Жизнь и подвиги Антары

– Клянусь Аллахом, этого еще мало вам, Бену Зияд, потому что ты, Рабиа, вредишь нашему роду, хотя знаешь, что у нас есть такой защитник, как Антара ибн Шаддад! Горе тебе, рогач, ты похитил мои драгоценности и хотел убить меня. Не удивительно, что тебе досталось за твою неблагодарность.

И когда Умара увидел Аблу и услышал ее голос, который был для его сердца слаще воды из райского источника, он стал вздыхать и горевать и сказал ей:

– О дочь Малика, заклинаю тебя Аллахом, подари мне час свидания с тобой, а потом пусть я буду похоронен под землей, чтобы не видеть, как этот раб наслаждается твоей красотой.

А Рабиа сказал ему:

– Молчи, только из-за твоей любви к этой девушке мы попали в эту беду!

И вскоре известие о том, что произошло с Рабиа и Умарой, дошло до Кайса, сына царя Зухейра и зятя Рабиа. Его гордость вскипела, он вскочил на коня и с мечом в руке поскакал к палаткам Бену Кирад, рыча, как гневный лев, и нашел Рабиа в этом позорном положении, а Рабиа, увидев Кайса, стал плакать и кричать:

– О горе, о родичи, спасите нас от этих проклятых рабов, сынов греха! Нас унижают, оскорбляют и избивают! О царь, где уважение к родству и к знатности, где гордость мужей и родичей?!

И у Кайса потемнело в глазах от гнева, и он набросился на Бишару и нанес ему удар мечом в плечо, и если бы тому не суждено было остаться в живых, то не миновать бы ему гибели. Бишара упал на землю, и Кайс подумал, что он стал добычей для хищных птиц и диких зверей. Потом сын царя закричал на родичей Антары, и те рассеялись перед ним не из страха, а из уважения к его роду. А после этого Кайс освободил Рабиа и Умару, взял их в свой шатер и поехал навстречу царю Зухейру.

Завидев его, царь стал кричать на него:

– Что это за непослушание, ведь ты всегда был разумным и стыдился преступать наши законы!

И тогда Кайс ответил отцу:

– О отец, не может человек быть разумным и сдержанным, когда он видит господ своего племени униженными, во власти невольников и чернокожих рабов!

Потом он рассказал царю все, что произошло с Рабиа и его братом Умарой. Услыхав его слова, царь встревожился и понял, что, если он не уладит дело между Бену Зияд и Бену Кирад, среди родов его племени воцарится меч. Тогда он обратился к Антаре с такими словами:

– О Абу-ль-Фаварис, уезжай вместе с вашим родом из становища племени, не дай нам стать притчей во языцех среди арабов, потому что эти люди не отступятся от тебя, а ты не стерпишь их обид, даже если бы тебе пришлось погибнуть. Ваше упорство никого не приведет к добру, покиньте же нас и живите как хотите.

И когда Антара услыхал от царя эти слова, он ответил:

– Слушаю и повинуюсь! Я тотчас уеду, о царь, и возьму с собой весь род. Если я смогу, то сам отберу то, что принадлежит мне, а если не смогу — умру, не добившись того, чего желаю.

Потом он испустил вздох из глубины сердца и произнес стихи, в которых говорил о своей обиде.

Тут к нему подошел Кайс и сказал:

– Горе тебе, о порождение распутной рабыни, ты ведь нашел Аблу у Бену Шейбан, что же ты ищешь то, что ей принадлежало, у Бену Абс и Аднан? Ты бы искал ее имущество там, где она была, так было бы справедливее!

И Антара ответил ему:

— О господин мой, твои слова указывают на несдержанность твоего нрава, а когда я, как сказал твой отец, удалюсь от вас и буду жить в степях и пустынях и поступать как хочу, до вас дойдет весть обо мне, и вы услышите, как я возвратил себе то, что мне принадлежало. А если бы кто угодно, кроме тебя, посмел назвать меня сыном греха и порождением распутницы, я тут же снес бы ему голову вот этим мечом.

И Антара приказал своим родичам немедленно снимать палатки и готовиться к отъезду.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

[Все члены рода Бену Кирад покидают становище, и с ними Урва. Антара решает в отместку угнать весь скот Бену Зияд, который находится на пастбищах Бену Фазара. Антара и его спутники отправляются в горы на границе с Ираком. Они выбирают дикую долину с узким входом, который легко охранять. Тем временем друг Рабиа Муфаррадж возвращается в свое становище с иранской границы и узнает о поступке Бишары и о том, что потерял все свое имущество. Муфаррадж отправляется к Нуману и жалуется ему на Антару. Нуман пишет Зухейру письмо, в котором просит отдать за него Мутаджарриду. Но Зухейр отвечает, что у него нет дочери, которую он мог бы выдать замуж. Рассерженный Нуман отправляет своего брата Асвада в поход против Бену Абс. К Нуману прибывают всадники Бену Шейбан, которые просят помощи, так как в отсутствие Муфарраджа Антара совершил набег на становище Бену Шейбан и угнал их скот и семьи. Тем временем в отсутствие Антары на лагерь Бену Кирад напали Бену Зияд и с помощью Бену Фазара и Залима ибн Хариса из племени Зубьян — фариса, который славится своей силой и храбростью и обладает чудесным мечом, изготовленным в древние времена для царя Акрана ибн Хамана, — нанесли им тяжелое поражение и захватили в плен абситских женщин. Возвращаясь из набега на Бену Шейбан, Антара встречается с пленными абситскими женщинами, окруженными Бену Зияд и Бену Фазара, освобождает из плена Аблу и других женщин и захватывает в плен Рабиа, Умару, Хузейфу и Залима, а их отряды обращает в бегство. В это время на Антару нападают пять тысяч всадников Бену Шейбан, но Антара после ряда сражений захватывает в плен всех своих врагов и возвращается в горы вместе со всеми пленными, женщинами и детьми. Пленные тщетно стараются умилостивить Антару, но он неумолим. Тогда вождь Бену Шейбан Муфаррадж, которого Антара также захватил в плен, сообщает ему, что брат царя Нумана Асвад выступил против Бену Абс с двадцатью тысячами всадников.

Антара решает оставить в долине Малика, отца Аблы, и его сына Амра, чтобы они охраняли семьи Бену Кирад, пленных и скот, а сам вместе со своими воинами отправляется на помощь изгнавшим его соплеменникам. Остановившись у водопоя, Антара посылает Шейбуба в становище Бену Абс. Шейбуб возвращается и рассказывает ему, что Асвад напал на Бену Абс с огромным войском и захватил в плен более двух тысяч всадников, среди них царя Зухейра и его сыновей.]

Услыхав рассказ Шейбуба, Антара застонал и зарычал от горя и спросил брата:

– Что же нам теперь делать? Если это огромное войско прибудет сюда, мы не сможем помешать ему подойти к воде. Но я нападу на них и пролью потоки вражеской крови, я отдам все, лишь бы освободить женщин и детей и избавить мужей от позорного плена.

Тогда Шейбуб, хитро улыбнувшись, сказал:

– О брат, не так уж все это трудно, я уже подстроил одно дело им на погибель. Когда я узнал обо всем, что совершили эти воины, я понял, что не потушу огонь, бушующий в моей груди, пока не воздам им за жестокость и насилие. И вот я прокрался во мраке ночи к тому месту, где они хранили бурдюки с водой, и продырявил все бурдюки один за другим. Теперь у них не будет ни капли воды, чтобы утолить сжигающую их утробу жажду, а обнаружат они это только в пути, и им придется два дня добираться до водопоя. А ты спрячься со своими всадниками в засаду здесь у источника и напади на них, когда они приблизятся, измученные и ослабевшие от жажды.

Так они и порешили.

Тем временем эмир Асвад, брат царя Нумана, выступил в конце ночи и остановился на отдых только днем, когда жаркое солнце раскалило камни и скалы. Он поел много дичи и, почувствовав жажду, приказал своим рабам принести воды. А рабы в ответ молча переглядывались, готовые провалиться сквозь землю от смущения. И эмир спросил их:

– Горе вам, что с вами приключилось, сыны проклятых!

И они ответили ему:

– О царь, в наших бурдюках нет ни капли воды.

Тогда Асвад спросил:

– Горе вам, кто же это сделал?

И они ответили:

– Клянемся Аллахом, ни один смертный не смог бы этого сделать — ведь наши бурдюки охранялись всю ночь, — это сотворил какой-нибудь дух или это случилось по велению судьбы.

Но Асвад воскликнул:

– Клянусь огнем и светом, это сделал тот, кто захотел нашей гибели, за то, что мы углубились в эту пустыню и напали на ее жителей. А теперь до воды далеко!

Тут один из умудренных опытом шейхов сказал ему: