Жизнь для Смерти. Дампир

Он ухмыляется и пытается смеяться, но давится и спешно обтирает широкой ладонью проступившие от кашля слезы.

— Если эта штука мне поможет, я постараюсь.

Открыв пробку, я протягиваю Версу колбу и он, морщась, проглатывает содержимое в пару глотков, спешно окликнув Гретте, чтобы та принесла ему припрятанного арманьяка. Я не пытаюсь давать советов. Если хочет перебить вкус вампирской крови алкоголем, его право. Никто не замечает, как я покидаю дом и выхожу к Эйдану.

— Как прошло?

— Я чувствую опустошение, — отвечаю, как есть, — Это совсем не как с Клэр.

Мы переглядываемся, парень обнимает меня за плечо, потянув вперед вдоль улицы.

— Не знаю, как было с Клэр. Только понимаю, что сейчас ты спала жизнь. От болезней в общине почти не лечат. Тем более…

— От онко, — грустно улыбаюсь, посмотрев в глаза Эйдана, — Но что-то не так. Я не знаю, как объяснить.

— Ты просто волнуешься. Это нормально.

Волноваться нормально. Эйдан прав. Но предчувствие меня не покидает, а вместе с тем и внутренняя паника, которую замечает Крис. Он не задает вопросов, но окружает меня теплом. Я знаю, ему тоже не спокойно. Вампир пошел у меня на поводу. Сделано доброе дело. Что может быть плохого? Ничего.

Но, уже к вечеру следующего дня, когда я пешком в одиночестве возвращаюсь после осмотра акушера, замечаю у лавки Верса целую толпу людей. Пекарь с раскрасневшимися щеками и, похоже, несколько опьяненный, распродает новые булочки с сыром и рассказывает о чудесном выздоровлении. У меня сердце забилось как сумасшедшее. Чтобы ни с кем не встретится, я ускорила шаг, насколько это возможно в моем положении. Добравшись до дома, я едва открываю дверь и натыкаюсь на Джину.

— Ты дома?

— Господи, заходи скорее! — переполошенно заявляет рыжая, — Мы с Диком вернулись час назад. Ты видела, что творится у Верса? Он всем говорит, что это ты его опоила, а после он выздоровел.

— Он это говорил? Я видела толпу.

— Да!

Из кухни выходит Эйдан. Взгляд его карих глаз выдает смятение. Наверное мы сейчас похожи.

— Где Кристофер?

— Схватил Дика и пошел к Бэну, пока до него не дошли новости, — отмахивается Джина, — Эми, скажи, ты из ума выжила? Нам же велели не использовать кровь для лечения без согласования с начальством. Нас выпрут отсюда сегодня же!

— Не паникуй, что-нибудь придумаем.

Подруга реагирует бурно. Я же пытаюсь не накручивать себя, думая о ребенке.

Все знают о свойствах крови вампиров. Ну или догадываются. Однако выздоровление Верса вызвало резонанс в общине. Станут ли они нас выгонять, понимая, что кровь спасает?

Я присаживаюсь на диван, Эйдан рядом. Парень без слов берет меня за руку и обнадеживающе добавляет, — Все обойдется.

Супруг не возвращается до полуночи. И мы не спим. Никто, даже Джина, которая успокаивается и занимается чтением старых журналов. В половине первого дверь открывают, и я бросаюсь к Кристоферу. Он выглядит спокойным, подтягивает меня к себе одной рукой и целует в губы, прошептав, — Почему не спишь?

— Нас прогонят?

— Ох, Эми, — улыбается брюнет, но за ним Дик вскидывает брови. На его лице усталая озадаченность.

— Скорее нас теперь не отпустят.

— Дик, отложим разговоры на утро.

— Ладно, мы спать, — раздраженно отвечает вампир, — Джина?

— Сейчас.

Девушка одобряюще сжимает мое плечо, проходя мимо и скрывается в комнате. Разговоры в картонном доме слышны, поэтому никто не беседует об инциденте.

Ночь проходит спокойно. Но утро… Перед нашими дверями стоит толпа недовольных. Те, кому лечение кровью не пришлось по вкусу. Кристофер пытается с ними поговорить, но все бессмысленно. К полудню крики затихают. Я решаюсь выйти. Кристофер снаружи. Он смотрит на фасад нашего самодельного шатра-строения из дерева и полотна, которое было белым. Теперь же прямо над дверью растекается красными полосами надпись «кровососы убирайтесь к дьяволу».

А у дверей разбитая скамейка и милая оградка светло голубого цвета, которую я сама когда-то красила, добавляя темному убежищу хоть какой-то жизни. И в том, что было, в приятном городе, наполненном запахами выпечки, цветов, молока, в свете ламп, которые заменили мне солнце, в темном небе, которое я называла небом и представляла там звезды, больше не осталось красоты. Здесь пахнет сыростью и смрадом мусорных камер, здесь тусклый свет и мрачные бетонные полотки. Здесь нет цветов, травы, снега, здесь нет свободы и любви. Я снова придумала себе сказочное настоящее, которое не было таковым.

— Не расстраивайся, — родной голос вырывает меня из омута боли. Я оборачиваюсь, обтерев щеку рукой и получше заправив кофту, морщась от прохлады, — У тех, кто это сделал, есть мотивы. Все переживают трагедию.

— Нет, Кристофер, нельзя оправдывать жестокость. Особенно когда враг помог одному из ваших. Ты не святой, но разве должен нести крест всего своего племени?

Супруг понимающе берет меня за руку и сжимает ладонь. Я вижу во взгляде черных глаз печаль. В самый первый день встречи, когда я узнала в вампире своего лидера, взгляд был тяжелее. Многое изменилось за полгода. Но, пока его самого будет определять вирус, Кристофер всегда будет чувствовать себя виноватым перед выжившими.

— Пойдем в дом? — шепчет он, обняв меня. Я поднимаю к нему взгляд и чувствую, как парень касается губами моего носа, — Пока все не успокоятся, снаружи находиться опасно.

— И ты так спокоен? Как будто в тебе не бывает гнева.

— Во мне гнева больше, чем ты можешь себе представить. Но я не могу позволить себе действовать на эмоциях, — парирует парень, — Идем.

Сегодня в доме многолюдно. Эйдан не ушел в Сорняк торговать снастями, Джина и Дик проводят время за столом, разговаривая о своем, Кристофер тоже не очень многословен. Примерно в два к нам стучатся гости. Пришли Бэн и Джим. Последнего я не видела со времен тренировок. Он сразу же справляется о моем здоровье.

— А ты сбрил виски? Парень улыбается, проводит рукой за ухом, демонстрируя мне зигзаги, хоть и неровные, но красивые.

— Машинкой прошлась подруга. Идет?

— Джим, давайте позже?

Блондин выглядит озадаченным. Крис приглашает его присесть. К нам присоединяются остальные. Джим только сжимает губы в полоску, показав тем самым, что разговор будет отложен на потом.

— Что ты решил? — спрашивает Кристофер, присев на диван, напротив Бэна, — Нам так и сидеть в доме или можем продолжить работу?

— Я анализировал ситуацию. Знаю, у Эмили были добрые побуждения, но это не так работает. Ты сам знаешь, правила существуют для всех, — парень выдыхает, смотрит на Джима, но тот безучастен. Его в меньшей степени волнуют законы лагеря, хотя в первую встречу мне так не показалось, — Люди знают, что вы пошли против моего слова, напоили Верса кровью. Что, если бы он обратился? Никто не предполагал бы даже об опасности! — Бэн, давай на чистоту. Мы говорили об этом вчера и проговаривать снова не имеет смысла. Ты хочешь применить меры, поэтому подходишь издалека?