Жизнь экспромтом

Стараясь игнорировать его взгляд, Фрэнки с демонстративной решительностью схватила свободную тележку — в конце концов, она теперь не где-нибудь, а в Соединенных Штатах! — и подъехала к тому месту, где ожидалась выдача багажа. Чем быстрее она отсюда уедет, тем лучше. Раздался сильный удар, и первый чемодан выехал из-под шторок конвейера. Его черные виниловые бока просто распирало от гордости. Господи, да это же ее чемодан! Фрэнки стояла как громом пораженная. За все те годы, что она путешествовала самолетом, она всегда оказывалась в числе последних, кто получал с конвейера свой багаж. Как правило, ей приходилось подолгу высматривать на ленте конвейера свои лыжи или особую коробку с надписью «Кантовать с осторожностью» и с тоской, раз за разом, кружить вокруг быстро пустеющей багажной карусели, когда большинство пассажиров одного с ней рейса успевали давно уже покинуть не слишком приятное место под названием аэропорт. Никогда еще ей не приходилось чувствовать себя в такой выигрышной позиции, когда ее багаж пересекал финишную прямую первым.

Фрэнки почувствовала, что удача к ней возвращается. Она решительно выступила вперед и быстро схватила свой чемодан. Еще некоторые таможенные формальности, а дальше — только следовать по указателям к выходу. И вот наконец скользящие автоматические двери открылись — и перед ее глазами внезапно предстала толпа галдящего народа, висящего на железных заграждениях, держащего в руках таблички с именами или букеты цветов. На какое-то мгновение ей захотелось, чтобы среди встречающих был Хью, но она тут же себя одернула. С Хью теперь покончено раз и навсегда, она должна о нем забыть.

Стоя в толпе, Фрэнки поднималась на цыпочки и пыталась окинуть взглядом все пространство зала ожидания поверх людских голов. Никаких признаков Риты. Может, она просто запаздывала, а может, вообще не получила ее послания. А может, все еще хуже…

Фрэнки лавировала среди сплошь загорелых людей, одетых в майки и шорты, с очками «Персоль» на носу, позванивающих автомобильными ключами, разговаривающих по мобильным телефонам, попивающих из гигантских бутылок кока-колу. Все здесь было громадным, ярким и шумным. Коллективный шум голосов охватывал ее со всех сторон и кружил голову, как стихия. Странно было слышать одновременно столько голосов, говорящих с американским акцентом, как будто она внезапно оказалась на киносеансе. Того и гляди, откуда-нибудь выскочит Мэл Гибсон со смертельным оружием в руках.

Подойдя поближе к затемненным окнам аэропорта, она прислонилась к стене, и на нее с улицы тут же подул поток воздуха — по сравнению с кондиционированной прохладой внутри здания он казался горячим и влажным. Ее начало клонить ко сну. Нарушение суточного ритма вступало в свои права на полную катушку. Ей захотелось, чтобы Рита поторопилась. В то же время она понимала, что подобные надежды напрасны. В смысле времени Рита всегда была вещью в себе. Вполне возможно, что она не появится здесь в течение нескольких часов…

Но как только ее посетили столь малоприятные мысли, она тут же услышала знакомый голос. Как правило, все эти приемчики и словечки вызывали в душе Фрэнки бурю отвращения, но тут она восприняла их, как музыку.

— Ю-у-у-х-у-у!

Слово громко разносилось по залу, эхом отскакивало от стен, напоминало взбесившиеся часы с кукушкой.

— Ю-у-у-х-у-у! — раздалось уже ближе, и тут, как в библейской притче, людские волны расступились, и среди них выступило нечто огненнорыжеволосое в вельветовых шортах и на платформах высотой в три дюйма.

ГЛАВА 8

— Блин, извини, что опоздала. На дорогах просто столпотворение!

Возбужденная и запыхавшаяся, Рита нетерпеливо заправила за ухо прядь рыжих волос, выбившуюся из хвоста на затылке, и начала шарить по карманам своих шортов, которые от этого стали быстро спускаться с ее бедер и едва не обнажили половинки ягодиц. Потом Рита обнадеживающе провозгласила:

— Лучше поздно, чем никогда!

Потом, внезапно расплывшись в улыбке, она прекратила стягивать с себя шорты и, как будто только тут вспомнив, где находится и что происходит, заключила Фрэнки в объятия и начала причитать, как в театре:

— Просто не могу в это поверить! Просто не могу поверить в то, что ты здесь!

Пришпиленная к полу бурными приветствиями Риты, Фрэнки слабо улыбнулась. Она не могла на них отвечать столь же энергично.

Они погрузили вещи Фрэнки в багажное отделение автомобиля — небесно-голубой открытой «Жар-птицы» 1950-х годов, которая сверкала у тротуара своими роскошными удлиненными боками. Фрэнки никогда не видела ничего подобного: такая тощая и длинная (около двадцати футов в длину) машина! Просто вызов тому побитому «Мини», на котором Рита разъезжала в их прошлой жизни по Лондону.

Заметив ее потрясенный взгляд, Рита улыбнулась:

— А как тебе понравится, что у нее новый мотор? В связи с тем что я собираюсь стать голливудской кинозвездой, то должна, по моим представлениям, и выглядеть соответственно. — Взгромоздившись на капот, она приняла свою фирменную позу: грудь колесом, ноги вверх. — Как, по-твоему, она мне правда подходит?

Фрэнки кивнула. С этим ей пришлось согласиться.

— Ну что, все вещи на месте? — спросила Рита, с шумом захлопывая багажник и скользнув на водительское кресло.

— Не совсем, — вздохнула Фрэнки. — Мне надо еще раз заскочить в аэропорт и принести кое-что еще. Подожди минутку. — И она исчезла за скользящими дверями.

Сидя в машине, Рита сперва тщательно поправила свой макияж, глядясь в зеркало заднего обзора, а потом, нахлобучив на нос темные очки, начала принимать разные актерские позы, тренируясь перед просмотром, который намечался у нее на следующую неделю: вот трогательная простушка Диана с опущенной от смущения головой: вот недовольная и одновременно страстная гримаса Мэрилин через плечо; вот хищная улыбка Мадонны прямо в камеру. Только она собралась изобразить дрожание губ слезливой оскароносной Гвинет Пелтроу, как внезапно заметила краем глаза статного молодого парня, который вышел из дверей аэропорта, сгибаясь под тяжестью своего багажа. Так и этак поворачивая зеркало, чтобы лучше его разглядеть, она наблюдала, как он приближается к ее машине. Она опустила голову в стиле простушки Ди и улыбнулась. Он тоже улыбнулся в ответ, но продолжал шествовать дальше. Язык Риты практически высунулся наружу. Черт подери, кто же это? Просто живой сексуальный символ. Она страстно пялилась на него, пока он загружал в такси свой багаж, внимательно разглядывала его ягодицы, широкие плечи, пряди волос, выбивающиеся из-под побитой ковбойской шляпы.

— Не торопись, ковбой, — бормотала она, давая волю своему бешеному воображению и представляя себе, как она пристроится ему в хвост на своей машине.

Наблюдая, как такси отъезжает от тротуара, она проследила за его движением среди других машин на шоссе. Как только оно исчезло из виду, появилась Фрэнки с чем-то большим и громоздким в руках, частично завернутым в виниловую обертку.

— Помилуй господи, что ты это с собой притащила? Кухонную раковину? — С трудом вернувшись к действительности из своих сладостных снов наяву и поправив на вздернутом носу черные очки, Рита удивленно воззрилась на Фрэнки. — Сколько же вещей тебе нужно для двухнедельного пребывания?

Фрэнки выглядела несколько растерянной.

— Наверное, надо было раньше тебе об этом сказать…

— Сказать о чем? — Казалось, Рита совершенно не замечает замешательства Фрэнки. Она начала крутить ручки оригинального радиоприемника 1950-х годов, пытаясь настроиться на какую-нибудь симпатичную станцию.

— Мне бы хотелось остаться немного дольше.

Тут, словно по заказу, из-под виниловой обертки послышались странные звуки, и объект в руках Фрэнки начал бешено трястись и подпрыгивать.