты там расположены. Однако нам неизвестно, для каких целей они служат. Ничего не знаем и о точном местонахождении наших соотечественников. Да и число террористов, пребывающих на острове, под большим вопросом. Таким образом, на данный момент не может быть и речи о проведении операции по освобождению заложников.

Он обвёл бойцов вопрошающим взглядом, ожидая проявления ими инициативы. У него была своя собственная идея, но ему хотелось услышать мнение своих людей.

– Раз мы пока не можем начать освобождение заложников, значит, нам нужно действовать как-то по-другому, – сказал Боцман.

– Я внимательно слушаю, – молвил Нагибин. – У тебя есть конкретное предложение?

– Так точно, – подтвердил Виталий. – Охранники на острове наверняка есть и у забора, и у самого берега. Почему бы нам не сделать так, чтобы один из них взял и исчез? Как в шахматах с дополнительной фигурой, которую называют «крот». Правда, наш «крот» в силу специфики будет подводным. Но, думаю, это ничуть не помешает утащить исламистскую пешку, чтобы потолковать с ней о том о сём. Да к тому же, если кротов будет несколько...

– Неплохая идея, – согласился Фёдор Ильич. – Если уж техника не даёт нам ответы на важные вопросы, то прибегнем к старому проверенному способу. Возьмём «языка» и у него со всеми подробностями узнаем, что же в действительности происходит на острове. А заодно выясним, есть ли среди террористов боевые пловцы.

– Погодите, – вмешалась Сабурова. – А не спровоцирует ли исчезновение одного из террористов волну насилия по отношению к заложникам?

– Вряд ли террористы станут связывать исчезновение кого-то из своих с проблемой заложников, – промолвил Нагибин. – Главное, чтобы исчезновение прошло незаметно и бесследно. Пусть потом думают, что# с их товарищем случилось. Может, в море свалился и разбился о камни или попал в зубы к акуле-убийце.

Бойцы изумленно переглянулись. Их явно удивила последняя часть фразы командира.

– Здесь водится акула-убийца? – выражая общее любопытство, уточнил Николай.

– Да это так просто, к слову пришлось, – пояснил Фёдор Ильич и призвал команду начать работу над планом захвата «языка».

Глава 11

«Ситуация выбора». Сколько раз людям в своей жизни приходится сталкиваться с ней! Бесчисленное количество. Иногда сделать выбор легко. Иногда он мучителен до крайности. А иногда проблема выбора усложняется тем, что выбирать приходится из двух зол. И вопреки расхожему выражению среди этих двух зол нет меньшего! Жизнь человека в такой ситуации превращается в сущий ад от одной лишь только мысли, что если не сегодня, то завтра придется выбирать.

По сути, в таком аду пребывал Кобзев. Что бы он ни делал, о чем бы ни думал – мысли его всё время возвращались к одному и тому же вопросу. «Что делать?» – спрашивал он себя, не видя перед собой ни одного стоящего пути. Ведь после очередной беседы с Анваром поля для маневра не оставалось. Егора загнали в новую ловушку. Надо было решать неразрешимую для нормального человека задачу. Стать пособником циничных убийц и подлых отравителей? Сопротивляться им до конца и тем самым сделаться причиной смерти своего старшего коллеги и друга Алексея Волошина? Ни то, ни другое в здравом уме нельзя было назвать оптимальным вариантом выбора.

А время шло. Даже не шло, а неумолимо бежало. Из отведенных дней прошло уже два. От переживаний у Кобзева постоянно ныл желудок. От этого болезненного ощущения, как и от докучливых мыслей, никак нельзя было избавиться. С Волошиным он данную тему не обсуждал, стараясь оградить того от лишних тревожных размышлений. Алексей Николаевич и без того был потрясен известием о расстреле коллег по «Асклепию».

Когда безвыходность положения стала ощущаться в полной мере, Егор перестал играть в молчанку. Он рассказал Волошину о поставленных Анваром условиях. По большому счету Алексей даже не удивился рассказанному. «Нечто подобное я и ожидал», – с горькой улыбкой промолвил он и высказал кое-какие свои соображения. Выслушав коллегу, Кобзев немного воспрянул духом. В глазах его блеснули едва различимые искорки надежды.