Жизнь и становление господина мага. Книга II - Юность

Второй Ангел занимается работой с насекомыми. Выручай-Комната даёт все необходимые условия, чтобы как будто бы находиться в шикарной и навороченной лаборатории. Потому я неплохо так экспериментирую с «роем».

Насекомые превращаются в мелких и опасных химер, после чего действуют как единое целое. Подчиняясь любому, даже едва уловимому желанию. Они уже умеют поглощать магию, только не в себя, а скорее через себя. Тут нужен очень тонкий контроль ведь при правильно подобранном моменте я могу забирать эту энергию себе!

Сложность в том, что магия может быть не подходящей, это раз, а второе — крайне агрессивной. Тот же наколдованный огонь я всё ещё не знаю как обходить и «поглощать». А что делать с Адским Огнём?! Он и вовсе развеет пеплом всех моих химер. Причём не только «саранчу», но и всю остальную коллекцию. Эх, вижу лишь один выход — использовать их магическое ядро и «учить» тварей применять щиты и разные иные способы обойти сию проблему.

Ладно, не всё сразу. Адский Огонь — это прерогатива элиты. Даже я сам не смогу, на своём текущем уровне, как-то его избежать. Чего уж там, даже канонный Волдеморт не смог защитить от него собственную душу. И тут я такой, выхожу, на третьем курсе Хогвартса, да решаю эту проблемку. Чего бы и нет?

— Со временем я разберусь с этим, — киваю самому себе, — но не сразу, вот и всё.

Кстати о насекомых. Мысленно ухмыляюсь и сбрасываю рубашку, после чего наблюдаю, будто бы со стороны, как кожа, мышцы и кости на груди словно немного «сползают», раскрываются и оттуда вылезает достаточно большого размера десятисантиметровый жук. Точно также выползают из живота, со спины и бёдер. Штаны натянулись, так что пришлось расстегнуть и их.

Оказавшись на воле, насекомые перестают сжиматься и расправляют своё тело, принимая обычный размер — в два раза больший.

— Чтобы сказала Мелинда, когда увидела бы это? — философски склоняю голову набок, — кричала бы как мелкая сучка? Орала и заливалась слезами? Подпрыгивала и отплёвывалась? Начинала осматривать себя, думая, «не подцепила» ли заразу?

Нутро начинает разбивать смех, но я глушу его на полпути и продолжаю наблюдать за передвижениями своих химер. Я заставлял их ползать и шевелить лапками, оглаживать жвала, чистить крылья… Твари были достаточно тяжёлыми, грамм под триста, каждая. Можно было бы уменьшить вес, но тяжесть… была полезна. Химеры были достаточно твёрдыми и прочными.

— Как сказал бы «классик» из моего первого мира: «Он полон дерьма!».

Жвала клацали, а крылья подёргивались. Их лапки скрежетали и издавали иные звуки, долженствующие чисто интуитивно напрягать обычных людей. Вызывать у них омерзение и страх. Насекомые, особенно большие, умеют это делать. У меня же, вдобавок, они не просто большие, но ещё и сильно изменённые: больше, чем нужно, лап; серьёзных размеров жвала; острые шипы на хитине; жало, спрятанное в задней части тела; отчётливо видимый яд, что прямо-таки капал из их пастей.

Правда лишь в «разложенном» виде. У меня не так много места внутри, чтобы химеры могли поместиться там во всём великолепии.

Ладно, налюбовался и хватит. Пора приступать к доработкам.

Привычно поставив в голове будильник, что должен будет оповестить меня за полчаса до момента вынужденного срабатывания порт-ключа к Хоукинсам, я хотел было с головой приступить к работе, но мне помешали.

Стук в стекло. Крайне знакомый стук.

Окклюменция позволила успокоиться и не поддаться гневу. Ненавижу такие моменты!

Запустив сову, узнал птицу Валери и снял письмо.

«Этим летом решил выйти на связь пораньше? Похвально, Вольфганг. Ты растёшь.

Приветствую и тебя.

К сожалению, я не смогу с тобой встретиться ни в Косом Переулке, ни насладиться затмением, при всём желании. Даже возможность отправить тебе это письмо пришлось выцарапывать двумя руками. Отец непреклонен и отказывается не то что отменять, даже переносить брак. Моя помолвка уже была проведена. И хоть это мало к чему обязывает, что меня, что моего «будущего жениха» — Брейдена Геркана, лишь обязует подойти к моменту окончания Хогвартса «чистой и непорочной» (правда лишь с моей стороны, ибо к мужчинам здесь требования другие!), но хорошо показывает намерения.

Я получила запрет на общение с лицами противоположного пола. Особенно с тобой, мой верный друг. Точно такой же запрет на занятия дуэлями и боевой магией. Мои навыки признали достаточными для женщины и нет нужды продолжать их улучшать.

И несмотря на то, что я не собираюсь сдаваться и оставлять всё как есть, боюсь, что не вижу способа продолжать наши с тобой регулярные встречи. Факт «помолвки» обязует меня следовать слову наречённого, а тот был достаточно прямолинеен в своих желаниях, на что нашёл полную поддержку моего отца.

Прошу больше не писать мне, ведь всё равно не смогу ответить. В Хогвартсе же буду впредь по отношению к тебе, Вольфганг, холодна и немногословна. Не прими за свой счёт, также я стану вести себя со всеми юношами.

Я продолжу посещать наш негласный клуб. «Лорд Волдеморт» очень хороший оратор и учитель. Последние занятия принесли немало интересного, особенно — самое последнее. Скорее всего, будем видеться с тобой лишь там и на уроках.

Спасибо за подаренные эмоции, слова поддержки и замечательное письмо. Я сохраню его.

Твоя Валери».

Ох ты же. Вот так поворот.

По инерции покрутил письмо и даже перевернул его обратной стороной, но там, разумеется, было пусто. Решив идти до конца, проверил на чары, но и здесь, увы, ничего не нашёл. Логично.

Это что получается, «минус один»? Как-то… сосем просто. Было и не стало. Как в ситуации с Реддлом, о которой я только недавно думал. Тот самый момент, когда хочется, чтобы всё стало как раньше, хотя бы как раньше…

Хе-хе, не то, чтобы это меня так уж сильно задело, хотя положительных эмоций не добавило, это точно. Но всё, что думал по этому поводу, уже успел обмозговать ещё в школе.

Только до чего же странный поступок, запрещать дуэли… Учитывая, что сами и обучали этому? У неё же дед — «Эксперт» Боевой магии. Неужели он ничего не сказал? Да и ранее, Николас Кауфилд, отец Валери, хотел взять меня «под своё крыло». Тоже, скорее всего, не просто так, а с целью… Хм. А тут внезапно вылезает этот Геркан, этот брак, вся эта хренота. Так ещё и её отец так резко выступил против своей же дочери. Единственной дочери.

У меня прямо-таки интуиция шепчет, что «что-то здесь не так». Мог ли этот запрет и «ни на что не влияющая помолвка» проведены специально? А зачем? Чтобы… например, чтобы я, во время дуэли в следующем учебном году, разделал под орех Брейдена и потребовал у него отмены своего указа? Вполне адекватное требование к проигравшему. Тем самым Николас не ущемит собственную дочь в правах, но формально окажется на стороне жениха. Хех…