Жизнь и приключения Федюни и Борисыча

Два друга, недовольных величиной налитой порции и обиженных жадностью Доллaра, в обнимку, по-братски, как невинные ангелы, сладко спали лёжа прямо на земле, под заборчиком, бескомпромиссно "вырубленные" полстаканчиком Доллaрова самогона. Куры безнаказанно переступали по телу Борисыча, подбирались поближе к телу Федюни и склёвывали сыплющиеся из кармана его брюк жареные подсолнечные семечки.

* * *

За столом на собственных проводах Федюня и Борисыч сидели скромные, притихшие и в один голос дружно отказывались от предложений «а вот, чуть – чуть винца за удачу!»

Глава 7

Федюнин «Москвичок» чихнул пару раз и вывернул из-за поворота на давным – давно знакомый и любимый нами пригорок.

Отсюда открывался редкой красоты вид на тихий сельский пейзаж, утопающие в зелени деревьев крыши домов, серебром отливающую реку у наших ног.

На приветливой полянке нас приветствовали туго, по – армейски натянутые бока палатки, дымок небольшого жаркого костерка, расстеленная на земле овечья кошма, на которой аккуратно и очень аппетитно была подготовлена немудрёная закуска.

Навстречу шуму двигателя из палатки вышел Борисыч, раскрывая нам навстречу крепкие дружеские обьятия.

– Хо-хо! Ну, здорово, здорово! Как добирались? Заждался вас тут. Располагайтесь поудобнее, будем отдыхать!

Мы завалились на кошму, а Федюня захлопотал, развил бурную деятельность.

Хорошо лежать на толстой овечьей кошме, расстеленной у костра прямо на земле! Федюня у речки проверяет "закидушки", снимает с крючков пойманную рыбу, нанизывает на кукан. Борисыч хлопочет около костра, над которым подвешен видавший виды закопченный котелок с закипающей водой. Ну а мы бездельничаем по праву почётных гостей и старинных друзей, получая удовольствие от дыма костра, красоты природы, которая открывается с этого берега реки нам, городским жителям с особой прелестью.

Федюня плюхнул в речку свой сотовый телефон, и выкарабкивался к нам наверх ругаясь на себя, высоко поднимая одной рукой связку наловленной рыбы, а другой встряхивая бедного утопленника, из которого струилась вода.

– Хихикаете! Смешно вам! Я Таиське что скажу? Она меня и так пилит за мою бестолочь, а тут ещё и телефон накрылся. Оно бы и не так жалко, да это сын подарил. Прислал старику отцу на День рождения.

– Слышь, старик-отец! Хватит плакать, рыбу давай сюда. А сам бутылки неси из речки, да накрывай на стол, – остановил Федюнины причитания Борисыч. – Один хрен у нас в селе твой телефон не работает, зоны обслуживания нет.

– Вот! Слышали? Ни поддержки, ни сочувствия! Очерствели люди! Огрубели!

Федюня, качая головой и сокрушаясь по поводу чёрствости людей, заковылял опять вниз к реке, доставать из укромного места, затенённого склонёнными к воде ветвями громадной ивы охлаждающиеся в воде бутылки со спиртным.

– Да смотри сам в реку не упади! Вот меня наказал Господь дружбаном! – смеясь, качал головой Борисыч. – Ведь мы с Федюней, считай всю жизнь вместе! И всю жизнь глаз, да глаз...

– С шести лет!, – подтвердил сияющий Федюня, выбираясь наверх с бутылками в руках. – Как Борисыч меня со станции до дому довёл, когда я заблудился, так мы и не расставались больше. И в детстве, и в школе, повезло и в армии вместе служить. Да что там, вы то и сами про нас всё знаете!

– Ага, – кивнул головой Борисыч, ловко очищая рыбу от чешуи и потрохов. Нарезав очищенную рыбу кусками, он ссыпал её в кипяток и, продолжая колдовать над котелком, припомнил парочку историй из своего и Федюниного детства.

Мы отдали Федюне и Борисычу наш подарок.

Притихшие мужики посерьёзнев осмотрели флягу, почитали надпись.

– Оттуда, – мотнул головой куда то себе за спину Серёга.

– Ясно, – сказал Борисыч, – значит на третий тост. Спасибо, братухи, серьёзный подарок.

Федюня разлил водку по стаканам, пригласил выпить и закусить в ожидании основного блюда. Сам почтительно поднёс хлопочущему у костра Борисычу стакан и бутерброд с ломтем ветчины, прикрытым веточкой зелени.

Первый тост пили за встречу.

– Ну, со свиданьицем! Дай Бог будем ещё видеться не раз!

Выпили.

– Да, – задумчиво протянул Борисыч, – фляжечка ваша многое напомнила. Всё – таки пройдено немало. Армия сильно меняет человека. А если послужить приходится на войне...

Он махнул рукой, помолчал, но уже через минуту оживившись и лукаво подмигнув нам, предложил:

– Рассказать, как мы с братухой, – кивнул он на Федюню, – начинали свою службу?

– А чо ж, понятно, как-с призыва, – переглянулись мы в ожидании интересной истории.

– Ну, в общем то ясно, что с призыва, – подтвердил Борисыч, – Только у нас без приключений, как без пряников.

Призыв

На краевой сборный пункт нужно было прибыть к шести часам утра.

Все призывники после затяжных проводов, начали стекаться к назначенному времени в назначенное место. Многих сопровождали родители, многие были изрядно навеселе. В военкомат собиралась пёстрая цыганщина, которой предстояло через некоторое время стать единым целым под названием "армия". К краевому сборному пункту потянулись молодые люди, одетые во всё старое. В руках несли кто чемодан, кто рюкзак, кто сумку. Типичный городской осенний призывник наряжен в невообразимо старые джинсы, потёртые до полной потери цвета и формы, с неработающей молнией, вместо которой в гульфик вшиты пуговицы. На ногах его красуются высокие сапоги, с так же вылетевшими к чёртовой матери молниями, но пробитыми дырками для шнуровки. На рубаху одета шерстяная мастерка, сверху куртка модная, но годящаяся только "на выкид". Ну и на голове спортивная шапчонка. С небольшой разницей туда – сюда, примерно так выглядят призывники последние сорок лет. И, понятно, вовсе не потому, что им нечего надеть. Наученные тысячами своих предшественников, они твёрдо знают, что одежду их всё равно выкинут, когда взамен начнут выдавать военное обмундирование. Смысл одевать на себя хорошие вещи? Только семье в убыток!

Вместе с городскими призывниками, примерно к этому же времени, с раннего утра, к КСП начинают подъезжать автобусы от райвоенкоматов всего края. Напялив старые дедовы лапсердаки, и старые пальто, закинув в сидора незаметно от матерей по блоку "Космоса" и паре бутылок вина, сначала в райвоенкомат, а потом на сборный пункт в автобусе вместе с группой призывников прибыли Федюня и Борисыч.

Наученные опытным Доллaром, они вовремя переложили бутылки из сумки в специально сшитые в лапсердаках длинные карманы. И не прогадали. В райвоенкомате перво – наперво, их завели, всех построили в шеренгу, заставили поднять перед собой на вытянутых руках сумки, чемоданы или рюкзаки и разжать пальцы.

Если молодой глупый дурачок держал бутылки со спиртным в своих вещах, то они, ясное дело, разлетались вдребезги, для чего эта процедура и проводилась. Но в основном подобрался народ ушлый, у каждого были свои добрые советчики, которые делились опытом накануне, и поэтому призывников на такой дешевый приём купить было трудно.

Работники краевого сборного пункта обыском личных вещей утруждать себя тоже не хотели. А так как армия вообще не гибкая система, то процедура повторилась и здесь точь – в – точь с подниманием и резким разжиманием пальцев. Те глупцы, которые решили, что после райвоенкомата уже всё позади, и переложили спиртное в сумари, всё – таки пострадали. Рано расслабились, салаги, поэтому бутылки свои всё – таки расхренячили.