Жизнь, а не игра!

– Помню, - говорит он, но продолжает спускаться поцелуями к моей груди.

– Тогда ты должен остановиться, - я морщусь. Неужели я это сказала? Мое тело протестует, но разум полностью поддерживает.

– Сейчас? – еще один поцелуй поверх кружевного лифчика.

Открыв глаза, опускаю их на Джейми, он приподнял брови и смотрит на меня с надеждой и такой нежностью. Не верю, что скажу это.

– Сейчас, – сглатываю горечь во рту и подавляю отчаянный стон.

В течении нескольких минут Джейми смотрит в мои глаза, стараюсь быть твердой, убеждая себя, что нам это действительно нужно.

– Хорошо, - наконец, сдается он и отпускает хватку на моих запястьях, перекатывается с меня на кровать и тут же встает. Подаю на подушку и закрываю глаза, пытаясь подавить зудящее желание между ног.

– Тогда нам нужно в аэропорт. Ты первая в душ? – спокойно спрашивает он. Открываю глаза и замираю. Джейми стоит передо мной в одних боксерах. Глаза пожирают каждую обнаженную клеточку его тела. Руки зудят, а губы покалывает.

– Дакота? – он самодовольно улыбается, уперев руки в бока. Моргаю, точно, он спрашивал про душ.

– Ты первый, – прокашлявшись, отвечаю. Он усмехается и наклоняется ко мне.

Моя рука останавливает его быстрее, чем я успеваю подумать.

– Серьезно? – он приподнимает бровь.

– Серьезно, – во рту пересохло, и я еле могу произнести хоть звук.

– Значит, никаких поцелуев? Даже в щечку? – его глаза так сияют. И я что только что сделала? Остановила его? Дакота, что с тобой не так.

– Только в щечку, – снова сглатываю и убираю руку от его груди.

Он игриво улыбается, я поворачиваю голову, подставив щеку. Теплые губы касаются моей кожи. Я улыбаюсь и поворачиваюсь, Джейми неожиданно чмокает меня в губы и выпрямляется.

– Джейми, - вскрикиваю я. – Ты обманщик, - хватаю подушку и кидаю ему в спину, перед тем как аппетитная задница исчезает за дверью ванной.

Смеясь, падаю на подушку, закрываю глаза. Внутри так легко, и как-будто что-то щекочет. Я счастлива. Просто счастлива.

– Хватит дрыхнуть, – возмущенный голос Джейми, и я распахиваю глаза.

– Я не сплю, – сонно бормочу, резко сев в кровати. Он смеется, вытирая мокрые волосы полотенцем. Заметив только белое полотенце у него на бедрах, я действительно просыпаюсь. Его кожа влажная, и это опасность для моего контроля.

– Давай быстро в душ, иначе мы на рейс опоздаем, – говорит он, заметив как я разглядываю его.

Подхватив простынь, я заворачиваюсь в нее, придерживаю под грудью, сползаю с кровати.

– Ты в курсе, что в нижнем белье? – спрашивает Джейми, явно наблюдая за моими действиями.

– В курсе, – ехидно бросаю ему и, стараясь не споткнуться о простынь, направляюсь в ванну.

– Это просто смешно, - бормочет он, перед тем как я захлопываю дверь и, впервые за все время, что здесь жила, закрываю на защелку. – Меня это не остановит, - кричит он, услышав щелчок.

Я тихо смеюсь и выпутываюсь из простыни. Ванна. Все именно так, как я помню. Тысячи флакончиков заполняют полки, как будто никто вообще ничего не трогал, и я только вчера принимала здесь душ. Дико странное ощущение, и на самом деле это пугает. Поторопившись, принимаю душ и, закончив, понимаю, что придется выходить закутанной в одно полотенце. Вот черт.

Джейми застилает кровать и говорит с кем-то по телефону.

– Это прослушивание важно, а то, что предлагаешь ты… полное дерьмо, - он ерошит волосы. Ой-ой, похоже он раздражен.

Осторожно на цыпочках подхожу к шкафу, где все еще лежат мои вещи, беру чистую пару трусиков и необходимую одежду. Подойдя к окну, Джейми продолжает с кем-то спорить, и я незамеченная возвращаюсь в ванну, чтобы одеться.

Позавтракать мы уже не успеваем. Я запоздало вспоминаю о том, что мои вещи в гостинице, а самое главное, я вспоминаю об Итане.

– Дерьмо, - рычу я, хватая сумку, достаю телефон.

– В чем дело? – напряженно спрашивает Джейми, беря мою шубу.

Мотаю головой, не хочу говорить ему об Итане. Он кладет руку мне на плечо, поднимаю глаза и без слов понимаю, что никаких недомолвок между нами не должно быть.

– Я забыла об Итане, - признаюсь, разблокировав телефон, вижу несколько сообщений от него. Реакция Джейми меня удивляет, он улыбается и целует меня в щечку.

Хочу спросить, но отвлекает текст сообщения. Сначала он интересуется, куда я пропала, потом предполагает, что я с Джейми, и последнее, отправленное вчера вечером. «Я возвращаюсь в Нью-Йорк. Вызвали по работе. Рад был поддержать тебя вчера. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь»

– Все в порядке? – держа передо мной шубу, спрашивает Джейми.

Я киваю и, убрав телефон, протягиваю руки в рукава.

– Вот и отлично, - погладив меня по плечам, говорит он и тоже надевает пальто.

Хочу спросить про его Джейн, но почему-то язык не поворачивается, а он молчит, довольно улыбаясь. О чем думает? Мой вопрос прерывает звонок его телефона, сообщающий, что такси уже ждет.

По дороге Джейми рассказывал о Германии, о том, как последний раз там был, снимаясь в небольшом эпизоде. Я хохотала, когда он рассказывал о том, как лет в 25 впервые был в Диснейленде, и насколько там страшные горки. Мне пришлось признать, что я сама никогда там не была.

Попасть в аэропорт незамеченными у нас не получилось. Пропустив меня вперед, Джейми укрывался от вспышек, но нам перегородили дорогу фанаты, протягивая блокноты, книги и какие-то журналы. На помощь пришла охрана аэропорта, и мы, наконец, прошли регистрацию, оказавшись внутри, в вип-зале ожидания. Устроившись на диване, Джейми продолжил свой рассказ. Я тоже вспоминала смешные моменты из своих походов в обычные парки развлечения. Он внимательно слушал, впитывая новую информацию. Мы действительно никогда раньше не разговаривали об этом. Я узнала, что он так же был в Италии, Франции, даже Ираке. И то, что он умеет стрелять из ружья. Черт возьми, почему я раньше об этом не спрашивала.

Весь полет мы так же разговаривали, как-будто не могли насытиться обществом друг друга. Джейми не проявлял никаких знаков, кроме теплого взгляда и неподдельного интереса к моим иногда глупым рассказам. Но больше ничего: ни прикосновений, ни обнимания, ни тем более поцелуев. Как будто мы действительно недавно познакомились и узнаем друг друга.

Полет прошел незаметно, но, как только самолет коснулся земли, наше общение прервалось сумасшествием, начавшимся в аэропорту. Мы еле прошли к машине, по дороге женщина-организатор тараторила о нашем распорядке. Как только мы остановились возле театра, у меня болела голова от избытка информации.