Жизнь на излом. Ранение навылет

Вдруг Ирка замолкла, закашлялась и покрылась красными пятнами, а потом просипела:

— Идет…

Кира не успела понять, что происходит, как услышала рядом:

— Здравствуйте, Кира Сергеевна. Не сочтите за дерзость, хотел с вами поговорить. Разрешите?

Кира растерянно посмотрела на отчаянно моргающую ей какой-то глазной азбукой Морзе Ирочку, робко улыбнулась подошедшему мужчине и ответила:

— Да, конечно. Я уже пообедала. Мы можем поговорить, пойдемте, нам все равно по пути.

Мужчина облегченно вздохнул и подал ей руку.

Широкая ладонь с чуть шероховатыми крепкими пальцами приняла ее худенькую прохладную ручку.

— Я еще посижу, — пискнула Ирочка, давая возможность влюбленному мужчине наконец-то сделать первый шаг. Или не первый, потому что она, к примеру , уже давно бы приняла ухаживания этого красавчика, а не строила из себя недотрогу, как Кира Стрельнева. Новенькая отличалась переизбытком скромности , что явно ей мешало устраивать личную жизнь.

Кира вышла из-за стола и, поблагодарив Иру за компанию, направилась к выходу. Мужчина, не отпуская ее руки, следовал рядом. От него приятно пахло дорогим парфюмом и вообще исходила какая-то уверенность и особая сила. Возможно, Ира права, и к нему стоит присмотреться повнимательнее.

Как только дверь в кафе закрылась за их спиной, Стас Николаевич облегченно вздохнул и спросил:

— Кира, надеюсь, вы не в обиде за мою вольность?

— Вы о чем? — улыбнулась она, аккуратно освободила руку и вцепилась в сумочку.

— Я о красных розах. Наверное , молодой девушке подошли бы другие цветы, но я просто таким образом хотел выразить свои чувства.

— Спасибо, они бесподобны. К тому же дают всей прекрасной половине нашего отдела отличный повод для обсуждения.

— Простите, я не думал, что это настолько вас обидит.

— Нет, вы меня ничем не обидели. Но отсидеться тихонько в сторонке вы мне точно не дали. Теперь только ленивый не говорит о нашем тайном романе.

— А он может быть и не тайным. Кира, вы мне понравились с первой минуты. Еще там в фойе, когда поздоровались со мной и стойки администратора. У вас глаза невероятные, я потом ночь не спал и всю неделю ходил, как в тумане. И обрадовался, как мальчишка, когда узнал, что мы с вами работаем на одном этаже.

Кира снова улыбнулась. Она с интересом наблюдала за волнующимся взрослым мужчиной и пыталась понять, как относится к нему сама. Он не был ей неприятен, скорее наоборот, именно с таким, уравновешенным и серьёзным Кире было бы приятно общаться. Крепкое телосложение, волнистые волосы с каштановым отливом, зеленые яркие глаза, — все это делало Стаса довольно привлекательным.

—... Что вы мне скажете? — он заглянул в ее глаза, дожидаясь ответа.

— П-простите, пожалуйста. Я задумалась. И не расслышала….

— В субботу мой друг устраивает пикник в честь своего дня рождения. Я хочу пригласить вас на… ээ.. На свидание. Мы сможем познакомиться поближе и провести хорошо время в приятной дружеской обстановке. Вы согласны?

— В субботу? — Кире вдруг стало не по себе. Одно дело ухаживания, ни к чему не обязывающие, и другое — знакомство с близкими друзьями. — Можно, я подумаю? У меня были планы, и теперь, чтобы мне дать вам свое согласие, придется кое-что изменить…

— Кира, мы с вами взрослые люди, и я очень надеюсь, что вы примите мои слова всерьёз. И согласитесь…

— Я дам ответ в пятницу, обещаю, — Кира робко улыбнулась и уже хотела попрощаться с ухажером на лестнице, чтобы не давать новую пищу для сплетен. Но Стас, остановившись на площадке у входа на этаж, задержал Киру. Подошел чуть ближе, легко дотронулся до ее щеки, опалил восхищенным взглядом.

— Я с нетерпением буду ждать вашего согласия.

Кира дернулась от прикосновения, чуть побледнев и, виновато улыбнувшись, поспешно скрылась за дверью в свой кабинет.

Стас приложил пальцы к губам и мечтательно улыбнулся. Он все равно добьется ее, во что бы то ни стало!

До конца рабочей недели Кира ходила тенью. Она перестала обедать с Ирой, ссылаясь на головную боль или на то, что много недоделанной работы. С грустью смотрела на огненно-красные цветы в вазе и ругала себя за то, что не знает, как поступить.

Кире нравился Стас и, наверное , ей не стоило отказывать мужчине. Все, что она могла разобрать в бессвязном клубке своих чувств, это тоску по другим глазам, по другой, дорогой сердцу улыбке. Сегодня пятница, и она должна дать ответ, но отчего-то Кира тянула этот момент до последнего.

С каким же облегчением она вздохнула , когда на телефон ей пришло сообщение с неизвестного номера.

"Кира, меня вызывают на объект, и после обеда меня не будет в офисе. Позвоню вечером. Целую, моя прекрасная фея."

Стас. Это мог быть только он. И телефон узнал… Как же все быстро…

Она удалила сообщение. И как только стрелка часов встала на цифру пять, Кира схватила вещи и, словно за ней гонится стая волков, поспешила покинуть офис. Ей казалось, что еще минута, и она задохнется в помещении.

Кира обогнула стоянку со служебными автомобилями, прошла через улицу и села на простой рейсовый автобус. От остановки до дома, где Кира снимала квартиру, ей придется пройтись немного пешком, но так даже лучше. Холодный воздух остудит бушующие чувства и приведет мысли в порядок.

Что ей ответить Стасу? Решиться и пойти на свидание? Возможно, Ирина права, и она ведет себя как пугливая мышь, забившаяся в нору.

Глеб дул на немеющие от холода пальцы, поглядывал на наручные, оставшиеся на память от отца часы и провожал взглядом отъезжающие рейсовые автобусы. Сегодня ее снова нет…

Может она и не ездит на рейсовом? Может быть ее кто-то каждый день подвозит на машине до дома…

Жгучая ревность ослепила, но Глеб осадил сам себя за несдержанность. Кира имеет право на личную жизнь. И он приехал сюда лишь для того, чтобы поговорить, попросить прощения и, возможно, поставить в их истории точку. Хотя к чему врать, он все еще до сих пор на что-то надеется…

Чувствовал себя дураком, мальчишкой, но по-другому не мог. Подыхал без нее, понимал, что не имеет права на прощение, но все равно мечтал лишь о том, чтобы снова прикоснуться к любимой, увидеть ее улыбку. Боролся со своими желаниями и сомнениями каждый день. И понимал, что проигрывает. Кира навряд ли его когда-нибудь простит.

Снова перед глазами встал тот страшный день, когда он прощался с матерью. Единственным человеком, в ком нуждался в тот тяжелый момент, была Кира, но она не пришла даже на похороны. Конечно, Глеб уже после узнал от Люды, что Кира была там, на кладбище, и ей было настолько плохо, что ее пришлось отвезти домой. Но в тот день он не знал, и проклинал, и ненавидел, и отчаянно желал, чтобы она была рядом.

А потом поминальный обед, слова утешения от знакомых, все как в тумане. Глеб вышел лишь на пять минут проводить тех, кто пришел. А когда вернулся в квартиру, застал момент откровения пьяной Шурки и буквально потерял дар речи. Разрывался между желанием защитить любимую от Шуркиных жестоких слов и необходимостью услышать и всю правду до конца. Правду, которая как воздух нужна была им обоим.