Жизнь как цепочка обстоятельств (сборник)

– Масик мой хороший, – всхлипывая, залепетала Таня тоненьким голоском. – Ты, главное, сама поправляйся, зайка моя пушистая. Я, как смогу – приеду к тебе. Даже и без Влади, наверное, вырвусь, – добавила неуверенно. – Ой, мамочка, ну как же это… – опять раскисла и заплакала дочка.

Тем временем Саша действительно заезжал в ворота больницы. Он хмурился и думал о Свете. Действительно, долгое время он оставался практически верным мужем. Ну да, при его всеми признанном обаянии и яркости возможности нарушать верность жене подворачивались на каждом шагу. Как все живое тянется к воде и свету, так женщины тянулись всегда к нему, словно к источнику, питающему их женственность. Где бы Саша ни появлялся, женщины реагировали на него дружным оживлением, и он, бывало, пускался во флирт – но всегда останавливался. Жену Саша любил, к семье относился серьезно, новый брак не планировал.

Но всему в жизни приходит конец. «Да, всему на свете приходит конец», – философски изрек он про себя, думая о том, как все у них со Светой изменилось. В голове мелькнул образ Марины – вульгарной, но пленительной. Вздорной, но так заводящей его. Теперь это было особенно важно. Он вспомнил, как они сидели с будущей родней за столом – слева от него Марина, справа Света. «Да-а, – усмехнулся, – Светка, конечно… дает… А молодец. Вообще… – опять усмехнулся. – Это что-то! Не ожидал…»

Припарковавшись, Саша медленно, глядя себе под ноги и в смутном настроении пошел к корпусу, разделся в гардеробе, купил тут же больничные бахилы, натянул эти синие пакеты на ботинки и отправился на шестой этаж, где, как сказали по телефону справочной, находилась Светина палата.

– …Татка, ну-ка быстро перестань, прекрати, говорю тебе! Ну, Танюх, ну мне же тяжело. – Света так устала от этого разговора, что голос у нее совсем сник. – Но я же не плачу…

– Да, да, мамочка, прости, я больше не буду, – заторопилась Танюша, всхлипывая напоследок. – Все, все, мамулечка. Ты у меня такая молодец, что…

Саша вошел в палату.

– А вот и отец твой… Тань… пришел… – Света смотрела на него в недоумении. «Когда же я отдохну», – пронеслось в голове.

– Да, да, он мне говорил, – затараторила Танюша, – он как раз к тебе ехал. Мамусик, я все равно на лучшее надеюсь. Вы же пара, вы не просто так…

– Танечка, я спать хочу, давай попозже поговорим, малыш, ладно?

– Целую, целую, мамулечка! Пока.

Наконец-то раздались гудки. Света уронила руку с трубкой. Саша подошел, взял телефон, положил на тумбочку.

– Как ты? – спросил скупо.

– Нормально. Спать хочу.

– Так спи.

– Все Тане сказала.

Он промолчал. «Хорошо», – подумал вяло. И почувствовал укол досады.

– Как она? – спросил после паузы.

Света шевельнула плечом и бровью – дескать, понятно как.

– Что тебе принести?

– Да ничего не нужно. Буду отдыхать…

– Завтра приду.

– Зачем?

– Не надо?

– Не надо.

– Ладно, я с врачом поговорю, узнаю, что тебе можно.

– Саша… зачем это? Ну я же в порядке.

– Была бы в порядке – сидела бы дома. А ты в больнице. Так что… ладно, отдыхай давай.

– Саша! Я серьезно. Ну зачем тебе сюда таскаться? У тебя теперь другая жизнь. Мы с тобой вот только дочку еще вместе замуж отдадим – и ты свободен. Поверь, у меня на тебя больше никаких видов нет, – она усмехнулась. – А сейчас я просто хочу отдохнуть. Меня мутит от наркоза. – («И от тебя», – подумала.) – Спасибо, что пришел, и что помочь хочешь, и беспокоишься. Спасибо – и до свидания. Иди домой, там тебя подружка моя заждалась.

– Подождет.

– Она-то, может, и подождет (хотя вообще-то и не показалась мне такой уж смиренной терпеливицей). А я, Саш, уже ничего от тебя не жду. У тебя теперь другая жизнь. Вот и мне нужно привыкать к другой жизни. И ты мне мешаешь.

– Я, Свет, не собирался тебе мешать. А вот помогать, если все у нас будет по-человечески, собираюсь.

Он вышел. Света отвернулась и почувствовала наконец облегчение. Наконец-то она была предоставлена сама себе. И могла что-то обдумать. Могла, в конце концов, и не думать ни о чем. Главное – никого не видеть и ни с кем не говорить.

Я устала. Вот эта моя жизнь – да что она такое? Она ничто. И ничего я от нее больше не хочу. Хорошее-то было, и много хорошего – но когда оно было? Кажется, так давно! А теперь… Теперь я хочу только одного – чтоб меня не трогали. Устала. Ничего не надо. Вот и все, что я теперь чувствую.

Ближе к ночи опять позвонила Таня.

– Мамулик, ты как?

– Ничего, – вздохнула Света. – Что у тебя, доча?

– Мамочка, я Владюше все рассказала. Мы решили родаков пока не посвящать. А может, еще… ну все ведь бывает, мамочка… Может, и изменится ситуация к лучшему! Мам, а к кому он ушел-то? Ты хоть знаешь?

– Да какая, Тань, разница? К кому бы ни ушел – главное, что от меня. И хватит об этом.

– Ты что, не хочешь, чтобы он вернулся?

– Таня, я ж говорю, хватит. Как Владя-то реагировал?

– Жалел меня, сокрушался. Я поплакала, он так мне сочувствовал.

Света улыбнулась, радуясь за дочку.

– Мам, но папа… Он же не мог просто так тебя разлюбить. Ты же такая у меня классная! Ну просто возраст у него такой, вот и все. Владюша тоже так считает… Мама, они же все в этом возрасте с ума сходят, ну что ты, не понимаешь разве?

– Тата, ну ты-то откуда знаешь? – опять улыбнулась Света.

– Мамулечка, я ж не на Луне живу. Вот и у Милки отец ушел, и у Оксаны. Да все артисты в сорок лет кидаются новые семьи создавать, посмотри, что вокруг-то делается.

– Вот, кстати, Танюш, ты про такие случаи много слышишь, да? А про возвраты в старые семьи – а? Что-то не часто мужья возвращаются.

– Нет, бывает, бывает! – запротестовала Таня. – Вот этот, например… как его… господи, ну у меня от волнения все из головы вылетело… Ну не важно! Но наш-то папка – ведь он же сравнит, мася, ведь сравнит же, он же сам все увидит – и одумается. Вот увидишь! – горячо говорила дочь. – Я уверена. Уверене! Разве может быть по-другому? Ты же лучше всех! Ты лучше-лучше!

– Ну хорошо. Успокойся, Тат. Потом поговорим.

– Ой, мамочка, прости, опять я тебя!.. У тебя что-то болит? Как там все заживает, а? Нормально? Что доктор-то говорит?

– Все нормально, Танюш. Но я все время спать хочу, и болтать мне вот так пока тяжело.

– Все, все, мамусик, целую тебя. Завтра позвоню.

– Целую, доченька.

Таня нажала отбой. Секунду подумала и позвонила отцу.

– Да, Таня, слушаю.

Саша весь внутренне подобрался, ожидая от дочери нападения.

– Пап! – закричала Танюшка. – Ты что, с ума сошел?!

«Начинается», – мелькнуло у Саши.

– Тань, давай на полтона ниже.

Таня заплакала. И Саше стало совсем паршиво. Обычная уверенность изменила ему.

– Танюш, ну ты сама уже вот замуж выходишь… Ну что ты, не понимаешь, что в жизни все очень сложно бывает… очень запутанно…

– Пап, ну ты что же, – всхлипывала Таня, по-женски чувствуя, что нащупала отцовскую слабину, – ты уже не любишь мою маму, да? – и ревела в голос.