Жизнь Ленина
Шрифт:
Снова Владимир Ильич и Эйно Рахья шагали ночными пустынными улицами. На юнкеров не нарваться бы!
И вот как раз послышался цокот копыт по булыжнику. Два юнкера верхами:
– Пропуск!
Один туго натянул поводья. Конь, заломив шею, вздыбился.
– Пропуск!
– требовал юнкер, тесня конём Эйно Рахью.
На старика юнкера не обратили внимания. Чего с деда взять? Держась за подвязанную щёку, дед просеменил мимо вздыбленной лошади.
– Какой такой пропуск?
– притворяясь простачком, отговаривался Эйно Рахья, стараясь выиграть время, пока Ленин уйдёт.
– Знать не
Юнкер с ругательством занёс над головой Рахьи нагайку.
– Брось ты его, - крикнул другой.
Они ускакали. Эйно Рахья бегом поспешил догонять Владимира Ильича. Он уже револьвер в кармане нащупывал. Не снёс бы нагайки.
– Спасибо, - коротко сказал Владимир Ильич.
Огромное поле перед Смольным, перерезанное мостовой, поросшее тощими деревцами и редким кустарником, было людно и шумно. Горели костры. Стреляли в небо пучками огненных искр. Солдаты топтались у костров, грелись. Один за другим подъезжали грузовики. Соскакивали с грузовиков вооружённые матросы и рабочие. Валом валили в Смольный. Господских пальто и фетровых котелков было не видно. Всё простой люд.
Доносилась с поля команда:
– Отряд, стро-ойсь!
Слышались зовы:
– Путиловцы где? Откликнитесь, путиловцы!
– Братцы, семянниковцев не видели?
Толпа гудела. Всё поле было в движении. Возле Смольного стояли орудия. Часовые караулили входы. Окна всех трёх этажей длинного здания Смольного ярко светились. Величественно было это зрелище освещённого Смольного и возбужденных, с горящими глазами, людей. За спинами щетинились дула винтовок.
У Владимира Ильича сильно билось сердце. Настал день, ради которого он жил.
Их пропустили в Смольный. Для входа в Смольный у Эйно Рахьи нашлись пропуска.
Владимир Ильич, в распахнутом пальто, руки в карманы, забыв о дедовском парике, стремительно прошёл коридором, людным и тесным от ящиков с патронами и штабелей винтовок. Взбежал на третий этаж, в комнату Военно-революционного комитета.
Члены комитета все были в сборе. Шло заседание. Кто стоял, кто сидел. Секретарь писал протокол. Вот уже полсуток шло заседание. Обсуждали план выступления.
Непрерывно вбегали связные Красной гвардии, воинских частей и заводов.
Ленин вошёл. Снял кепку. Вместе с кепкой снялся парик. Навсегда. Отслужил службу.
– Ленив!
– узнали все.
Председатель Военно-революционного комитета Николай Ильич Подвойский, исхудалый, с воспалёнными от недосыпаний глазами, кинулся к Ленину:
– Владимир Ильич!
Как он обрадовался приходу Владимира Ильича! Будто силы и смелости прибыло с Лениным. Подвойский нетерпеливо ждал, что он скажет.
– Промедление смерти подобно!
– быстро, решительно сказал Владимир Ильич.
– Надо захватить телеграф, телефонную станцию, вокзалы, мосты. Без промедления. Сейчас. В эту ночь.
Связные вбегали в комнату, где помещался Военно-революционный комитет, штаб революции, куда пришёл Ленин.
– Ленин пришёл! Ленин!
– полетело по Смольному.
Связные входили и получали приказы. Военно-революционный комитет приказывает: занять телеграф, телефонную станцию, вокзалы, мосты. Занять все правительственные
учреждения.– Красная гвардия, строить-ся!
– гремело на поле перед Смольным.
Горели костры. Грузовики, полные вооружённых рабочих, уезжали в мрак и ненастье октябрьской ночи. Уходили солдаты и матросы.
В ночь с 24 на 25 октября вооружённой пролетариат и революционные войска взяли в свои руки Петроград, столицу России.
Великая Октябрьская социалистическая революция совершилась.
ЗИМНИЙ ВЗЯТ
А Временное правительство со своими защитниками засело в Зимнем дворце. Зимний дворец одним фасадом выходит на Неву. Другой фасад смотрит на громаднейшую Дворцовую площадь. Белые колонны и статуи украшают дворец. По карнизам высятся колоссальные фигуры и вазы. Золочёный орёл распахнул крылья над башней, а раньше ещё развевался на мачте императорский штандарт.
Раньше в Зимнем дворце жили цари.
Ленин сказал председателю Военно-революционного комитета Подвойскому:
– Весь Петроград в наших руках, а Зимний не взят. Немедленно надо захватить Зимний и арестовать Временное правительство.
– К штурму готовы!
– ответил Подвойский.
25 октября, в первое утро Октябрьской революции, люди читали обращение Ленина "К гражданам России!".
Ленин писал, что Временное правительство свергнуто, власть перешла в руки Советов. Революция победила.
Верно, всё так и было. Никакой у Временного правительства власти не оставалось, но министры его заперлись и сидели в Зимнем дворце.
– Что же это получается?
– строго сказал Ленин Подвойскому.
– Сегодня Зимний будет наш!
– ответил председатель Военно-революционного комитета. Выбежал из Смольного и поехал на автомобиле проверять, как выполняется план взятия Зимнего.
Красногвардейским отрядам и революционным полкам отдан приказ: окружить Зимний дворец!
Рабочие и солдаты захватили возле Зимнего все проспекты и улицы. Брали Зимний в кольцо. Громыхали колёсами пушки, занимая позиции. Медленно входили в Неву миноносцы. Двигались к Зимнему. Развернувшись, вставали на якорь.
И трёхтрубный крейсер "Аврора", с белыми бортами, обшитыми медью, целил на Зимний жерло орудия. Зимний в осаде. Было это в ночь на 26 октября 1917 года.
А люди помнили Кровавое воскресенье 1905 года. Здесь, перед этим дворцом, на Дворцовой, обширной и праздничной, площади сошлись толпы рабочих. Со всех питерских заводов и фабрик. Мирно шли к царю. С иконами. "Батюшка-царь, помоги, сил не стало терпеть, с голоду пухнем".
Тысячи рабочих были убиты и ранены в то воскресенье на Дворцовой площади перед Зимним дворцом.
Настал октябрь 1917 года. Теперь рабочие пришли сюда не с иконами.
Страшись, Зимний дворец!
– Долго ли будем тянуть?
– волновались и ругались солдаты.
– Кто нами командует?
Комиссары и члены Военно-революционного комитета на машинах и горячих конях объезжали солдатские цепи.
– Товарищи, потерпите, вот сил побольше подтянем, чтоб наверняка бить буржуев, без промаха. Товарищ Ленин восстанием командует.
– Ленин!
– летело по солдатским и рабочим цепям.
– Братцы, товарищ Ленин восстанием командует.