Жизнь и становление господина мага. Книга I - Детство
Шрифт:
– Скоро эта тварь не пролезет в дверь, - хмыкает Том, оценивая изменившийся вид.
– Ты прав, нужно слегка скорректировать изменения, - киваю ему, начав работать со своей связью и ощущениями магии жизни.
В целом я понимал, как задать какие-то изменения, но вот правильно применить их получалось не всегда. Пример тому – другие крысы. Когда я пытался изменить их осознанно, то зачастую получались нежизнеспособные, бракованные твари, которые умирали почти сразу. А вот интуитивное наполнение магией, с приказом самой улучшать и разбираться, задавая лишь примерный вектор… Это работало, но такое мне не нравилось самому. Мне нужен контроль, нужно создавать то, что я захочу сам.
Разумеется я понимаю, что нахожусь лишь на первом шаге развития этого
– Ну, рост я ограничил, - говорю Тому, рассматривая результат, - еще сильнее, чем раньше.
Я уже не боялся и не брезговал ощупывать тварь руками, подавая точечные импульсы через пальцы. – Теперь пища или магия будет пускаться на укрепление костей, мышц, связок и всего подобного. Ну и конечно на новое оружие.
– Хорошо, - прохрипел Реддл. Пока я возился с химерой, он тренировал контроль, поддерживая в воздухе пару десятков разного веса объектов. Присоединяюсь к нему в тренировке, пока не обнуляю весь запас – обычное дело.
При возвращении в приют видим уже несколько привычную картину:
– Это то, что я думаю? – лениво спрашиваю Реддла, больше чтобы прокомментировать увиденное, чем реально спросить.
– Вот что делает повышенное финансирование, - хмыкает Том, стоя в своей любимой позе – руки скрещенные на груди.
– А может повышенная смертность? – поддеваю его в ответ.
– А может и это, - не поддается он, загадочно улыбаясь. – В любом случае новичков нужно обрабатывать быстрее, чтобы не было повтора утреннего случая.
– Угу, - киваю ему, - пошли на ужин.
На ужине были и новички – четверо. Среди них – двое мальчишек и двое девчонок. В этот раз поровну. Возраст правда колебался, даже сильнее, чем в прошлый раз – от семи до шестнадцати, на глазок. Старшая девочка, скорее уже девушка, сидела вплотную с младшей – нашего возраста и явно опекала её. Внешне были похожи, сестры? Может и нет. Сходств, в принципе, не так уж много.
Пока я изучал новеньких, не забывая лазать в их головах, Реддл обрабатывал «старичков».
– Зака то на ужине нет, - он тычет меня острым локтем, - всё сработало, - довольно давит улыбку.
– Ты так говоришь, будто бы не ожидал этого и был уверен в обратном, - бурчу в ответ, сосредоточившись на младшей девочке, с ней работалось на удивление сложно, со скрипом. Разум был более детально обставлен, ядро личности было оформлено в виде комнаты, с мягкими игрушками, а воспоминания скорее в виде рисунков, чем исписанных листов. Так, а вот и её дневник с памятью, красиво раскрашенный и оформленный лентами. Закладки здесь формировались медленно и с каким-то сопротивлением. Впрочем, это были мелочи. Мельком проглядываю память-дневник, узнаю, что мать погибла, а отца уже не было давно. Закрываю – не интересно. Тут у каждого похожая история, а если просматривать воспоминания всех сироток, то и жизни не хватит, не смотря даже на то, что в ментальном мире время почти останавливается. Закладки всё равно были созданы, хоть их и придется наполнять значительно большим количеством силы, чтобы не слетели, пока не зафиксируются.
– Я не вижу и ещё кое-кого, - он пару раз оглядывается, чтобы убедиться в своей правоте, - Браун. Где моя законная добыча? Мой белый пушистый кролик? – Реддл раздувает ноздри, лицо становится жестким, черты заостряются, - я скормлю его Шайсе, вместе с этой девкой.
А может он таким образом подавляет чувства? Лениво думаю я, помешивая чай. Чай получаем только мы с Томом, остальные лишь кружку с водой. А магия разума делает разницу в рационе незаметной. По сути наши ментальные усилия сводятся к трем китам: не обращайте внимание на странные и необычные вещи, не вредите Вейберу и Реддлу, слушайтесь их.
Этого достаточно. Персонал получает немного другое – там добавляется требование угождать нам. А ещё сокрытие информации о нас, в пределах разумного. Конечно от прямого вопроса это не спасет, но специально рассказывать о том, какие
мы умные, хорошие и так далее, уже не будут.Закладки позволили нам получить дополнительную качественную одежду, новую мебель, хорошее питание и разные мелочи. Мистер Хант спокойно одалживает нам инвентарь. Мадам Фертон – книги. Миссис Петтерс никогда не повышает голос, отыгрываясь на остальных, отец Рикардо ставит только максимальные оценки, почти не спрашивает и не мешает заниматься на его уроках чем хотим. Это удобно.
Возвращаясь к Еве. В каноне Том завалил таки кролика. Не помню подробностей, но знаю, что девочка плакала. Или там пушистик уже принадлежал другому человеку? Вроде бы парню? Вполне-вполне, ведь если бы не я, то та троица малолетних уголовников по прежнему жила бы в приюте. Они вполне могли забрать понравившуюся «живую игрушку», либо передать кому-то из «своих». Да и таких регулярных пополнений новых воспитанников явно бы не случилось. Ведь благодаря мне, Том также получает доступ к новым книгам и знаниям, не скрывая свою гениальность. Мы на пару являемся показателем того, какие успешные дети выходят от методики образования данного учреждения. Это выливается в повышенное финансирование, а уже оно – в повышение количества воспитанников. А они – в ещё большее финансирование и так по кругу.
Чувствует ли Реддл что-то к девочке или это просто врожденная жестокость? Ответ на этот вопрос он вряд ли даст и сам. Ну, тогда посмотрим, во что всё это выльется. Главное, чтобы не было свидетелей.
– Давай уже, Ромео, - усмехаюсь я после ужина, - найдём твою Джульетту.
– Смейся Вольф, ещё больше смейся. А что ты там говорил по поводу Синтии? – замечаю змеиную улыбку на губах Тома.
– Ты не понимаешь, это другое, - отмахиваюсь от него, вызывая смех парня.
В первую очередь решаем наведаться в комнату Евы. Она находится в женском крыле, но ходят тут спокойно и девочки, и мальчики. Ограничений нет. Это дает простор для полового влечения старших воспитанников приюта, но оно крайне не поощряются. Забеременевшую девочку переводят в новое место проживания, а это в свою очередь не нравится миссис Коул. Разгон, который проводит директриса приюта в таких случаях, для отличившегося парня, зачастую заканчивается очень печально. Розги и карцер – лишь самое начало. Ограничение в еде и воде – продолжение. Карцер может длиться неделями, с небольшими перерывами – пока гнев миссис Коул не сходит на нет. Обычно из заточения выходят моральными калеками. Зачастую и физическими.
Причина? Деньги. Каждый новый воспитанник – финансирование. Перевод воспитанника – снижение финансирования. А ещё нужно указывать причину. Не забываем и то, что в это время большие силы тратили на нравственное воспитание. А ранние половые связи – та ещё проблема. За это прилетали жирные штрафы, могли даже снять с руководящей должности, как директора, который не справляется со своими обязанностями.
За остальные нарушения тут таких жестких наказаний нет, поэтому парни весьма быстро понимают, что можно и что нельзя. Поэтому и используют в «таких» целях чаще других мальчишек, чем девчонок… Мде. Вспомнился Джонни Шейдер. Как он там поживает? Никого еще не убил? Крыша то едет помаленьку. Нужно снова поковыряться в его мозгах, может стоит, пока есть возможность, его тоже списать на эпидемию? Или лучше продолжить опыты? Хм, дилемма.
Ева была в комнате. Пушистый клочок меха сидел с девочкой, забавно шевеля ушами. Кролик был любимцем всей женской половины. Его подкармливали, несмотря на собственный голод. Он не был особо упитанным, но и скелетом тоже не выглядел.
– Привет, Ева! – ухмыляющийся Том радостно зашёл в комнату, будто навещая лучшего друга.
– Брысь отсюда, - лениво машу рукой соседке девочки, играющей с чем-то похожим на куклу. Она вздрагивает, отводит глаза и выбегает из комнаты. Побежит к Синтии? Может быть, если закладки ещё не полностью прижились. Я бы сказал – задумываюсь, шансы этого пятьдесят на пятьдесят. Но даже если прибежит, Синтия только пошлёт её. Или придёт сюда, но будет помогать нам. Усмехаюсь.