Жизнь, какая она есть

И в этот момент, я увидела Руслана – настоящего Руслана. С него словно спало оцепенение. В глазах кленового сиропа возникло раскаяние.

– Я не хотел, чтобы все так вышло… Наверное, нам нечего больше обсуждать… - выдавил он, глядя на меня. Наташа, осмотрев нас, отошла в сторону, чтобы вызвать такси.

– Но… так вышло. Да, нечего, - я сглотнула, смотря на него. – Руслан… если у тебя есть какие-то проблемы с контролем эмоций… то… наверное, тебе стоит обратиться к кому-нибудь за помощью…

Злоба мелькнула в его глазах.

– Мне не нужна помощь! Мне ты нужна! Но это, блядь, невозможно!

Я закусила щеку изнутри, стараясь не расплакаться.

– Да, Руслан, это невозможно… Мне правда, очень, очень жаль, что так получилось. Но я прошу тебя – не позволяй этому портить себе жизнь. Я умоляю тебя – живи дальше.

– Как?! – он закрыл лицо, затем отнял руки и вновь посмотрел мне в глаза. – Как? Научи меня не думать о тебе. Расскажи, как ты смогла забыть меня, и может, мне это поможет!

Я покачала головой и тоненько расплакалась, обнимая себя за плечи и вздрагивая.

– Я помнила о тебе всегда… Не было ни дня, чтобы я не вспомнила! – всхлипывая, поделилась я. – Но затем… затем я встретила его, и все стало другим! Все воспоминания о тебе стали размытыми, как слова на песке, что вечно слизывает океан! Я всегда буду помнить. Все помнить! Но оттого, что я помню, это не может волшебным образом вернуться! Ничего не вернется!

– Я понимаю! – заорал Руслан, и я вновь расплакалась. – Я понимаю это, блядь, я все понимаю! Но я не могу заставить себя забыть о тебе… Ты – единственное светлое, что у меня есть… - он протянул мне руку, и в глазах его заблестели слезы.

– Больше нет, - прошептала я и взялась за его ладонь. – Больше нет.

Повисла тишина. Я слышала лишь только стук своего израненного сердца и шепот снежинок, летящих вниз. Я видела лишь его глаза, наполненные слезами и плакала сама. Он сильнее сжал мою ладонь и прошептал:

– Прости меня за все… Я так сильно люблю тебя, что это затмевает мне разум… Я отпущу. Отпущу тебя, обещаю. Ты смогла, значит я тоже смогу…

– Ты сможешь, - плакала я, держа его ледяные пальцы. – Я смогла, и ты сможешь, Руслан…

– Такси приехало, - тут я услышала надтреснутый голос подруги, и подивилась, что она все еще здесь. Повернувшись, я увидела серый седан и стоявшую рядом с ним Наташу, которая даже не пыталась скрыть свои слезы, пробегающие по фарфоровым щекам. – Я жду в машине…

Она села на заднее сидение, и Руслан проводил ее взглядом. Затем он снова повернулся ко мне и усмехнулся:

– Я совсем как псих, да? Прости меня, я тебя умоляю… Я не хочу, чтобы ты помнила только плохое. Помни хорошее…

– Песок на шортах… Кофе в пять утра… Вальс на выпускной… Изумрудное платье в пол…. – я зашлась в рыданиях, и Руслан медленно стал выпускать мою руку.

– Говори, продолжай, - кивнул он мне, едва ощутимо выскальзывая из моих пальцев. Меня вновь забило мелкой дрожью, захлебнувшись в слезах, я вцепилась ногтями в его ладонь, царапая ее.

– …эклеры на мой день рождения… карандаши, которые я покупала тоннами…потому что ты…. ты вечно забывал свои! Лестница у моего окна… и первое признание…

– «Это будет глупость, говорить, что я влюблен. Ведь что может быть очевидней?» - услышала я его шепот, и рука полностью выскользнула из моей.

Я задохнулась от избытка эмоций, и закрыла лицо руками, сотрясаясь всем телом. Когда я открыла глаза, машины уже не было.

33.

– Олеся! Я так люблю тебя. Послушай… Олеся…

– Стоп! – заорал сценарист, и я как олень в свете фар уставилась на него. – Юль! Ну что происходит? Ты можешь не стоять, как истукан и не глядеть на него, словно он просроченный творог?

Я перевела взгляд на моего партнера по фильму – Лешу, и снова посмотрела на сценариста. Меня пробивало мелкой дрожью, и я совершенно не могла сосредоточится.

– Извини, - пробормотала я, конкретно ни к кому не обращаясь. Стянув с плеч платок, я кинула его на скамейку и пошагала на выход из павильона.

– Мне нездоровится, - прошептала я, когда поравнялась со сценаристом, и пошагала дальше. Игорь подскочил со своего стула и отправился ко мне, но я лишь покачала головой, не собираясь ничего ему объяснять.

– Юля?! – громыхнул сценарист, но все, что он увидел – это моя спина.

Не помню, как я добралась до квартиры. Следующий момент, что я помню – я сижу в душевой, горячая вода заливается мне в рот, уши, нос и глаза, она смешивается с текущими по щекам слезами и летит вниз.

Меня все также бьет дрожью, только сейчас она крупнее, ощутимее и мощнее. Вода не ощущается горячей – я поняла ее температуру только по пару, заволакивающему всю душевую плотным облаком.

Я чувствовала себя… Я не чувствовала себя. Такое ощущение, что из меня вырвали огромный кусок в области сердца, и там теперь зияла дыра, проходящая насквозь.

Я понимала, что все правильно. Я знала, что люблю Никиту. Люблю сильнее, чем Руслана. Руслана я люблю не так… Не так.

Еще никогда любовь не причиняла мне такой боли.

Я осознавала, что этап отношений с Русланом окончен. Это было ясно, как белый день, и я очень хотела бы, чтобы он тоже к этому пришел. Я двигаюсь дальше. Я живу дальше.

Но та грусть, та боль и горечь, что я видела в глазах Руслана – убивала. Мне было так больно. Наверное, до этого момента я все же не отпускала его. Только сегодня я ощутила пустоту, когда его рука покинула мою.

Только сейчас я поняла, что отпускать должны оба.

Что бы ни произошло, сколько времени бы ни утекло, недосказанность, оставшаяся между вами, будет висеть тяжким грузом на сердце. Найти мужество и встретиться лицом к лицу со своей болью способен не каждый, и такой поступок поистине закаляет характер.

Собраться с мыслями, высказать все, что есть на душе и попрощаться – идеальный вариант, но к сожалению, многим он недоступен в силу глупости и ребячества.

Нам потребовалось три года, чтобы вырасти. К сожалению, отдельно друг от друга. Три года, за которые могло произойти все, что угодно, и, к счастью ли, к горю, это произошло.

Я встретила человека, который изменил мою жизнь. Он полюбил меня, он уважал меня, ценил и слышал. Он собрал меня по кусочкам воедино, и я стала целой с ним. Я выросла с его помощью, и теперь я не та девчонка на подъездной дорожке. Совсем не та.