Жизнь и становление господина мага. Книга II - Юность

— Расскажите лучше, что там по поводу найденной крови? Дуглас утверждал, что она должна принадлежать убийце. Что установила проверка?

— Ничего, — проворчал Терри, — то ли Пол снова напортачил с анализом, то ли это вообще не человеческая кровь.

— В общем, тупик и остаётся лишь одно… Симмонс меня на смех поднимет с такой ерундой: «убийца — ребёнок», — вздыхает Бруствер, — есть что-то получше?

— Мы нашли один дом с жертвами, о котором не было известно маглам, — начал отчитываться Марк, — но составить связь между ними нельзя. Слишком большое расстояние и никаких сходств.

— А в найденном доме вообще была всего одна жертва — молодая девушка, около двадцати лет. Убита так же, как и остальные. По предварительным сведениям — никаких следов изнасилования ни перед смертью, ни после. Что ещё раз играет на руку нашей новой теории.

Кивнув, Кингсли собрал бумаги, после чего глубоко вдохнул и пошёл в сторону кабинета Леонарда.

Младшие следователи переглянулись с лёгкими, довольными улыбками.

— А ведь мы уже что-то можем, — произнесла Тина, — уже не такие бесполезные как раньше.

— Это ведь ты навела нас на тот дом, — кивнул ей Терри, — отличная работа!

Бруствер вышел через двадцать минут. Его каменное лицо не выражало ничего, но когда он подошёл к своим сотрудникам, то сказал:

— Есть добро. Действуем.

Чернокожий следователь не стал сообщать, каких трудов ему это стоило, но как и в прошлом деле, они начали возводить поисковую сеть, долженствующую показывать невербальное применение чар. Ведь кто бы не был убийцей, действует он строго по одной схеме, только хаотично, из-за чего позволит поймать себя только случайно.

Но теперь у них хотя бы есть ориентир и нужные способы поиска.

Все младшие сотрудники, что у первого, что у второго отделов, были переведены на слежку. Времени у них было немного, Симмонс согласился работать в таком ключе лишь одну неделю.

Постоянные засветки магии были ожидаемы: в основном применяли трансгрессию, зачастую — другие сотрудники Министерства, но всех их проверяли, записывая данные и включая в возможные подозреваемые, проверяя алиби.

* * *

Фотографии бережно помещаются в альбом, Джошуа тщательно и крайне аккуратно работает со всеми снимками, не обращая внимание на Энни, что постоянно отвлекает его и задаёт сотни вопросов.

Её радостный и восторженный голос внезапно затихает и пропадает, когда в руки мальчика попадает последняя фотография. На ней были все его друзья; он сам, вместе со скрипкой; а также Люсиль, его сестра, вот только… почему последней нет на фото? Она должна быть! Мальчик прекрасно помнил это. Даже её тень видна на снимке, длинная, угловатая, растрёпанная…

Он просыпается и открывает глаза, качая головой, вспоминая свой сон, после чего сразу вытаскивает альбом из сумки, начиная выискивать нужное фото. Вот оно… в самом конце, здесь действительно собрались все, включая его старшую сестру. Она есть!

Только её лицо тщательно закрашено чёрным маркером. Почему?

Сильно зудели запястья, отчего Джошуа принялся яростно их чесать, не замечая, как течёт кровь. Вместе с ней, из раны, прямо на пол, падают маленькие белые черви. Шея мальчика тоже ощущала лёгкий зуд, но совсем небольшой, а потому Джошуа и вовсе не обратил на это внимание, убрав фотоальбом в сумку и выходя из спальни.

Оказавшись в коридоре второго этажа, он видит лестницу и чувствует укол в висок. Тени вокруг сгущаются, а в голове проносятся воспоминания, как он, точно также, стоял на её вершине, высматривая что-то в самом низу.

Прикрыв глаза, Джошуа простоял так несколько секунд, а когда открыл, то всё было как и прежде, только неприятный запах стал сильнее, но он уже успел к этому привыкнуть.

Найдя в холодильнике только нелюбимые им овощи, мальчик нахмурился и открыл банку консервов, принявшись выбирать самые вкусные кусочки, одновременно смотря в окно. Сегодня было пасмурно, но душно.

По стеклу ползла муха. Они всегда заводятся, почти в каждом доме, куда он приходил. Джошуа к этому уже привык, так что перекусив, собрал вещи и покинул это место.

* * *

Гай Нарбут зашёл в дом, бросив ключи на столик. Он потянулся и размял плечи. Сегодня был трудный день и он устал. Однако, мешочек с галеонами приятно грел карман. Может стоит завтра заглянуть в «Горячую антилопу»?

Но мужчина не успел додумать эту мысль, получив невербальное оглушающее в спину, отчего с глухим стуком упал на пол.

Сняв маскирующий набор чар, у стены появился невысокий волшебник в маске, который заклинанием раздел Гая, а потом вытащил из его карманов всё, что там было. Осмотрев руку мужчины и найдя там приметную татуировку, он хмыкнул, после чего пролеветировал Пожирателя к стулу и наколдовал верёвки, тщательно проверяя все узлы.

Закончив с этим, он снял маску и сел на соседний стул, тяжело выдохнув.

Йен Эберхарт достал сигарету, закурил и усмехнулся, вспоминая, что окурок — это единственное, что он пока оставил на самого себя. Теперь волшебник так уже не поступал, уничтожая все следы. Очень удобно вести расследование по самому себе, ведь можно вдоволь играть с уликами, не фиксируя всё, что может вывести других на ненужные подозрения.

Окурок был уничтожен, после чего Йен достал флакон сыворотки правды. Кингсли он сказал, что потратил его, но это было ложью. Эберхарт приберёг его именно на такой случай.

— Проснись, — привёл волшебник свою жертву в сознание, — Империо.

Взгляд Гая затуманился.

— Открой рот, — Пожиратель сразу подчинился и спокойно получил три капли прямо на язык.

— До чего же удобно, — пробормотал Йен, отменяя чары подчинения.

— Говори где тайники, артефакты, золото. А потом подробно про своих подельников из Пожирателей, где они находятся и как вы друг с другом связываетесь.

Нарбут открыл рот, послушно начав сообщать всю известную информацию.

Через полтора часа Эберхарт покинул дом своей жертвы, оставив там лишь холодный труп.

* * *

Сегодня Кингсли, как и последние три дня, ночевал в участке. Все его стажёры, то есть «младшие следователи», были отправлены в места, где на его взгляд, шанс на совершение убийства будет максимальным. Патрули должны особое внимание обращать на детей-одиночек, особенно, если те выглядели странно или по какой-то причине привлекали взгляд.