Жизнь казалась прекрасной

— Да, — ответила Рита.

— Что ты хотела мне сказать? — вкрадчиво осведомился Любимов.

— Документы у меня, — отчеканила Рита, словно запрограммированная машина.

Любимов несколько секунд молчал, а затем поинтересовался:

— Может быть, обсудим условия?

— Приезжайте, — сказала Рита.

— Ты одна? — удивился Любимов.

— Мама уехала на дачу, — объяснила Рита. — Только не обольщайтесь, — сказала она ему. — Папку я дома не храню. Так что для начала поговорим о цене.

— Уломала! — весело согласился Игорь.

* * *

— Приехали, — сообщила я Никите, который так до сих пор и не успел мне толком ничего рассказать.

— Вот уж чего я себе никак не мог представить, так это то, что проведу именно эту ночь у женщины, да еще у частного детектива! — задумчиво выговорил Кит, озираясь по сторонам.

— Представишь, — заверила его я, выходя из машины. Никита последовал за мной, неловко, с третьего раза, захлопнув за собой дверцу автомобиля.

Мы поднялись по лестнице, и я впустила его в свою квартиру.

— Располагайся, — велела я. — Ты пока побудь здесь, освойся, подумай, что к чему, — предложила я ему. — А я съезжу к подруге, верну ей тачку и мигом обратно. Не обессудь, посидишь пока под замком!

Никита не успел мне ничего возразить, как я скрылась за дверью и щелкнула мудреным замком. Уже на улице я вспомнила, что не успела познакомить его с овчаркой.

— Ты что, подруга, свихнулась? — встретила меня заспанная Светка, когда я протянула ей ключи от машины. — До утра подождать не могла?

— Не могла, — честно ответила я, пожелала подруге спокойной ночи и отправилась на стоянку за своей родимой «девяткой».

Говоря откровенно, мне надо было обдумать, как дальше вести себя с Никитой, в связи с этим-то я и поторопилась с ключами. По дороге домой я окончательно решилась ему помочь, к тому же он мог бы в ответ посодействовать мне с Ритулей. Вряд ли кто-либо сумел бы убедить меня в том, что документы, из-за которых погибла Катя, не у нее. Так что я оставила идею с больницей, уповая на то, что не нанесла ему серьезной травмы.

Дома я застала уморительную картину: Никита по-прежнему находился в прихожей, а поперек прохода лежала Грета.

— Предупреждать надо! — проговорил Кит обиженно.

— Извини, — ответила я. — Я совсем забыла про Грету.

Я велела собаке уйти с дороги и наконец пригласила его войти.

Включив свет, я обратила внимание, что повязка Никиты вся побагровела от крови. И снова закралось сомнение в том, правильно ли я поступаю, не отправляя его в больницу.

— По-моему, тебе надо показаться врачу, — заметила я.

Кит безнадежно махнул рукой:

— Само пройдет! А если не пройдет, то и к лучшему!

— Это почему? — поинтересовалась я. — Кстати, ты мне еще так ничего и не рассказал, — напомнила я ему.

Никита в ответ промолчал, по-моему, он все еще сомневался в том, стоит ли ему посвящать меня во все свои треволнения. В то время как Кит раздумывал, я снова сделала ему перевязку.

— Я пока кофе сварю, — сказала я ему, закончив возиться с бинтами. — А ты до того, как я с кухни вернусь, с мыслями соберись!

Я принесла две чашки горячего кофе и уселась за стол. Кит выглядел очень плохо.

— Попей кофейку, — предложила я обеспокоенно. — Полегчает!

— Спасибо, — ответил Никита совсем без энтузиазма.

— Куришь? — спросила я.

— Курю, — по-прежнему отрешенно сказал Никита. При искусственном освещении его лицо выглядело неестественно бледным. Я протянула ему сигареты. Он вытащил одну из пачки дрожащей рукой, щелкнул зажигалкой и закурил.

Грета рвалась на улицу. Мне не хотелось оставлять Кита одного, но я все же рискнула из-за собаки.

— Через пару минут вернусь, — пообещала я и выскочила на улицу, снова оставив в одиночестве своего гостя.

«Может, у него ломка?» — вдруг догадалась я. Ведь мне показалось, что он наркоман, как только я его впервые увидела.

Я заторопилась домой. Никита лежал на диване и корчился от мышечной боли. Я оказалась права, но это меня ничуть не обрадовало. Честно говоря, я просто не знала, что делать. Ко всему прочему Кит мне так до сих пор ничего не рассказал.

— Что происходит? — осведомилась я.

— Не видишь, что ли? — спросил он зло.

— Вижу! Ты из-за этого под колеса полез? — предположила я.

— Отчасти, — ответил он.

Тогда я позвонила своему старому знакомому доктору, который, насколько мне было известно, с некоторых пор довольно успешно практиковал в наркологическом диспансере. Он обещал приехать, и я уповала исключительно на него. Однажды его несправедливо обвинили в убийстве, и я благополучно помогла ему избежать тюремного заключения, так что он в некотором роде чувствовал себя мне обязанным.

Иван Сергеевич, так звали нарколога, долго ждать себя не заставил. Он проколдовал над Никитой около часа, а затем сообщил мне, что справился с нашей проблемой.

— Что вы сделали? — спросила я у удовлетворенно потирающего руки врача.

— Временно снял абстиненцию, — ответил доктор.

— Переведите, — подал голос Никита.

— Ломать тебя некоторое время не будет, — с умным видом ответил Иван Сергеевич. — А вообще, товарищ, — проговорил он назидательно, укладывая в саквояж использованную капельницу, — лечиться тебе надо!

— Деньги, что ли, кончились? — поинтересовалась я, когда дверь за врачом закрылась.

— Хуже, — сказал Никита. — Должен я выше крыши одному крутому мэну!

— И что?

Кит посмотрел на меня, как на полоумную:

— А ничего, — ответил он. — Вот я Риткой и расплатился!

Вот теперь-то я начинала понимать, почему ее братик решил броситься под машину.

— Что за мэн? — осведомилась я.

— Это не имеет никакого значения, — отмахнулся Никита.

— Еще как имеет, — сказала я.