Жизнь моя - Армия

Время подходило к одиннадцати. Тропа проходила мимо бетонного забора. С обоих сторон торчали липы и густые кусты. Впереди что-то мелькнуло. Прапорщик устремился к этой тени с криком:

— Стоять!

Он вообразил, что кто-то из солдат устремился в самоволку и решил во что бы то ни стало поймать нарушителя. Но не тут-то было! Самовольщик оказался явно тертым калачом. Вместо того, чтобы припустить во все лопатки по дорожке, где его вскоре могли «прихлопнуть» у КПП, он лихо подскочил вверх. К искреннему удивлению прапорщика, ухватившись за край высоченной бетонной плиты подтянулся и почти что перемахнул через забор, когда добежавший Васин вцепился ему в ногу. Он не видел, кто это был. Но солдат вдруг со всей мочи въехал ему каблуком в лоб.

Прапорщик выпустил нарушителя и с глухим стоном опустился на землю. Самовольщик благополучно исчез на другой стороне. Послышалось лишь его приземление. Следовать за ним Васин не мог по физическим возможностям. С его брюшком перелезть через почти трехметровый забор было равносильно подвигу. Он подивился возможностям сбежавшего. Вскочил с полупросохшей тропинки и теперь смотрел вверх, словно надеялся, что нарушитель дисциплины вернется сам.

Один из солдат, не очень-то стремившихся поймать сослуживца, так как он мог оказаться из их роты и тогда всем могло влететь, подошел к начальнику и посветил ему в лицо. Присвистнул, обернувшись к дружку:

— Глянь! Вот это отпечаток! У нас таких нет во всей части!

Васина их слова заинтересовали и он спросил:

— Что у меня на лбу?

Ответ выбил его из состояния боли. Коля притронулся обоими руками к пострадавшему месту, ощупывая уже заметную выпуклость. Сулин на полном серьезе сказал:

— Отпечаток уменьшенного конского копыта, даже гвоздики с шипами выведены. Умелец делал. У нас в деревне не каждый кузнец так может. С такой подковкой никакой лед не страшен. Долго след носить будете…

Васин сорвал с липы пучок прохладных листьев, прижал ко лбу и припустил к казарме во всю прыть. Солдаты еле поспевали за ним. По дороге прапорщик бормотал сквозь тяжелое дыхание:

— Ну я ему покажу! Сейчас все равно найду, кто в самоволке…

Перво-наперво он подлетел к зеркалу и ахнул: на лбу действительно виднелся четкий след от удара маленьким конским копытом. Багрово-синий бугор сильно выпирал изо лба. Прапорщик заметил веселые взгляды солдат, но ничего не сказал, понимая, что они-то не виноваты, что у него сегодня целый день одни неприятности вместо веселья.

Все солдаты были на месте. Прапорщик осмотрел койки еще раз, приподнимая одеяла и уже считая по ногам. Потом принялся за сапоги. Сапогов было столько, сколько и парней. Тогда он начал осматривать каблуки. Большая часть была подбита обычными подковками, остальные вообще не подбиты. Похожей подковки, что красовалась сейчас на его лбу не было! Васин отпустил солдат спать, а сам ушел в каптерку. Долго разглядывал отпечаток в маленьком зеркале. Даже нарисовал на бумажке. Вспомнил, что в казарме нет повара. Зло сказав:

— Все равно я тебя поймаю!

Он рванул в столовую. Заглянул в кухню через освещенное окно. Парень в серой заляпанной куртке и шлепанцах на босу ногу спокойно рубил говяжьи кости. Тут же промывал под краном и кидал в огромный котел на плите. Рядом, на металлическом столе, громоздилась гора свежепорезанной капусты и пара огромных глубоких противней.

Прапорщик понял, что на следующее утро солдатам дадут на завтрак жареную капусту. Ее любили больше, чем солянку. Даже «деды» не отказывались. Заходить в столовую не стал, поняв, что это не повар лягнул его копытом. Покрутил головой, раздумывая. Затем решил отправляться домой отдыхать. Что-то толкнуло пройти той же тропой.

Он включил фонарик и принялся разглядывать тропинку. После дождя каждый отпечаток на ней выделялся четко. Он нашел сразу несколько отпечатков каблука с подковкой. Прошел чуть дальше в сторону КПП и наткнулся на отпечатки женских туфелек на каблучке в кустах. Оба следа здесь находились вплотную друг к другу. Женский след был чуть размытым. Словно женщина скользила. До прапорщика дошло, что оставившие след целовались в кустах. След с подковкой, как ни странно был не большим, не больше сорок первого размера, хотя в полумраке хозяин отпечатков показался Васину крупным.

Подсвечивая фонариком, он прошел от забора до КПП дважды, надеясь обнаружить еще что-нибудь. Обнаружил лишь, что след подковок и след туфелек вдруг резко расходится в разные стороны. След женских ножек вел к другой стороне тропинки и терялся в траве. Видимо женщина бросилась между лип к дороге прямо по траве.

Прапорщик снова прошел до КПП. Внутри маленького кирпичного домика у ворот стояла тишина. Сержант заперся, едва Васин прошел и теперь спокойно отдыхал. Дальше шел асфальт и след терялся. Прапорщик кое-как протиснулся под воротами со своим брюшком и вновь оказался на территории. Его терзала обида и любопытство, кто же его так отметил?

Посветил фонариком с другой стороны в разных направлениях и вдруг увидел след на узкой песчаной полоске у поребрика. Он шел от штаба. Нашел еще один отпечаток. Свет внутри дежурной части не горел, видимо капитан Горелов лег спать. Будить его не хотелось. Прапорщик почесал затылок и решил утром спросить дежурного, кто выходил из штаба последним. С этими мыслями он отправился домой, чтоб отдохнуть. Вновь пришлось протискиваться под воротами.

Жена не спала. Смотрела какой-то фильм по телевизору. Он как раз заканчивался когда Васин влез в дом. Успел бросить кепку на полку и стащить берцы, когда Юлия вышла в коридор. Посмотрела на мужа и не смотря на глухую ночь, расхохоталась:

— Неужели Терезу подковал и тут же лбом опробовал, хорошо ли прибил подкову?

Николай укоризненно посмотрел на жену. Ему было не до смеха. Повесил китель на вешалку, оставшись в тельняшке:

— Да это мне кто-то из самовольщиков въехал. Я его за ногу, а он меня в лоб…

Жена снова расхохоталась:

— Копытом! Не смеши! В коровнике лошадь появилась, да? Откуда ты ее приволок? Снова бродячая? Животновод…

Васин раздраженно взмахнул руками и направился на кухню:

— Да правду я говорю! Это даже солдаты, со мной в патруле бывшие, могут подтвердить. При них получил…

Юля положила его любимую жареную картошку с мясом. Выставила салат из помидор. Присела напротив, разглядывая разукрашенный лоб супруга уже без смеха. Потом протянула руку и осторожно притронулась к выпуклости:

— Как бы это украшение конское у тебя на всю жизнь не осталось на лбу… А подковка оригинальная! Где-то я такой отпечаток видела…

Николай насторожился: