Жизнь моя, жестянка

Я пыталась доказать этому мужику, что ему нельзя еще заниматься соитием, потому что все-таки не понятно, что с ним было. А он, идиот , прямо со стоном рассказывал мне, как хочет. Это вот что, дурость или спектакль для меня? Но я-то точно погодю приближаться к нему в ближайшее время. Пусть на других эксперименты ставит, когда я уйду. И тут же ему сообщила о том, что я проведу у него одну ночь.

Гена рыкнул о том, что могла бы сказать об этом и раньше и успокоился. Ну как успокоился? Ушел из дому, насовсем, до самого утра. Чем он там занимался в свободном полете, я не знаю. Но когда я уходила в двенадцать часов дня ни дома, ни на горизонте его не было. Значит нашел где-то пристанище, и скорее всего нашел кому присунуть. Поздравляю. Особенно ту, которая дала.

Я шагала к маме на работу, как она и сказала. Благо остановка была рядом и машин тогда было мало. Ольга, как всегда, ползала по матам в спортивном зале. Вот не хотела она ходить и все. Вернее, она ходила по стеночкам, а открытое пространство ее совсем не привлекало. По маминому лицу я поняла, что все идет по плану. Но вчера Витек не приходил. Мне стало тревожно.

Но надо было уже идти домой. Поэтому мы с Ольгуней взяли коляску и покатились через парк. В те времена в этом парке летом работали аттракционы, гуляли с детьми, цвели клумбы. Поэтому мы тут чуть-чуть посидели, у карусели чуть чуть отдохнули, посмотрели на бамперные машинки, на колесо обозрения, и где то через час дошли до дому. Нас никто не торопил. Поэтому как хотим, так и идем.

Дома было хорошо. Я всю жизнь осознавала это чувство. Защищенно, уютно, прохладно. Даже с учетом того, что на улице стояла жара. А я очень плохо чувствовала себя в жару, перетаскивая свой живот. Поэтому я оставила Ольгу в футболке и шортах, дала ей игрушек, а сама завалилась на диван, пузом кверху. Вообще мне тогда казалось, что уже давно пора родить. А я все таскаю этот живот.

Витя нарисовался к вечеру, опять с сумкой продуктов. Где-то далеко в голове просвистел вопрос о его работе, но быстро скрылся. Своей радости по поводу его возвращения я высказывать не стала. Возгордится до времени и опять начнет меня доставать, а мне даже шевелиться не хочется, так живот меня давит. Витя усвоил урок. А скорее всего ему просто не хотелось жить в подвале.

Исходя из этого мы в очередной раз стали жить как-то спокойнее. Я конечно и еду готовила, и в доме порядок как-то поддерживала, а он на время стал вести себя прилично. Не пил, не рычал, не выеживался. Но и не работал. Каждый день он куда-то уходил, типа искать работу, но результата не было. Деньги, которые я накоробчила общаясь с Саньком, я тратила по рублику, но они все равно уходили, и я понимала, что им все равно придет конец, если Витя не выйдет на работу.

А Витя вдруг на какое-то время стал идеальным мужем и отцом. Даже меня опекал. Я прямо не ожидала такого. Зачем меня поддерживать, когда я иду на кухню? Я хорошо держусь на ногах, хотя живот меня тянет к низу однозначно. Но Витек отлично пускал всем пыль в глаза, чтобы все видели его вклад в семью, и не сильно вспоминали о том, что он все-таки кормилец и должен содержать семью.

В таком порыве он даже вспомнил, что у него есть дочь. И утром пробежав по каким-то своим точкам и сделав вид что работы не нашел, приходил и занимался ребенком, играл с ней, разговаривал, и даже учил ходить. И он прямо вдохновенно это делал. Прямо часами, без рыка и скандала, что очень удивительно, он мотивировал ее пойти. И за несколько дней до того, как ей исполнилось год и три месяца она пошла.

Каждый день я становилась медленнее и медленнее. Мне совсем стало тяжело ходить. Я делала пятьдесят шагов и мне надо было присесть отдохнуть. Что происходит? До октября еще два месяца, а я уже хочу лечь и больше никогда не вставать. Живот мне казался огромным и тяжёлым, хотя был он меньше, чем у многих. Вот так я и жила, как каракатица, стараясь присесть при первой возможности.

А Витек наконец то устроился на работу. Я тогда не поняла, что это за работа, но мне стало спокойнее. Хоть через месяц появятся деньги. А еще он совершил подвиг и стал ходить на работу в баклабораторию вместо меня! Вот в какую красную книгу это записать? А мне все равно приходилось шелестеть по хозяйству, потому что Витек совершенно не умел тратить деньги.

А еще он решил освежить нашу комнату. Какая прелесть. Но известь для потолка и краску для окна пришлось доставать мне, конечно же через Маринку. Сейчас то я была для нее выгодна, как никогда, потому что не могла отойти от дома дальше, чем на пятьдесят метров. Поэтому и краску она мне добыла лучшую, и известь была уже готовая, в ведре и процежена.

Витя все изобразил за один день, когда ему было нужно, он был резкий, как понос, и все у него получалось отлично. А меня он осторожненько вывел на улицу, посадил на лавочку и Ольгу пристроил в песочницу. Чудеса в решете. Сейчас то я понимаю, что его алкогольная психика, как могла справлялась с решением его собственных проблем с помощью текущих задач, а тогда мне было просто удивительно.

За день он покрасил окно, побелил потолки, вымыл после всего этого мебель и полы. Потом еще приготовил ужин. И при этом не разу не заверещал, что он мужик, и что я должна, должна, должна. За домом следить, мужа кормить, живот носить, и прочее, прочее, прочее. Я наслаждалась таким славным денечком. Фиг знает, когда в следующий раз так повезет. Да и повезет ли вообще.

Вечером меня и Ольгу торжественно вернули в торжественно чистую комнату. И хоть я ничего и не делала целый день, я просто без сил повалилась на кровать, пристроив в угол Ольгу с яблоком. Слава тебе, Господи, лежа хоть как то можно жить. А стоя и сидя, просто сил нет, живот придавливает к земле. Так я думала тем вечером, и мысли о тяжелом животе выдавили все другие.

А самое здоровское было то, что меня никто не кантовал. Сначала я просто лежала, а потом сняла протез, залезла под одеялко и заснула. И никто не нарушил мой сон! Какое счастье! Во сне я не чувствовала свой тяжелый живот и все остальные прелести своего сегодняшнего состояния! Кровать была огромная, поэтому мне было хорошо.

Витька ушел то ли на работу, то ли на ее поиски, а я, проснулась счастливая и решила поесть. Почему-то меня вдруг поманила еда. Я попробовала все, что было в холодильнике, и даже уже хотела разбудить свою дочурку, но, что-то вдруг вступило в мою поясницу. Нет , мы так не договаривались! Рожать сегодня я не готова. Но то, что вступило в поясницу сильно походило на схватки. Поэтому я решила пойти спать дальше, подальше от греха.

Я прихватила пару яблок для Ольги, и пошла спать. У меня все получилось, и я заснула. Проснулась я в час дня. Ольга сидела в кровати и грызла яблоко. А я послушала свое тельце, и поняла, что правильно сделала, что легла спать. Все прошло, меня отпустило. Я встала, добыла дочурку из кровати, и мы отправились обедать. Потом мы играли в мячик с переменным успехом, пока Ольга не утомилась и не уснула, и я переместила ее в кроватку.

Потом я решила восстановить финансовое положение. Вернее, я не хотела трогать свои заначки, поэтому пошла смотреть сколько у меня стеклянной тары. Ведь Витюшка отсутствовал достаточно длительный период, значит бутылки, им опустошенные , так и хранятся в тещиной комнате. Да, так и было. Два ящика и семь бутылок сверху. Чуть больше пяти рублей, очень кстати.

Я посмотрела на спящую Ольгу, и подумала, что пока она спит, я успею сдать бутылки. Я поделила все на две сетки, и рванула до пункта приема, который находился за два квартала. До него я добежала удачно. И бутылки сдала удачно. Получила пять рублей и шестьдесят четыре копейки. Сетки я свернула, денежки положила в задний карман, и счастливая вышла на крыльцо.

Но была счастливой я всего пару минут, а потом в меня врезалась боль. И я прямо на крыльце сложилась вдвое. Я уже была уверена в источнике этой боли. Минуты через три меня отпустило. Я вдохнула полной грудью и пошагала домой. Успела пройти метров тридцать, и меня снова скрутило. Будь у меня две ноги, я бы от неожиданности села на корточки. А так пришлось согнуться вдвое.

Так я и шла. Двадцать шагов по направлению к дому, и схватка, двадцать шагов и схватка. В том, что это схватки, я уже ни грамма не сомневалась. Только бы дойти до дома или по крайней мере до родного двора, в там все равно можно кого-нибудь попросить вызвать скорую. Я была уверена в том, что мне нужно в роддом. Второй раз за день у меня начались схватки.