Живой товар

Не может быть! Так ведь любого человека можно выпачкать с головы до ног подозрениями!

— Ась, ты чего?

— А того! Знаю человека как облупленного, нормальная баба, с ней работать — одно удовольствие, и первую леди из себя не строит! Не могу я так сразу мнение о человеке менять из-за каких-то подозрений!

— А тебе и не надо его менять. Ты же скрыть ничего не можешь — у тебя все на физиономии отпечатывается. Вот и уважай ее по-прежнему.

— За что?

— А за то, например, что к мужу своему хорошо относится, что помогает ему…

— Людей в рабство продавать!

Дима развел руками:

— Она — жена… «И слушаться его должна».

Иногда из Колесникова вылетают стихотворные строки и всякие цитаты. Ладно, не самый большой недостаток, я тоже такая…

— Послушай, Ась, тебе уже не пятнадцать лет, не будь наивной. Супружеская привязанность и долг в человеке куда крепче сидят, чем долг перед обществом. Особенно в женщине. Для нее «мои дети, мой муж, мой дом» — самое главное на свете и может оказаться главнее, чем долг перед обществом… Особенно в наши золотые времена. А хоть и раньше — откуда у воров в законе брались верные марухи, и прятали их, и раны залечивали, и от милиции скрывали?.. А со временем и сами в дело входили. Про мадам Вонг слышала?

Что он такое несет? Где море, а где пароход? Что общего у Вальки с пираткой китайской?

— …и вообще неизвестно, кто там в их деле голова, а кто только руки.

Ну, это уж вообще ни в какие ворота!

— Мне не хочется будить в тебе необоснованные подозрения, но еще больше не хочется, чтобы ты по наивности ляпнула что-нибудь или вляпалась во что-нибудь. Сиди тихо, язычок на привязи, а сама держи ушки на макушке.

— Колесников, ты сам параноик и из меня такую хочешь сделать!

— В одном дурацком фильме услышал я хорошую фразу: «Если ты параноик, это еще не значит, что за тобой не следят на самом деле».

Он затянулся сигаретой и замолчал, глядя перед собой в пространство. Наконец вымолвил:

— Ася, милая, деваться тебе некуда. То, что ты уже знаешь, просто так из головы не выкинешь. И даже в одночасье сбежать оттуда — уволиться, и все, — тоже не выход: если наши подозрения верны, внезапный уход их только спугнет, вот тогда они точно за тебя возьмутся. Единственное, что остается, — вести себя как обычно, как всегда, смотреть в оба и за каждым своим словом следить.

— Не смогу я так, Димка. Это же шпионаж какой-то получается. А я не Штирлиц все-таки.

— Ась, я же не призываю тебя добывать секреты рейхсканцелярии. Ты просто должна быть осторожна. По счастью или по несчастью тебе стало известно кое-что лишнее. Постарайся это скрыть. Если наши предположения — только бредни двух ополоумевших дилетантов, значит, нам с тобой крупно повезло. Ну а если правда — вот тогда даже дышать надо будет через раз…

— Утешил!

— Извини, милая. Просто предостерег.

Я сидела как в воду опущенная. Даже последние мысли покинули мою бедную голову — там сейчас была только звенящая пустота отчаяния.

— Эй, Лиса Алиса, а какие ты книги купила?

— Там, в сумке посмотри.

Дима вернулся в комнату, слышно было — усердно копается в моем пакете, как фокстерьер в клумбе. Вдруг присвистнул:

— Булычева я первый читаю!

Я согласно кивнула.

Он появился в дверях:

— Рыжая, ну перестань киснуть. Все в порядке. Наши служебные неприятности не должны портить нашу жизнь. Иди сюда ко мне.

Наверное, он прав — надо перетерпеть и перемолчать. Все образуется. И я пошла к нему — утешаться и прятаться.

* * *

Двое суток мы к этому разговору не возвращались. Я только диву давалась: откуда он такой умный и такой уверенный? Я мозги ломаю — а ему все ясно: и про наркотики, и про Валентину. Может, дело в том, что он смотрит со стороны. Для меня Валя и все остальные наши — живые люди со всеми тонкостями и нюансами, а для него — просто шахматные фигуры или даже кусочки из головоломки: какой по рисунку совпадает — тот и нужный.

На работе я сидела тихая как мышка и старалась лишний раз рта не раскрыть. Дамы наши уже начали подозрительно на меня поглядывать, но пока помалкивали. Выручил меня, сам того не ведая, Сережка. Вчера в обед вдруг поднял невинные глазки в белых ресницах от какой-то книжки из жизни своих компьютеров и заявляет, как ни в чем не бывало:

— Ась Георгиевна, а что это за кадр тебя вчера встречал после работы? Да нет, ты не думай, он мне понравился! А он холостой или женатый?

У меня щеки заполыхали до затылка включительно.

Юлька хмыкнула.

Анечка приоткрыла рот и уставилась на меня. Ее-то саму встречали каждый день (и, по-моему, каждый день кто-то новый), но меня она, видимо, по этому делу не числила.

Галка, добрая душа, расплылась в улыбке.

А Валентина поинтересовалась:

— Сереженька, а гипертрофированная тактичность — это у вас семейное или твоя индивидуальная черта?

Улыбнулась мне и подмигнула.

Вечером я рассказала Диме. Он пожевал губами, кивнул.

— Будем считать, пока все идет нормально.

Я вздохнула — этот его любимый анекдот я уже выучила: человек, падающий с двадцатого этажа, говорит, пролетая мимо второго: «Пока все идет нормально». У меня мурашки пробежали вдоль позвоночника.

Он тоже вздохнул, погладил меня по голове и сказал негромко:

— Вот вернется девушка из Махдена — тут-то и завертится. Надо бы нам всех обскакать…

Напророчил.

Интерлюдия 1

Разговор с Иваном Иванычем

— Значит, так. На «Татьяну» напрямую я пока не вышел, но в ее филиал внедрился надежно. Сперва пришел клиентом, а потом…

— Ну как же, как же, докладывали уже. Ты у нас, Вадим Андреич, оказывается, донжуан…

— Какой там донжуан — просто повернулось так, да и она не из шибко современных. Одинокая просто. А вообще женщина неглупая и славная. Присмотрюсь еще — может, женюсь.

— А чего ж, женись, дело хорошее. Если только не сядет она до того.

— Да нет, даже если там что не так, она чистая. Ладно, так вот по существу…

И я коротко доложил своему непосредственному начальнику факты. Во-первых, торговля живым товаром — судя по всему, без прямого похищения, на обмане, но с элементами пособничества, сговора и психологического подталкивания. Все тонко — напрямую и обвинить не в чем. Правда, после успешной отправки девушки за рубеж начинается прикрытие посредством фальсификации переписки. Это уже криминал прямой. Есть основания подозревать штатного психолога фирмы, некую Валентину Дмитриевну. Жену генерального директора «Татьяны»…