Жизнь для Смерти

Верховный краснеет, выступает вперед, а вместе с ним и остальные. Вампиры показывают клыки, расходятся по сторонам, окружая наше малочисленное сообщество. Ситуация накаляется, обещая кровавую расправу. Мне хочется закрыть собой Кристофера, но я не могу. От моя защита и гора, препятствующая седовласому любое покушение.

— Я не стану сожалеть о твоей смерти, мальчик, — шепчет Кайл, — А ведь я долго был добр. Непозволительно долго… Но ты не переживай, я воспитаю твоего сына совместно с Эмили. Сделаю тебе одолжение, займу рядом с мамочкой место главы семьи.

— Вы и пальцем не коснетесь ни моего ребенка, ни моей женщины.

Кайл так быстро делает бросок вперед, что я едва успеваю опомниться, оказавшись уже внизу на земле. Я вижу, как Кристофер одним ударом отбрасывает от себя Верховного в сторону, затем отбивается от удара вновь и бросает старейшего наземь.

Окружение Кайла развязывают потасовку, пытаясь разорвать ряды вампиров, связавшиеся друг между другом руками в единое целое. У них почти ничего не выходит. Тем не менее, двое из зараженных переключаются на драку лидеров и хватают Кристофера за руки, выкрутив кисти назад. Мой муж мгновенно рычит от боли, я слышу, как хрустят его суставы, но мне не дают встать и попытаться ему помочь. Я за стеной вампиров.

— Крис!

— Эй, вставай, — меня подтягивают за плечи наверх. В попытке поблагодарить, я оборачиваюсь и по телу пробегают мурашки от неожиданности.

— Ах, я… Это ты?

— Тшшш…, - велит рыжеволосая в капюшоне, — Молчи, Эмили. Тише.

Верховный получает несколько минут, чтобы прийти в себя. Он медленно поднимается на ноги в своем, уже грязном, плаще, а его группа не позволяет нашим отвоевать молодого лидера.

Кристофер в тисках, но сохраняет невозмутимость, он с презрением смотрит в лицо Кайла. А Старейший оказывается настолько слаб, что не в силах защитить себя сам. Только если кто-то подержит руки врагу, обездвижит. Это все равно, что убить тигра, посадив его в маленькую клетку и бить копьем снаружи.

Кайл весь в песке и грязи от талого снега. Его левая бровь рассечена. Когда-то спокойное лицо, искажает маска ненависти, опустошенности, страха и отвращения. Он суетливо обтирает щеку от крови и тычет пальцем в грудь моего мужа.

— Сегодня я вырву твое сердце, предатель!

— Лучше прислушайтесь, Верховный. Вы ведь глух и слеп ко всему, что происходит.

И в этот момент улица буквально оживает. Загораются факелы, слышны шаги, шепот, а за ними и вой. Долгий, протяжный вой волков. Этот звук леденяще чужой. Он забирается в самое сердце, оставляя внутри только ужас.

— Троньте его и оборотни разорвут нас на куски, — Джон первым отбрасывает в сторону, онемевшего от испуга зараженного, державшего, все это время, здоровяка за ворот рубашки, — Они не тронут вампиров, только если Крис будет жив. Порежете парня и не сможете ничего остановить. Вас всех тут перебьют.

— Что за ересь вы несете? Какие еще, к черту, оборотни?

— Голодные, — цедит сквозь зубы Кристофер, — И злые.

Я не могу прорваться вперед, защищаемая вампирами, но могу выйти из шатра, заглянуть через одну из импровизированных дверей.

— Эми, — шепчет Джина, оставшаяся в живых и притаившаяся между вампирами. Нас замечает Лора, но поздно, я уже выглядываю на улицу.

Там, за шатром, стоят десятки не смирившихся. Тех, кто драил сортиры, готовил, убирал, мыл, унижался ради существования. И три темные фигуры вдалеке. С волками. Стаей волков прямо за воротами.

— Ох, черт…

— Стой тут, — одергивает Лора, втаскивая меня назад, — Тише…

— Волки.

— Да, блин, вижу. Помалкивай…

Он знал. С самого начала, когда готовил собрание. Кристофер темная лошадка для вампиров и, похоже, для меня. Зараженные идут за ним понимая, что врядли смогут найти лидера сильнее и хитрее, чем Крис.

Верховный проигрывает битву. Он должен отступить. Это будет разумный ход. Но как он с этим смирится? Седовласый ищет меня глазами. Находит быстро и пытается сделать шаг вперед, но тормозит, осознавая опасность.

— Эмили, ты тоже предала меня? Я ведь подарил тебе лучшую жизнь. Очень хочется верить, что мое творение все еще предано мне?

Я молчу. Не в силах сказать ему то, что чувствую и не в силах позволить себе соврать ради спасения Кристофера. Сейчас мой супруг не кажется уязвимым.

— Чтож. Вы привели оборотней, людей и предателей. Вы собрали чистильщиков унитазов и этим численно выигрываете. Все ради чего?

Кайл указывает своим служивым, чтобы те отпустили руки Кристофера. Они повинуются.

— Ты достойный король своего мусорного королевства. Но надолго ли? Я сомневаюсь, что такой хитрый мышонок нашел предтече. Это все игра. Хорошо спланированная игра.

— Уходите, — шепчет Крис, прекращая абсурдную речь, — Через неделю можешь вернуться вместе со своим окружением. Этот особняк по праву твой, он Веласкес. Я оставлю все как есть. И твой винный погреб — он цел.

— Ммм, ставишь условия? Позволяешь перейти на «ты»?

— Я многому у тебя научился, Верховный, и теперь знаю кем быть нельзя, — новый лидер указывает в сторону двери, — А теперь все. Идите! Волки вас не тронут, обещаю.

— Волки, говоришь? Оборотни всего лишь миф!

— Как и вампиры, — холодно играет на терпении Верховного Крис. Он осматривает присутствующих, заявив, — Желающие могут проверить стаю. Если это просто волки, чего вам бояться?

Но в ответ тишина. Похоже сомневаться в правдивости слов молодого лидера никто не готов.

— У тебя неделя, — плюется ядом Верховный, — А потом вы все сдохните.

Кайл толкает пальцем в грудь моего мужа, еще раз смотрит в мою сторону и жестом руки отзывает вампиров. Часть из приближенных Верховного отчего-то мнется, не желая выходить наружу, но самые преданные — непоколебимы.

Я не знаю волки это или оборотни, но существа ведут себя странно. Их глаза горят во тьме ярче обычного, а рычание и вой разрезают морозный воздух мелодией смерти.

Уход Кайла и его армии вампиров будет мне сниться. Я и сейчас не могу поверить в то, что это происходит на самом деле. Старейший уступает, чтобы взять реванш?

Он не сможет проглотить обиду и публичное унижение. Лучший способ сделать так, чтобы стереть событие — убрать всех тех, кто о нем помнит.

Я смотрю на свои руки и вижу, как они трясутся. От тревоги или от холода. Уже сложно разобрать. И как только группа вампиров покидает шатер, я больше не могу стоять в стороне. Смело пробираюсь вперед, со спины вампиров, забыв о правилах, лишь бы подойти к Кристоферу! Парень точно осуждает подобные действия, но не сейчас. Вампир протягивает руку, хватает меня за плечо и прижимает к себе. Его грудь как камень, руки тверды, а дыхание почти не слышно. Я чувствую, как сильно напряжен новый лидер. Момент должен быть радостным, но никто не ликует. И только Джон зачем-то пытается пошутить.