Живых смертниц не бывает: Чеченская киншка

— Решение по Зареме никто не может принять в одиночку, — сказала мне адвокат Наталья Евлапова.

Решать участь Заремы поручили народу. Как народ скажет, так и будет. Скажут присяжные “достойна снисхождения”, значит, можно будет соврать Зареме, что это ФСБ о ней позаботилась. Скажут что “виновна”, можно будет соврать, что ФСБ сделала все возможное, но народ — сволочь, такой жестокий оказался. Присяжные сказали “виновна, снисхождения не достойна”.

— Сделали из меня кумушку, — сказала Зарема после оглашения приговора. И усмехнулась сама себе. Мол, ну и дура.

Зарему посадили на двадцать лет за попытку террористического акта, повлекшую по неосторожности смерть человека. То есть за убийство майора Трофимова, которое она не совершала.

На одно из последних судебных заседаний прокурор притащил изорванный взрывом защитный костюм, в который был одет Трофимов в момент гибели. Когда прокурор нес пластиковые пакеты с костюмом через судебный двор, его окружили все местные псы, заинтригованные исходящим от пакетов застарелым запахом человеческой крови и плоти.

— Вы бы хоть постирали его что ли, — заметила прокурору секретарь суда. — Что ж, теперь эту грязь на столы что ли класть?

Прокурор предложил для Заремы двадцать четыре года. Именно столько Зареме исполнилось в феврале 2004-го. Не срока потребовал. А половины жизни. Такой вот прокурорский юмор.

— У меня к Мужахоевой личных претензий нет, — сказала в суде Елена Трофимова, мать погибшего взрывотехника. — Я вообще человек не мстительный. Я не думаю, что она приехала в Москву, чтобы уничтожить моего сына. Но ее действия были направлены против русских. А мой сын в этом деле оказался олицетворением всех русских.

Майор Георгий Трофимов с семьей.

Лучше бы майор Трофимов был не русским, а сухим занудным немцем, чуждым эмоций и бесшабашного риска. Тогда он остался бы жив. Вторым номером у Трофимова в ту ночь был взрывотехник Павел Мынкин. Спустя пять месяцев после случившегося Мынкина допросил дознаватель ФСБ.

Выдержки из допроса Павла Мынкина — эксперта Института криминалистики ФСБ, второго специалиста-взрывотехника, оператора технических средств.

— Кто руководил группой и операцией?

— Следователь.

— Какой инструкции он придерживался?

— Инструкции по обезвреживанию взрывных устройств нет. Ситуации всегда различны, и ответственность за принятое решение лежит на взрывотехнике, в нашем случае на Георгии Трофимове. Трофимов принял решение обезвредить сумку с помощью робототехнического комплекса “ХОБО”. Также был развернут постановщик радиопомех, на случай, если бомба радиоуправляемая. Прибыв к сумке, робот ее осмотрел, вернулся к Трофимову и был направлен им обратно уже с гидропушкой. Робот прицелился, выстрелил, но пушка не сработала. Робот снова вернулся к Трофимову, тот его перезарядил уже зарубежным патроном, а не нашим, как в первый раз, и опять отправил к сумке. После выстрела, так как заряд был водный, образовалось облако из пороховых газов, водной пыли и пыли обычной. Сумка приоткрылась, мы увидели провода. Робот попытался вытащить бомбу схват-губками, предназначенными для изъятия и подъема самодельных взрывных устройств. Это не вполне удалось, сверток зацепился проводами, которые уходили от него в сумку. Полностью отделить бомбу от сумки не удалось. Робот выложил бомбу на тротуар рядом с сумкой и вернулся к Трофимову.

Трофимов решил сам осмотреть бомбу. Я помог ему одеться в защитный костюм. Трофимов пошел, а я остался в укрытии за углом дома. В 2.15 я услышал взрыв.

— Кто решил, чтобы Трофимов собственноручно обезвреживал бомбу?

— Все решения взрывотехник принимает сам. Начальник не может командовать специалистом.

Через некоторое время я вышел на 1-ю Тверскую-Ямскую и около дома №14 или №16 на проезжей части увидел лежащего Трофимова, над ним уже стояли врачи. Меня кто-то увел от тела. Что было дальше, вспомнить не могу.

Трофимов не должен был подходить к сумке, не переговорив с ее хозяйкой. Однако известно, что Трофимов и Мужахоева не встречались. Мужахоеву допрашивали, выясняли у нее, где сообщники, оставив Трофимова один на один с неведомой бомбой. По его действиям видно, что взрывотехник знал об устройстве бомбы куда меньше, чем мы знаем сейчас. Например, о том, что тумблер выведен через отверстие в наружный карман, Трофимов не знал.

Взрывотехники приехали на место в десять минут первого. Вся ночь у них была впереди. Можно было оцепить пустую в это время суток трассу, погрузить роботом сумку в контейнер, отвезти ее за город и там взорвать. Но Трофимов решил все сделать на месте, так казалось быстрее.

Спустя две недели после гибели Трофимова его коллеги обезвреживали шесть поясов шахидов, найденных на базе боевиков в Толстопальцеве. Теперь по приказу начальства никто из саперов к взрывчатке не приближался. Все делали роботы. Один пояс взорвался. Никто не пострадал.

Трофимов мог бы остаться в живых, если бы промышленность выпускала качественные гидроразрушители. По сумке выстрелил импортный гидроразрушитель “Ньютрекс”, отечественный же, марки “2М”, дал осечку. Что такое осечка гидроразрушителя? Вы заряжаете робота, отправляете его на противоположную сторону улицы, долго прицеливаетесь, прячетесь в укрытие, нажимаете гашетку, а пушка не стреляет. Надо выходить из укрытия, возвращать робота пультом через всю улицу, разряжать его, заряжать по новой, отправлять робота обратно на противоположную сторону, прицеливаться, прятаться в укрытие… Осечка раздражает.

Бомбу попытались вытащить, не зная, что тумблер находится не в самой сумке, а отдельно в наружном кармане. Провода, которые вели от бомбы к тумблеру, не позволили достать бомбу из сумки. Тумблер зацепился в кармане, еще один рывок, тумблер встает в положение “On”, и все благополучно заканчивается. Но не было этого рывка. Тут бы произвести контрольный выстрел из гидроразрушителя, но это опять, в третий раз, надо заряжать робота, гнать его через Тверскую-Ямскую, целиться, прятаться в укрытие, а вдруг снова осечка…

За неделю до этого майор Трофимов разминировал в Тушине не до конца взорвавшийся пояс на трупе Зулихан Элихаджиевой. Фотография Трофимова обошла все газеты. В Тушине все обошлось. И теперь, конечно же, обойдется. Сколько можно, два часа уже возимся. Павел Мынкин помог Георгию Трофимову облачиться в защитный костюм. Георгий взял кусачки, перочинный нож, моток скотча и направился к сумке.

Георгий Трофимов погиб потому, что вел себя с бомбой непоследовательно. Если уж начал разрушать ее роботом, так и разрушай роботом, пока не взорвется. А если хотел осмотреть бомбу лично, то зачем перед этим лупить по ней из пушки, дергать и переворачивать. Георгий Трофимов погиб из-за негодного российского гидроразрушителя и склонности к риску. А Зарема Мужахоева в гибели Георгия Трофимова не виновата. Напротив, она в ту ночь была единственной, кто мог его спасти. Но Георгию не дали встретиться с Заремой.

Он погиб геройски. Потому что работу свою выполнил, бомбу обезвредил, и никого при этом не подставил. Кроме себя и Заремы.

Обратная перемотка

Смерть Трофимова сняли на видео.

Мужчина пересекает улицу. Сейчас он поравняется с фонарным столбом и исчезнет. Камера вздрогнет. Оглушительно лопнет фугас. “П…ц!” — вполголоса скажет оператор…

Pause. Rewind.

…Из искр, обрывков костюма, взлетевшего к небу серого праха чудесным образом возникает живой человек и быстро-быстро пятится прочь от собственной смерти.