Жизнь на двоих

– Гм, милая, а за что заперли Лиса в этом бедолаге?
– рискнул задать вопрос я, в попытке отвлечь кошку от задумки. Наследница клана быстро и развернуто выложила нам историю нападения Кьюби на Коноху, о жертве Четвертого Каге и остальном связанном с этим. По мере рассказа глаза нашей демоннесы увеличивались, а пасть открывалась всё шире и шире. Когда обладательница улучшенного генома закончила, воцарилась тишина, нарушаемая лишь гулом трибун. Я посмотрел на ошарашенную Дсятихвостую.
– Мда... Короче, похоже, что твой жених получил пожизненное заключение за дело...
– зверь зло посмотрел на меня, но промолчал.
– Юки, я поговорю с Хокаге-самой после боя, но сама понимаешь, ответ весьма предсказуем, - она молча кивнула, а к нам подошел судья.

– Баньши-сан, вы готовы продолжить?

– Готов, - ответил я и направился к площадке...

– Что-то я не понимаю - на кой черт, он сражается с этими ребятами?
– задала вопрос Настя, отрывая взгляд от тепловизора. Девушки вольготно расположились в густых зарослях на вершине скал и оттуда наблюдали за схваткой генавра и местных воинов. Лира лишь фыркнула в ответ и пожала плечами, прежде чем сообразила, что сестра этого не может видеть - тело капитана находилось в бронированном саркофаге "Голема".

– Рискну предположить, что он сумел договориться с местными властями о сотрудничестве, - она на секунду умолкла.
– А этот балаган всего лишь доказательство его способностей...

– Ты действительно так считаешь? Лично я еще не видала людей, которые усомнились в способностях генавра...

– А тебе не приходило в голову, что полковник скрывает тот факт, что он не человек?

Некроморф оторвал взгляд от арены, повернул голову и посмотрел на огромную, едва подрагивающую массу плоти. Еще несколько часов назад этот монстр был одним мертвых шиноби Звука, тех самым которых перебили землянки. Когда Мать воскресила их, то ей в голову пришла замечательная идея распечатать остальных нелюдей из свитка. Затем она отдала еще пару приказов и направилась в деревню Листа. После своего возвращения...

Падший скрипнул зубами, вспомнив, что Кира мертва, а её убийца стоит посреди полигона живой и здоровый. "Не долго тебе осталось!" - злорадно подумал бывший шиноби и провел измененной рукой по стволу дерева, оставляя на коре глубокие отметины. До начала атаки оставалось не так уж много времени...

Казекаге стоял, скрестив руки на груди, и внимательно наблюдал за своим оппонентом. В отличие от всех остальных, за исключением саннина, Гара сразу начал относиться к человеку, как к опасному и непредсказуемому противнику, и не спешил атаковать. Но и сидеть, сложа руки, глава Песка тоже не собирался - парень начал подготовку своей атаки, стараясь не привлекать внимания солдата.

– У вас неплохой уровень подготовки, - негромко сказал шиноби, пытаясь разглядеть лицо полковника в тени капюшона.

– Спасибо, - кивнул человек и чуть наклонил голову набок, словно увидел нечто необычное.
– Это может прозвучать немного оскорбляюще, но... Гара-са...
– он запнулся.
– Гара-сама?
– на мгновение Казекаге нахмурился, но тут, же понял, что соперник еще не до конца разобрался в тонкостях суффиксов.

– Можно просто Гара, - решил упростить задачу красноволосый полковнику.
– Дайте угадаю - предложите мне сдаться?
– оппонент коротко кивнул.
– Кхм, почему вы решили, что я соглашусь на ваше предложение?

– Ответ очевиден. Все эти бои, ну за исключением боя с Хиаши - полнейший фарс, - удивленный Собаку приподнял бровь. Этот парень озвучил мысли, которые роились в голове у Каге с самого первого боя.
– Коноха заинтересована в том, чтобы мы попали под её крыло, а Суна, как мне стало известно, союзник Листа. Гара, вы ведь знакомы с предварительными отчетами и предположениями Цунаде-самы?
– песочник медленно кивнул и перестал дробить землю под ногами противника - красноволосый собирался попробовать на Баньши свою новую технику "Логово Муравьиного Льва".
– Так вот, все что произошло на сегодняшний день - это только цветочки, ягодки будут впереди.

– Вы хотите сказать, что уничтожение трех деревень на юге Огня, только начало?
– полковник явно обладал сильной харизмой - будь на месте любой другой человек, то бывший джинчурики не поверил ни единому слову. Шиноби внимательней посмотрел на собеседника и поймал себя на мысли, что этот иностранец-иномирец начинает ему нравиться своей прямотой и сообразительностью.

– Я даже не стал бы это считать началом, - покачал головой тот.
– Началом наступит тогда, когда эти твари начнут молотить лапами в ворота Деревень. Можете мне поверить, дальше будет только хуже...- человек замолк и продолжил спустя миг.
– Особенно теперь, когда Падшие попали к Орочимару. Хината рассказала мне, что он такое,- ответ полковника опередил вопрос Казекаге, и Гара чуть улыбнулся - ему понравилось, как Баньши охарактеризовал Змеиного саннина.
– Как вы считаете, чем он теперь займется?

– Хм, зная его тягу ко всему запретному и склонность к жутким экспериментам...
– глава Суны задумался.
– Даже не знаю, но вряд ли что-то хорошее для Конохи...

– Они что, просто разговаривают?
– не поверил своим глазам Канкуро. Еще минуту назад джоунин с усмешкой наблюдал, как его брат готовит этому выскочке неприятный сюрприз, но когда Казекаге прекратил технику, то Собаку немного напрягся. Кукольник повернул голову к сестре, которая лишь пожала плечами, мол, я откуда знаю.
– О чем, черт побери, можно разговаривать?!

– Согласитесь, перспективы не из приятных, - шиноби медленно кивнул, признавая мою правоту. "Железный парень, - промелькнуло у меня в голове.
– В плане нервов". Казекаге выглядел весьма обеспокоенным возможными вариантами событий - все сказанное мной шиноби воспринял всерьез и сразу, что давало ему огромный плюс в плане моего уважения к нему. Которое и так было выше нормы, после того, как он решил отвлечь меня разговором, пока готовил ловушку подо мной (подрагивание земли, я всё же уловил, хоть оно и еле чувствовалось) и соизволил поинтересоваться причинами моего, довольного наглого, предложения, а не бросился в драку. Чувствовалось, что парень не просто так получил место главы деревни - сначала думает, а потом делает.
– А что даст наша с вами схватка? По сути ничего, кроме выяснения моего потенциала, который, так или иначе, узнают все, включая вас. По мне так лучше приложить эти силы на поиск и уничтожение Падших.

– Резонно, - кивнул он и начал поднимать руку...

Рука Пустынного застыла, направленная на полковника, и все шиноби затаили дыхание - этот жест был, предвестником смерти. Шум стал еле слышным, а многие гадали, что за технику применит бывший джинчурики.

"Сейчас он скажет...", - мысли шиноби застыли, в предвкушении, но Гара поднял руку, привлекая внимание судьи.

– Я сдаюсь, - негромко сказал глава Суны, и над полигоном воцарилась абсолютная тишина...

– Ч-ч-ч... ЧТО ОН СКАЗАЛ!?!
– челюсть Наруто валялась метрах в десяти от него, а глаза плясали джигу где-то на макушке. Кое-кто из присутвующих рухнул в обморок (этим "кем-то" оказался Канкуро с Темари, и пара-тройка куноичи Листа, которые пялились на Казекаге влюбленными глазами), кто-то взвыл дурным голосом (не хрен было ставить на кон все жалование и давать обещаний о кропотливой работе на год вперед), кто-то ойкнул, задумавшись о своей участи (не хрен было принимать такую ставку), ну а основная масса зрителей просто пребывала в глубочайшем шоке. Собаку но Гара, Пятый Казекаге, один из сильнейших шиноби в мире, бывший джинчурики Однохвостого Шикаку... сказал, что сдается??? Блондин покосился на своих товарищей по команде, пребывающих в глубоком шоке - даже Сай стоял, округлив глаза и открыв варежку. "А интересно, как сейчас выглядит Шино?" - подумал генин, но тут же отмел эту мысль в сторону.
– Гара, ты что свихнулся!?
– заорал Узумаки во всю мощь легких, наплевав на все и вся.

– Казекаге-сама, вы можете повторить сказанное?
– осторожно попросил Генма (ну, а кто же еще может быть судьёй), подозревая, что Собаку находится под техникой контроля сознания или нечто подобным.

– Я сдаюсь, - громче повторил песочник и покосился на джоунина. Тот понял, что экс джинчурики полностью контролирует себя, и объявил итог "боя". Тем временем пришелец склонил голову в знаке благодарности и протянул руку, закованную в броню. Казекаге коротко пожал её и направился к "трибуне", где валялись в отрубе его брат и сестра.