Жизнь и судьба Михаила Ходорковского

А статья 165 — «нанесение ущерба без признаков хищения» — пять лет, а значит, и срок давности по ней пять лет.

Первый суд выносил приговор в 2005 году.

Поняли?

2000 + 5 = 2005. Получается! Можно приговаривать. Укладываемся в срок давности по статье 165.

1998 + 5 = 2003. Не получается… двух лет не хватает.

1998 + 10 = 2008. Получается! Но по статье 160.

Именно поэтому то, что в 98-м «хищение», в 2000-м — «нанесение ущерба без признаков хищения».

Надо отдать должное «Мосгорсуду»: утвердить подобный приговор у него не хватило бесстыдства, и он все перевел на 165-ю, что на сроке почти не отразилось.

Но о сути.

А суть дела в том, что у ОАО «Апатит», контрольный пакет которого принадлежал структурам Ходорковского, его продукцию — апатитовый концентрат — покупала компания «Апатит-Трейд» и еще несколько торговых фирм, также принадлежащих структурам Ходорковского. И покупала, понятно, дешевле, а продавала дороже. Генпрокуратура сочла, что цена покупки была заниженной, а на сумму разницы цен был нанесен ущерб. Так как «Апатит» не удалось заставить признать себя потерпевшим, на последнюю роль назначили государство, которому принадлежало 20 % акций «Апатита». По мнению обвинителей, в результате занижения цены государство недополучило дивиденды. Кроме того, пострадали миноритарные акционеры, например, господин Кантор. То есть, нанесен ущерб в форме упущенной выгоды.

Причем покупали апатитовый концентрат, понятно, в районе Мурманска, а продавали в западной и восточной Европе примерно вдвое дороже, чем покупали.

Э-э-э… Я даже не знаю, как это комментировать. Мне все вспоминаются румынские сапоги, которые я купила летом 2010-го в Болгарии за 300 рублей на наши деньги. Их в Москве за полторы тысячи влегкую продать. Интересно, кого я при этом ограбила? Болгарского торговца, что ли?

А он рад был.

Почем он-то их купил, интересно…

В общем, если серьезно, Мурманск и Европа, так же как Болгария и Москва, — это разные рынки с совершенно разными ценами, которые сравнивать нельзя.

А в ценовую разницу, как минимум, стоимость доставки входит.

В обвинении утверждалось, что «Апатит» и сам мог продавать свой концентрат, поскольку загружал его в железнодорожные вагоны на своей территории, оформлял перевозочные документы в адрес конечных потребителей и сообщал железной дороге план перевозок. Но о том, кто оплачивал перевозку, почему-то не сказано ни слова.

Мне тоже болгарский торговец сапоги собственноручно в сумку положил, а вот билет на поезд я покупала на свои деньги: около пяти тысяч в один конец.

Итого, реальная цена сапог: 5000 + 300 = 5300 руб.

Нет, невыгодно ездить в Болгарию за одной парой…

Структуры Ходорковского покупали апатитовый концентрат в городе Апатиты Мурманской области по 29 долларов за тонну, а продавали в Европе по реальной цене 53,25 долларов США. Думаю, потому что оптом. Поэтому такая маленькая разница.

Была проведена и приобщена к делу бухгалтерская экспертиза, из которой следовало, что при реализации апатитового концентрата ОАО «Апатит» без посредников по закупочным ценам заводов-потребителей и при реализации на экспорт по цене 45 долларов за тонну на условиях FOB Мурманск, чистая прибыль ОАО «Апатит» увеличилась бы на несколько миллиардов.

Что такое условия поставки FOB, легко найти в Википедии. Это когда поставщик за свой счет довозит товар до порта, платит таможенные пошлины и оплачивает погрузку. А после этого все риски и дополнительные расходы по перевозке ложатся на покупателя.

Не знаю, можно ли довести апатитовый концентрат в Европу по цене 53,25–45 = 8, 25 (восемь целых, 25 сотых) долларов за тонну, если на доставке Апатиты — Мурманск плюс таможенные пошлины, плюс погрузка, можно накрутить 45–29 = 16 долларов за тонну…

От города Кировска, где находится ОАО «Апатит», до Мурманска 205 км, а от Мурманска до Европы — несколько тысяч.

Странно, конечно… да ладно, не буду спорить с экспертами.

Но даже если тонну апатитового концентрата можно довести из Мурманска до европейского потребителя удобрений за 8,25 долларов за тонну, в любом случае еще надо найти покупателя, который возьмет на себя риски морских перевозок. А для этого ОАО «Апатит» должно держать своих эмиссаров в Европе или, по крайней мере, оплачивать им командировки.

В приговоре сказано, что до прихода команды Ходорковского ОАО «Апатит» именно так продукцию и реализовывало, без всяких посредников.

И оказалось на грани разорения. Так что его пришлось приватизировать.

— Насколько верны мои рассуждения? — спрашиваю у Михаила Борисовича.

— Я — не торговец, — пишет он, — и уж тем более не торговец апатитовым концентратом. Платон разбирается лучше. Все остальное — верно. Но еще надо помнить, что в 1994–1996 гг. (когда я занимался «Апатитом») ставки по кредитам для русских компаний были весьма и весьма высоки, а продукция при экспорте оплачивалась иностранными покупателями лишь после доставки. Российские же заводы платили далеко не сразу и далеко не всегда.

В этом эпизоде есть еще одна пикантная деталь. Собственно, я не могу понять, почему Михаил Борисович не был признан потерпевшим по этому делу.

Ведь по версии следствия он украл у государства 70 % пакет акций ОАО «Апатит», а в торговых фирмах «Апатита» через компанию «Фосагро» и «Menatep Group» ему принадлежало около 50 %. Итого он обманул сам себя на 20 % прибыли.

По статье 165 УК РФ за нанесение ущерба в форме упущенной выгоды суд приговорил его к трем годам лишения свободы.

И, как всегда, первое дело по сравнению со вторым есть эталон формальной логики.

До второго мы еще дойдем.

Тем временем шло планомерное уничтожение «ЮКОСа»: активы распродавались, менеджеров арестовали или выдавливали за границу. В декабре была арестована мать двоих детей, заместитель начальника правового управления ООО «ЮКОС-Москва» Светлана Бахмина.

12 января 2005-го в Мещанском суде выступал Михаил Ходорковский.

— Я давно уже не переживаю за свою собственность и судьбу, — сказал он. — Думаю, меня признают виновным в чем угодно, даже в поджоге Манежа, но хватать и сажать простых сотрудников «ЮКОСа», тем более женщину, имеющую малолетних детей, — явно перебор. Утверждениями о хищении миллиардов долларов при продаже «ЮКОСом» нефти Генпрокуратура не только воздействует на суд, но и опять подставляет себя и страну. Доверие же мое к российскому правосудию подорвано в связи с решениями судов по делу «ЮКОСа». Например, решением Басманного суда об аресте счетов «ЮКОСа» по причине того, что главный бухгалтер «ЮКОСа» похитила деньги этой нефтяной компании и хранит похищенное на счетах предприятий «ЮКОСа». Или — решением арбитражного суда о том, что за четыре года «ЮКОС» уклонился от уплаты налога на прибыль на сумму, превышающую объем прибыли «ЮКОСа» за эти годы.

Через два дня объявили, что против Ходорковского и Лебедева возбуждено новое уголовное дело об отмывании денег, то самое, которое в 2009–2010 годах будет рассматривать Хамовнический суд.

Первый суд был фактически завершен 11 апреля 2005 года. На 27-е назначили оглашение приговора. Во время процесса заслушали 76 свидетелей обвинения и 4 свидетеля защиты. «Нам в принципе было очень трудно найти желающих выступить в защиту Ходорковского. Все боялись такого выступления, в чем откровенно признавались, когда мы об этом их просили. Некоторые сначала соглашались выступить, а потом отказывались», — объяснял Генрих Падва.