Жизнь, как морской прилив

Она медленно покивала Лэрри, а он посмотрел на нее, дернул головой и замер с открытым ртом, а потом сказал:

— Продолжай.

— Так вот, оно опиралось на палки; но именно из-за палок я поняла, что это не привидение, поскольку одна палка была длиннее другой. Это была та палка с резиновым концом и загнутой ручкой, которой хозяйка обычно стучала по полу, когда я недостаточно быстро реагировала на звонок; вторая была обычным деревянным бруском. В тот момент я не поняла, что это за палка, поскольку было темно, но я узнала ее утром. Это была одна из планок, предназначенных для поддержания спины. Вы знаете, что они вынимаются и вставляются... Я стояла как громом пораженная. Я еще больше испугалась, когда поняла, что это не привидение, а... а хозяйка. Я... я видела, как она опиралась одной рукой о стену. Я подумала, что она хотела открыть ключом вашу дверь, но у нее не получалось, и она повернулась и пошла к своей. Казалось, что она плывет. Хозяйка склонялась немного набок, но все равно казалось, что она плывет.

— Пей свой чай, Крисси. — Голос мистера Берча был глубоким и тихим, когда он протянул руку и подвинул к ней чашку.

Девушка выпила всю чашку на одном дыхании. Потом он сказал:

— Я не собираюсь спрашивать тебя, почему ты не сказала об этом давным-давно, поскольку знаю, что если бы ты это сделала, то тебе никто бы не поверил.

— Именно... так и было, вы правы. Никто бы мне не поверил; даже моя мама решила, что у меня крыша поехала, когда мое поведение изменилось. Вы же ведь сами знаете, что хозяйка не могла двигаться в постели, по крайней мере так она изображала. А потом еще этот доктор, который давал мне инструкции, что и как делать и что не делать, чтобы ей было удобно.

— Это был последний раз, когда ты ее видела на ногах?

— Нет-нет. Последний раз это было вечером перед тем, как я ушла, или, вернее, убежала. Вы знаете, что замочная скважина ее двери была заделана, чтобы через нее нельзя было смотреть; и теперь я знаю, почему хозяйка запирала на задвижку свою дверь. Она обычно говорила, что делает это, чтобы побыть одной. Но в тот день, когда она снова закрыла дверь на задвижку, я услышала шаркающий звук шагов практически около двери, поэтому я быстро распласталась на полу и лежала, прижавшись к полу щекой. Я знала, что не смогу рассмотреть дальнюю часть комнаты, но я уверена, что видела пару ног, двигающихся вблизи двери. И я даже уверена, что видела боковую часть ее стопы. Я бы не различила ее, если бы хозяйка не передвинулась и в этом месте не стало бы немного светлее; но потом я чихнула — пыль попала мне в нос.

Крисси перевела взгляд с Лэрри на Эмили и обратилась к ней:

— Я очень боялась в тот вечер войти в комнату с ее ужином, но, когда я это сделала, знаете, что хозяйка сказала? — Она перевела взгляд на Лэрри. — Она посмотрела мне прямо в глаза и сказала: «Сумасшедших изолируют от людей». Да, она так и сказала! И я поняла, что она намекала на то, что если я открою рот, то люди решат, что я сошла с ума. Это было так ясно, как будто она все это сказала словами. Я не могла больше терпеть. Даже моя ма, если бы я ей рассказала, не поверила бы мне. А мой па велел мне помалкивать: ведь люди вроде нее могут здорово навредить. Даже если меня не засадят в сумасшедший дом, то посадят в тюрьму за клевету.

— О! Крисси. — Мистер Берч протянул руку, взял ее за руку и крепко пожал. — Большое спасибо за то, что пришла! Спасибо, спасибо. А готова ли ты повторить все это в суде? И знаешь, — он снова потряс ее руку, — ты не единственная, кто ее видел. Джордж тоже видел, наш новый работник. Он заметил ее у окна два или три раза, но, как и ты, решил, что разумнее промолчать. Чудно, — он посмотрел на Эмили, — я и представить себе такого не мог. Она выглядела такой беспомощной и вела себя соответственно, за исключением, конечно, языка. Ох!

Берч резко поднялся, обошел стол и подошел к очагу. Там он повернулся и, стоя к очагу спиной, поднял вверх руки и воскликнул:

— Никогда больше я не буду ощущать такого облегчения, которое чувствую сейчас!

Затем, вдруг осознав, что нужно делать, он подошел к Крисси, схватил ее за руку и сказал:

— Идем. Я позову Арчера, и мы сразу же поедем и расскажем властям.

— Но я должна вернуться на работу.

— Не волнуйся, я все возмещу в двойном размере или даже в тройном. Идем!

Эмили снова стояла у окна, но теперь она смеялась, наблюдая, как они бегут через внутренний двор, взявшись за руки. Компания выглядела забавно. Смех разрастался в ней, и девушка громко расхохоталась. Она смеялась так, как не смеялась уже много месяцев. Отойдя от окна, Эмили приподняла с боков свою широкую саржевую юбку и закружилась вокруг кухонного стола, пока не повалилась на деревянную скамью с высокой спинкой, продолжая смеяться. Все закончилось! Все закончилось! Начиная с сегодняшнего дня все будет прекрасно! В доме поселится счастье. Она откроет все окна, и пусть хороший сквозняк выдует запах той женщины, запах ее злобы. Потом с помощью миссис Райли она устроит весеннюю уборку и отдраит все сверху донизу. Пусть сейчас стоит осень, но она устроит весеннюю уборку.

А как ее положение в доме?

Какое положение? Эмили перестала смеяться, когда задала себе этот вопрос. Ой. Она поднялась на ноги и, взяв с полки в очаге чайник, понесла его на стол и, налив себе чашку чая, подумала, что нужно прекратить ходить вокруг да около. Она ему нравится, больше чем нравится. Она видела это по его глазам. И он ей нравится, более чем нравится.

Как бы ей ни нравился Сеп, мысль о замужестве была ей неприятна; но не на этот раз и не с этим мужчиной. Нет; в этот раз мысль о замужестве наполняла ее мозг и тело безумным волнением.

«Не будь дурой».

Она стояла, опираясь о стол ладонями и слегка наклонившись вперед.

«Он не женится на тебе».

У Эмили было такое чувство, будто взрослая разумная женщина в ней самой урезонивала романтичную девушку, которая все еще существовала где-то внутри ее. «Ты можешь убеждать меня сколько угодно, что Берч не джентльмен по рождению, но он теперь хозяин дома, земли и фермы. А у людей короткая память. Теперь они признают его хозяином, хотя все то время, пока хозяйка была жива, они смотрели на него, как на наемного работника. Но теперь он сможет бывать в обществе, а женщины, которые имеют самую короткую память из всех, будут бегать за ним.

«А как же дочь миссис Рауэн? Да, как же быть с ней? Она теперь бегом прибежит. А вдруг он побежит ей навстречу?»

Эмили выпрямилась. Что она будет делать, если это случится? Она уйдет. О да, она сложит свои вещи и уйдет, поскольку она не сможет остаться в одном доме с ним, если он сделает хозяйкой другую женщину.

Глава 4

Мистер Берч вел себя как человек, который неожиданно и удивительным образом получил наследство; он снова был молодым; казался красивым и полным жизни. Прошлым вечером в этой самой кухне хозяин взял ее за плечи, и глаза его подозрительно увлажнились, когда он воскликнул:

— Эмили! Эмили! Я свободен. Я могу путешествовать, допрыгнуть до луны или оставаться здесь... здесь, в моем доме, и наслаждаться всем этим. О! Эмили. — Он дважды ощутимо ее встряхнул, а когда чепчик девушки съехал на затылок, она подняла руки к затылку и рассмеялась вместе с ним.

— Ладно, только оставьте мне мой чепчик, потому что он мне еще пригодится.

Эмили ничего не имела в виду, но хозяин понял это как намек. В ответ на это он мог бы сдернуть чепчик с ее головы и сказать: «Тебе он никогда в жизни больше не понадобится, Эмили, во всяком случае, пока я жив...» Сеп поступил бы именно так, но ее хозяин не сделал этого. Он просто отвернулся от нее и стал ходить взад-вперед по кухне, рассказывая ей о своих планах.