Жизнь и становление господина мага. Книга II - Юность
Шрифт:
Колин поднял взгляд, рассматривая его и осознавая: мощь этой вещи достигла такого уровня, что одно её вращение создавало могучие ветра, поднимающие в воздух пыль, грязь, мертвецов и бледных падальщиков.
А ещё… впереди, за горизонтом и неистовством ветра, что-то приближалось. Что-то огромное и пока ещё невидимое. Колин дрожал не меньше, чем окружающие его твари. Впервые ему так сильно хотелось проснуться и оборвать своё видение.
По рядам бледных собакоголовых существ пронёсся пронзительный скрежет, переросший в нестерпимый вопль. Клубящаяся тьма, затянувшая горизонт, превратилась
Колин едва мог дышать.
Пророку показалось, что кто-то схватил его за плечи, но волшебник не в состоянии был расслышать чужой крик. Он слышал голос, исходящий из глоток сотен тысяч собакоголовых существ. Голос, звучащий так, словно в череп насыпали горящих углей… Голос неизвестного, идущего ему на встречу.
— ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?
Видишь? Но что он может…
— МНЕ НУЖНО ЗНАТЬ, ЧТО ТЫ ВИДИШЬ.
Колин вытянул руку, пытаясь дотронуться до лица и понять, есть ли у него ещё глаза. В таком ветре и потоке воздуха…
— ГОВОРИ.
Куб пульсировал и смазывался в восприятии. Пророк заметил на своей ладони кровь, которая лилась у него из глаз и ушей.
— ЧТО Я…
Волшебник с криком проснулся. Руки свело судорогой. Крофтона трясло. Через мгновение он осознал себя на собрании педсовета, прямо в Хогвартсе, где толстяк умудрился задремать во время речи Диппета, непосредственно в его кабинете.
— Колин! Колин!
«Кто такой Колин?» — мысли едва ворочались в голове. Кто-то уже подбежал к нему ближе, убирая мокрые волосы со лба и стирая слёзы со щёк.
Патриция Хэмдон, их медсестра.
Мужчина ещё некоторое время молчаливо приходил в себя, периодически вздрагивая и изо всех сил стараясь держать глаза открытыми, желая видеть, что он здесь — здесь и сейчас, в реальности.
— Пророчество? — веско спросил его Армандо, когда дыхание мага выровнялось.
— Просто кошмар, — вяло улыбнулся Крофтон. Он пытался заставить голос звучать спокойно. Директор улыбнулся.
— Ты ещё не до конца пришёл в себя, я это вижу…
«ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?» — визжащий голос, резкие, отрывистые фразы…
Невысокий волшебник прижал пальцы к вискам, не обращая внимание на причитание миссис Хэмдон.
— Извини, Армандо, — произнёс Колин, неловко рассмеявшись, — что ты сказал? Я, должно быть, снова задремал на миг…
— Может, тебе стоит отдохнуть? — нахмурился Диппет, складывая пальцы в замок.
— Я в полном порядке, — постарался он улыбнуться, — прошу простить, коллеги, что умудрился вас напугать…
Крофтон занял чуть иное положение в кресле. Наиболее для него неудобное, чтобы случайно не задремать вновь. Ему, как когда-то ранее, что уже было в его богатой практике, очень не хотелось погружаться в царство снов.
«Сколько я тогда продержался? Четыре дня?» — мрачно прикинул пророк.
— Когда прорицатель так кричит, немудрено испугаться за будущее, — ухмыльнулся Годвин Худ, преподаватель Боевой магии. — Ты не…
«Я НЕ
ВИЖУ», — пелена грозовых туч катится на него, словно горячая кровь по стеклу.— Нет, — прохрипел Колин. — Ничего такого я не видел. Это… была абстракция.
И зашёлся сухим, продолжительным кашлем.
— Вот что получается из-за того, что кто-то постоянно сидит с открытым окном! — сердито заметила Патриция, — после собрания, сразу же ко мне в кабинет, получишь большую порцию бодроперцового зелья.
Сколько подобных упрёков он уже слышал?
— Замерзает тот, кто рождён с холодным сердцем, — толстяк нашёл в себе силы улыбнуться и вытер пот, норовящий попасть в глаза.
— Как бы то ни было, Колин… — слово взял Дамблдор, посмотрев на него своими небесно-голубыми глазами.
Альбус ещё не закончил фразу, а магу уже стало неуютно. Ещё более неуютно, чем было ранее. Ему нравился этот человек и было неприятно его обманывать. Но… Колин знал, что успех будет сопутствовать ему лишь в этом случае.
— …уверен, нам бы всем хотелось выслушать твой рассказ…
«СКАЖИ МНЕ», — весь мир выл от ужаса.
— …у тебя всегда получается это делать на диво поучительно и интересно.
— Это… может как-нибудь позже, — постарался отмахнуться Пророк, — я бы предложил вернуться к прерванной теме распределения занятий и факультативов. Ведь именно их мы сейчас обсуждали?
— Почему нет, Колин? — мягко улыбнулся заместитель директора.
Крофтон сглотнул и с трудом выдавил:
— Ч-что ты имеешь в виду?
Ему хотелось умыться, а потом облегчить мочевой пузырь.
Дамблдор пожал плечами.
— Помнишь, однажды, я спрашивал тебя, каково это — быть пророком? Знать то, что ещё не случилось. Видеть прошлое и будущее. Ты ответил, что этот дар может раскрыться лишь в группе единомышленников, ведь пророчество, сказанное в пустоту или не произнесённое вовсе, лишь травит собственную душу. От этой фразы мне даже сделалось не по себе. Ты казался столь близким и одновременно далёким…
«ЧТО Я ТАКОЕ?» — бешено крутящийся смерч, соединяющий землю с седыми небесами, изрыгает пыль.
— Говори по существу, Альбус, — прервал это словоблудие Крофтон.
Внезапный и резкий ответ обычно очень даже миролюбивого профессора крайне озадачил его коллег.
— Я думаю, — нарушил сложившуюся тишину Диппет, — мы продолжим наш педсовет.
Раздалось согласное бурчание и преподаватели отвели взгляды от Колина, вновь сосредотачивая их на директоре. Даже Дамблдор, который ни разу более не глянул в его сторону.
Крофтон же осознал, что задел его. Волшебник не хотел этого, но всё навалилось слишком резко.
«Поговорю с ним потом», — кивнул он сам себе.
— Как я уже сказал, — начал Армандо, покосившись на прорицателя, — в этом году у нас не будет смены преподавательского состава. Никто из старой гвардии не уходит и, как я вижу, не собирается…
«Я НЕ ВИЖУ», — этот голос сводит с ума.
— …значит по часам мы… Профессор Крофтон!
К нему вновь устремились взгляды. В этот раз подбежала не только Патриция, но и Фэрриш, школьный колдомедик.
— Да его всего трясёт! — громко воскликнул Кеттлберн.