Жизнь и смерть ордена тамплиеров. 1120-1314
Шрифт:
Исходя из этих соображений, я сделаю три важных замечания более общего характера.
Прежде всего, необходимо дать справедливую оценку рассказам о дружеских отношениях тамплиеров с мусульманами. Хорошо известен хрестоматийный текст арабского автора Усамы ибн-Мункыза, где он бахвалится своей дружбой с тамплиерами. Помимо того что его свидетельство единично (другие мусульманские авторы, напротив, исполнены чрезвычайной враждебности по отношению к христианам вообще и военным орденам в частности), вот короткий отрывок, который достаточно хорошо иллюстрирует границы понимания, возможного между тамплиером и мусульманином:
Я видел, как один франк пришел к эмиру Му'ин ад-Дину, да помилует его Аллах, когда тот был в Ас-Сахра, и сказал: «Хочешь ты видеть бога ребенком?» — «Да», — сказал Му'ин ад-Дин. Франк пошел впереди нас и показал нам изображение Мариам, на коленях которой сидел маленький Мессия, да будет над ним мир. «Вот бог, когда он был ребенком», — сказал франк. Да будет превознесен великий Аллах над тем, что говорят нечестивые, на великую высоту! [197]
Большая политика иногда требовала знаков любезности по отношению к неверным, но явно не таких, чтобы отрекаться от своей
197
Усама ибн-Мункыз. Книга назидания. М. 1958. С. 208–209.
Во-вторых, все домыслы по поводу так называемого синкретизма храмовников с мусульманской религией, эзотерическим учением ассассинов и тому подобное, короче говоря, все попытки доказать, что тамплиеры не были или больше не были христианами, доходят до абсурда. Тамплиеры были христианами — и христианами фанатичными. И именно таковыми их считали мусульмане.
В-третьих, Ридфор может представлять агрессивное христианство крайнего толка, которое наверняка было более широко распространено в ордене, нежели обычно считают, и этим, без сомнения, объясняется его избрание магистром. Предпринятое Ж. Дюби исследование битвы, Божьего суда, игры в шахматы, где на кон ставили все, дополняет следующее замечание Д. Сьюарда: в сражении при Фонтен де Крессон Ридфор, возможно, думал о суде Божьем и вспоминал слова Иуды Маккавея: «Число мало значит для победы, если сила исходит от Бога», — мысль эта пользовалась популярностью на протяжении всего средневековья, в том числе в самый разгар Столетней войны! [198]
198
Например, этот аргумент воспроизводит La Chronique du Religieux de Saint Denis / L. Bellaguet. T. I, livre XI. P. 659; D. Seward. The Monks of War: The Military Religious Orders… P. 45. См. в целом о «военной проблематике» на рубеже XII–XIII bb., G. Duby. Le Dimanche de Bouvines… P. 145–159.
В то же время Ридфор был склонен к крайностям. Его ненависть к Раймунду Триполийскому была буквально болезненной; влияние на Ги де Лузиньяна — непомерным: поведение в битве — неуравновешенным. Не забудем, что он вступил в орден после болезни. Рассказ о его смерти, принадлежащий Амброзию, позволяет сомневаться в том, что он выздоровел. Это была не просто болезнь несчастной любви!
За месяц, прошедший с битвы при Хаттине, Саладин завоевал все королевство: крепости и города, оставшиеся без защитников, пали без сопротивления. Отказавшись от мысли захватить Триполи и Антиохию, проигнорировав те немногие замки, что еще продолжали обороняться, Саладин решил захватить Иерусалим, что стало бы неоспоримым символом его победы в священной войне. Прежде чем начать осаду, султан подчинил себе Аскалон: для этого он распорядился привезти из Дамаска Ги де Лузиньяна и Жерара де Ридфора, чтобы те приказали королевским и орденским гарнизонам в Аскалоне и окрестных замках сдаться. Возможно, здесь кроется причина странного милосердия Саладина: он использовал короля и магистра, чтобы ускорить и упростить завоевание Святой земли. В октябре, после нескольких дней осады, Иерусалим капитулировал. Каждый житель мог беспрепятственно уйти из города — предварительно заплатив за свою свободу. Госпитальеры пустили на выкуп свою долю казны Генриха II; патриарх отказался расставаться со своей; орден Храма дал деньги, зажиточные горожане упирались и не хотели платить за бедняков. Бесчестье стало уделом всех. [199] Те, кто сумел откупиться, образовали три группы. Во главе их встали последние защитники города, Бальян д'Ибелен и командоры тамплиеров и госпитальеров: они проводили жителей Иерусалима в Тир, куда стекались беженцы со всего королевства. Под защитой прочных крепостных стен, получив подкрепление в виде отряда крестоносцев — им руководил энергичный Конрадом Монферратский (его отец Бонифаций был одним из пленников Хаттина), — Тир выстоял, и в конце декабря 1187 г. после двух месяцев бесплодной осады мусульмане отступили. Королевствовсе еще держалось. Саладин освободил Ридфора и Лузиньяна, прекрасно зная, что таким образом посеет раздор в стане латинян, разделившихся в вопросе об ответственности этих двоих людей за произошедшую катастрофу. Ридфор снова возглавил орден Храма. Изгнанный из Тира вместе с Ги, он последовал за ним в безрассудной, но удачной авантюре по отвоеванию Акры. Именно там он и погиб в бою 4 октября 1190 г. Предоставим слово Амбруазу. «В этом деле был убит магистр ордена Храма, тот, кто сказал доброе слово, шедшее от его доблестной выучки», говорит наш точный и саркастичный хронист:
199
Ernoul. P. 226–230.
Когда люди храбрые и смелые говорили ему в этой атаке: «Ступайте отсюда, господин наш, ступайте!» (И он смог бы, если бы захотел.) Отвечал он: «Богу совсем не будет угодно, ни то, чтобы я был в другом месте, ни чтобы упрекали орден Храма в том, что видели меня убегающим». И он так не поступил. Он погиб, потому что на него набросилось множество турок. [200]
Тремя годами раньше Саладин вступил в Святой град. Он совершил очищение святых мест ислама. Золотой крест, венчавший купол Скалы, был низвергнут, а алтарь на скале уничтожен. Храм Соломона снова стал мечетью Аль-Акса. Стенка, скрывавшая мирхаб, нишу, указывающую направление Мекки, была разобрана. Саладин повелел установить в большом зале, который снова стал местом молитвы, минбар (разновидность кафедры), который в 1169 г. приказал построить еще сам Нур-ад-Дин специально для того, чтобы поместить его в Аль-Акса, когда отвоюет Иерусалим. [201] Харран, древняя Храмовая гора, была омыта розовой водой. В первую пятницу после взятия города кадий Дамаска прочел молитву в присутствии Салади-на и разъяснил значение Иерусалима для
мусульман. Так, храм Соломона и храм Господа не просто снова превратились в мечети Аль-Акса и Омара; эти священные места стали еще более дороги сердцу мусульман.200
Ambroise. P. 367–381.
201
M. W. Baldwin. The Latin States under Baldwin III and Amalric I (1143–1174)… P. 527.
Франки вернули себе Иерусалим по договору 1229 г. и владели им до 1244 г.; но Харран им не отдали. Пришлось ждать 1143 г., чтобы тамплиеры снова обрели — по сути символически — свою прежнюю главную резиденцию. Новый же дом находился в Акре, где и оставался до самого падения королевства Иерусалимского. [202]
Часть IV. ТЫЛОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ НА ЗАПАДЕ
1187 год. Латинские государства, или то, что от них осталось: Тир, Триполи, Антиохия, в очередной раз обернулись к Западу. Западу, ошеломленному и недоумевающему. Есть ли смысл в крестовом походе? Зачем нужны латинские государства? Однако снова Запад мобилизовал силы, и начался Третий крестовый поход.
202
M. Benvenisti. The Crusaders in the Holy Land… P. 46–47.
Военные ордены понесли жесточайший урон, особенно тамплиеры; но у них была возможность обратиться к своим домам на Западе и восполнить потери.
Вы, кто сами себе господа, должны сделаться рабами других. И едва ли вы станете делать то, что хотите. Итак, если вы желаете быть по эту сторону моря, вас попросят на ту сторону; если же вы желаете быть в Акре, вас пошлют в Триполи, или в Антиохию, или в Армению…
Так гласит устав (статья 661).
Невозможно понять, как функционировал орден, оценить его богатства и получить представление о могуществе, если не изучить его европейскую инфраструктуру. Воспользуемся катастрофой 1187 г., чтобы покинуть фронт, сократившийся до нескольких крепостей, и посетить тылы. Перенесемся в какое-нибудь командорство, или, как его обычно называют, дом храмовников. Это одновременно и монастырь, и хозяйство сеньориального типа, средоточие отношений и центр притяжения клиентелы. Люди, которых там можно встретить, не похожи друг на друга: их положение, ранг и функции различны, но все они братья или люди ордена Храма. Командорство обеспечивает кров и защиту большой орденской семье.
Глава 1. Земельные владения
Все, кто вступали в орден Храма или состояли с ним в официальных отношениях, вносили материальные пожертвования. Вне круга семьи то же самое делали миряне и духовные лица. Военные ордены пережили период горячего признания со стороны верующих уже после монахов клюнийцев и цистерцианцев, но еще до нищенствующих орденов. На самом деле, это вопрос моды. В случае военных орденов она продержалась достаточно долго.
Что же им дарили? Все или почти все.
Генрих II, король Англии, уступил бьеф одной из рек для сооружения водяной мельницы или дом в Сен-Вобурге около Руана, принадлежавший его предку. Король Арагона отдал замок Монзон. Жоффруа де Бар в марте 1306 г. пожаловал в феод территорию Дон-кур-а-Буа. Рыцарь Арно д'Аспе с согласия двух своих сыновей подарил братьям дома в Монсоне, Комманже, город Канен вместе с жителями, землей и сеньориальным правом высшего, среднего и низшего суда. В 1147 г. Роже де Безье уступил ордену…
свой домен Кампань, расположенный в графстве Разес на реке Од, которая делит его пополам… вместе со всеми его жителями, мужчинами, женщинами и детьми, их домами, цензом, платой за использование печей и мельниц, совладениями пахотными землями, лугами, пастбищами, пустошами, обработанными и необработанными землями, реками и акведуками, со всеми мельницами и налогом на помол, рыбными промыслами. С этого поместья братья Храма не должны мне ни доходов, ни вассалов, ни права прохода, ни права на сбор дорожной пошлины.
В 1154 г. епископ Байе отдал ордену церковь в Сентанже. В Шампани граф передал ему свои права и доходы от торговли в Провене: в 1164 г. пошлину на торговлю шерстью и льном, в 1214 г. пошлину на торговлю мясным скотом, в 1243 г. — кожами, а ведь в то время эроде было сто двадцать пять кожевен. В Италии простые жители эна завещали незначительные суммы денег — пять су, шесть су… В районе Тулузы верующие установили ежегодную ренту размером двенадцать денье, сопровождавшуюся более существенным подножием по смерти завещателя — это могли быть двадцать су, сто су, Ошадь, рубахи и брака (штаны), плащ, оружие. Чтобы содержать рыцаря в Святой земле, граф Генрих де Бар установил ренту в пятнадцать ливров с дорожной пошлины в Бар-сюр-Об; этот документ составлен в Акре в октябре 1190 г., когда граф участвовал в Третьем крестовом походе. Сеньор де Нуайе, также крестоносец, помнил о рвении, с которым тамплиеры служат Христу, и настоял на том, что им необходимо помочь: он предоставил им ренту в шестьдесят су с леса Эрво, вблизи Аваллона. Госпитальерам он передал приютный дом в Арбоне. В Дузане в 1167 г. некий Раймунд де Рье еподнес ордену женщину с дочерью вместе со всем их потомством, а Пон де Мольер подарил пастуха Гильома вместе с его племянниками «и всем, что они мне должны». [203]
203
L. Delisle. Actes de Henri II. T. I. P. 234, 89–91. Catalogue des actes des comtes de Bar, no. 306, 141. A. du Bourg. Histoire du grand prieure de Toulouse. Toulouse, 1883. P. 142. M. de Gelibert. La commanderie templiere de Campagne-sur-Aude // Bulletin de Societe d'etudes scientifiques de l'Aude, 73 (1973). P. 180. V. Carriere. Cartulaire de Provins, nos. LXXXII, LXXXIII, LXXXVIII. F. Bramato. Registi diplomatics per la storia dei templari in Italia… P. 48. Marquis d'Albon. Cartulaire general de l'ordre du Temple. Paris, 1913, 1922, no. 20. Cartulaire de l'Yonne. T. II. P. 413. Cartulaire de Douzens, A156, B 74.