Жизнь - это сон

И к смерти приговоренный

Передо мной явился?

Какая злая ошибка!

Как нами судьба играет!

Вот сын мой, и вот примета,

И сердце твердит мне то же:

Недаром оно стучится

В грудь мою, разбивая

Крылья, не в состоянье

Разбить замки и запоры,

Подобно пленнику в башне,

Что, уличный шум заслышав,

К окну свой взгляд поднимает.

Вот так и сердце, не зная,

Что происходит снаружи,

И шум услыхав, стремится

Подняться к глазам и выйти

Слезами сквозь эти окна.

Что делать? (Скажи мне, боже!)

Что делать? Коль отведу я

Его к королю (о горе!),

Его отведу я к смерти.

А если его я скрою

От короля, то чести

Я преступлю законы.

Верность души и верность

Вассала во мне сомкнулись.

Но в чем же мои сомненья?

Раз верность вассала - выше

Чести моей и жизни,

Значит - не честь, а верность!

И, кроме того, сказал он,

Что явился сюда для мести

За оскорбленье. А тот,

Кто оскорблен, - тот низок.

Нет, он не сын мой, не сын мой,

Моей благородной крови

Нет в нем. Но если опасность

Грозит (ведь никто не властен

Ее отвратить, ибо честь

Соткана из материи хрупкой:

Один поворот - и сломилась,

Одно дуновенье - поблекла),

Что может сделать еще

Сын, благородный духом,

Как не прийти к отцу,

Рискуя собственной жизнью?

Он сын мне, моей он крови,

Если он так бесстрашен.

Есть лишь одно решенье:

Пойти к королю и признаться,

Что это мой сын, и смерти

Предать его. Если тронут

Короля покорство и кротость,

Заслужу я живого сына

И помогу отомстить

За его обиду. Но если,

В грозности постоянен,

Король предаст его смерти,

Умрет он, отца не зная.

(Росауре и Кларнету.)

Идите за мной, чужестранцы!

Не бойтесь, что не найдете

Опоры в тяжких невзгодах.

Право, в подобном споре

Между жизнью и смертью

Не знаешь, что тяжелее.

Все уходят.

Зал в королевском дворце.

Входят Астольфо и солдаты. В противоположную дверь

входит инфанта Эстрелья со своими дамами. За сценой музыка и пальба.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Астольфо, солдаты, Эстрелья, придворные дамы.

Астольфо

Лишь рассеяли туманы

Очи, равные кометам,

Сразу трубы-барабаны

Стали славе их ответом.

Песней птицы и фонтаны

Огласили все кругом,

И в восторге неземном

Славит лик ваш нежно-бледный

Птиц крылатых голос медный,

Медных труб крылатый гром.

Так встречают вас, сеньора:

Пушки вам палят, услада,

Птицы вам поют, Аврора,

Трубы вам гремят, Паллада,

И цветы цветут вам, Флора.

Ибо, затмевая светом

День, прогнавший ночи тени,

В сне Аврора, Флора летом

И Паллада средь сражений,

Вы - услада в сердце этом.

Эстрелья

Если б мерили слова

На поступки и деянья,

Вы б отважились едва

На такие излиянья:

В них - непрочная канва.

А торжественные встречи

Мне наскучили, не скрою:

Ведь всегда в противоречье

Обращение со мною

И любезность вашей речи.

Лишь тому, кто без креста,

Лишь обманщику пристало,

Чья известна клевета,

Чтобы славили уста,

А сознанье убивало.

Астольфо

Эстрелья! Хоть до сих пор

Я заслужил у вас

Только такой приговор,

Послушайте мой рассказ:

Я вам разъясню наш спор.

Умер Эусторхио Третий,

Польский король; на трон

Басилио сел; на свете

Имел двух наследниц он;

Одною был я рожден,

А вы рождены другою.

Клорилене, та, что судьбою

Введена в чертоги иные,

Где звезды ее золотые

Тешат своей игрою,

Старшей была; и ей

Были вы дочь родная;

Вторая (пусть много дней

Дарует ей бог!) - вторая

Матерью стала моей.

Ресизмунда в Московии где-то

Вышла замуж. Родился я там.

Чтобы все было ясно вам,

Я коснусь другого предмета.

Как и все под луной, годам

Неумолимо подвластен

Басилио; более страстен

К наукам, чем к женщинам, он

Овдовел бездетным, и трон

Наследуем мы, кто причастен

К роду его. Сестрою

Старшею вы рождены;

А я, хоть рожден второю,

Мужчина, и вы должны

Здесь отступить предо мною.

Рассудить нас в таком сомненье

Мы просили у дяди;

Обещал он обдумать решенье

И созвал нас, чтоб правды ради

Здесь привести в соглашенье.

Не зная надежды иной,

Я покинул Московии дали.

Я вам не грозил войной,

Но вместо этого стали

Вы воевать со мной.

Ах! Одного лишь я

Желаю сейчас безусловно,

Чтоб мудрый народ - судья

Нас рассудил полюбовно,

И чтоб вы, королева моя,

Королевою по условью

Моему назвались, и конец

Навсегда настал прекословью,

Чтоб достался мне дядин венец,

Вам - империя вместе с любовью.

Эстрелья

Столь изысканных слов елею

Как в душе не найти ответа?

Я б хотела, чтоб стала моею

Лишь затем империя эта,

Чтоб вручить ее вам. Но смею

Вас спросить: как могу поверить,

Что любовь моя вам желанна,

Раз вашу можно проверить

По портрету, что постоянно

На груди у вас? Что ж лицемерить?