Жизнь на краю земли

Бугенвиль «Кругосветное путешествие..1771», рисунок 5. (Фотография Национальной Библиотеки)

Нам не удалось видеть их женщин; возможно, они собирались прийти, так как американцы все время просили нас подождать; они послали одного из своих людей к большому костру, около которого на расстоянии 1 лье от места, где мы находились, по-видимому, был расположен их лагерь; они показывали нам, что кто-то должен оттуда прийти.

Одежда этих патагонцев почти такая же, как у индейцев с реки Ла-Платы: широкие кожаные штаны и большой плащ из шкуры гуанако или суриллос, закрепленный вокруг талии поясом; плащ спускается почти до пят, при этом обычно та часть плаща, которая покрывает плечи, забрасывается назад, так что, несмотря на суровый климат, верхняя часть тела до пояса почти всегда обнажена. Привычка, очевидно, сделала их нечувствительными к холоду. Хотя мы были здесь летом, термометр Реомюра только один раз поднялся до 10° выше нуля. На ногах у них нечто вроде башмаков из лошадиной кожи, открытых сзади. На двух или трех патагонцах я видел ниже колен медные обручи шириной около двух дюймов — Некоторые из наших офицеров обратили также внимание на то, что многие молодые патагонцы носят стеклянные бусы.

Единственное оружие, которое мы у них видели, — это два круглых камня, привязанных к концам плетеного из жил ремня, похожего на те, которыми обычно пользуются в этой части Америки. У них имелись также маленькие железные ножи с лезвием от 1 1/2 до 2 дюймов ширины. Эти ножи, явно английского производства, были, очевидно, получены от английского мореплавателя Байрона [54] . Лошади патагонцев, маленькие и очень худые, были оседланы и взнузданы так же, как это делают обитатели берегов Ла-Платы. У одного патагонца было седло, украшенное золотыми гвоздиками, деревянные стремена, покрытые медными пластинками, уздечка из кожи.

54

Байрон, Джордж (1723–1786) — английский мореплаватель; потерпел крушение в 1740 году и скитался по Патагонии; в 1764–1766 годах совершил кругосветное плавание, во время которого посетил Фолклендские острова. — Прим. ред.

Главная их пища — это, кажется, мясо и мозг гуанако и вигони. У некоторых из них были привязаны к лошадям куски мяса, и мы видели, как они ели его сырым. Они имели с собою собак — маленьких и некрасивых, которые, так же как и люди, пьют морскую воду. Пресная вода очень редко попадается на побережье и даже на остальном пространстве суши.

У нас создалось впечатление, что у них нет начальников: двум или трем старикам, бывшим в их группе, не оказывали никаких знаков уважения. Весьма примечательно, что некоторые из них обратились к нам со следующими испанскими словами: «Magnana, much ас ho, Ьueno chico, capitan». [55]

55

В переводе: «Утро, мальчик, хороший мальчик, капитан».

Я думаю, что это племя ведет такой же образ жизни, как и татары: кочуя по необозримым равнинам Южной Америки, мужчины, женщины и дети не слезают с лошадей, преследуя дичь или бродящий здесь скот. Укрываясь шкурами зверей и ночуя в кожаных шатрах, они имеют еще одну общую с ними черту: грабят путешественников.

Закончу это описание тем, что мы впоследствии встретили в Тихом океане народ еще более рослый, чем патагонцы.

Встреча с кауашкарами

6 января после полудня у нас была короткая передышка. Казалось, с зюйд-веста (225°) вот-вот подует ветер, и мы собрались было сняться с фертоинга и уйти, как вдруг снова задул ветер от вест-норд-веста (292 1/2 ) со шквалами, и нам пришлось тотчас же снова стать фертоинг. В этот день у нас на борту побывало несколько дикарей. Утром из-за оконечности мыса Галант показались четыре пироги; они остановились там на некоторое время, затем три из них продвинулись в глубь бухты, а одна направилась к фрегату. Помедлив с полчаса, эта пирога подошла к борту нашего корабля, причем находившиеся в ней дикари громко кричали «пешерэ» [56] , «пешерэ». В лодке сидели мужчина, женщина к двое детей. Женщина осталась в пироге, а мужчина доверчиво поднялся на борт. Вид у него был довольно бодрый. Еще две пироги последовали примеру первой, и мужчины с детьми поднялись на фрегат. Скоро они почувствовали себя здесь как дома: пели, танцевали, слушали музыку, а больше всего ели, причем аппетит у них был исключительный. Все им нравилось: хлеб, солонина, сало; они съедали все, что им предлагали. Нам даже стоило большого труда избавиться от этих беспокойных и противных гостей, заставить их вернуться в свои пироги. Это удалось лишь после того, как мы спустили туда куски солонины. Их не удивляли ни корабли, ни различные предметы, которые они видели впервые; да это и понятно: чтобы удивляться произведениям искусства, нужно иметь об этом хотя бы элементарное представление. Эти грубые люди воспринимали шедевры техники с тем же безразличием, с каким относились к законам природы и ее явлениям. В течение нескольких дней, пока эти люди находились в гавани Галант мы часто видели их на корабле и на берегу.

56

«Пешерэ» — приветственное восклицание огнеземельцев. Точный перевод его неизвестен. Есть мнение, что это слово означает «друзья». Одно время жителей Огненной Земли даже называли «пешерэ» или «пешереями».

Очень маленького роста, худые, некрасивые и распространяют вокруг себя невыносимый запах. Ходят они почти нагишом, едва прикрытые грубо выделанными шкурами морского волка [57] , слишком короткими, чтобы ими укрываться. Из таких же шкур они делают крыши для своих хижин и паруса для пирог. У них имеются также шкуры гуанако, но в незначительном количестве. Их женщины уродливы, и мужчины, кажется, уделяют им мало внимания. Женщины управляют пирогами, следят за ними; нередко им приходится, невзирая на холод, добираться вплавь до зарослей морских водорослей, чтобы вычерпать воду из лодок; эти заросли находятся довольно далеко от берега и служат укрытием, где стоят их пироги. На берегу женщины собирают хворост, раковины; мужчины не принимают в этом никакого участия. Даже женщины, имеющие грудных детей, не свободны от работ. Детей они носят за спиной завернутыми в шкуры, служащие им одеждой.

57

Неизвестно, какого зверя имел в виду Бугенвиль. Скорее всего, речь идет о морском леопарде. — Прим. ред.

Бугенвиль «Кругосветное путешествие…» 1771, рисунок 1. (Фотография Национальной Библиотеки)

Пироги сделаны из кусков коры, кое-как скрепленных между собой тростником; в пазы вбивают мох. Посреди лодки находится небольшой очаг на песке, где постоянно поддерживается слабый огонь.

Их оружие составляет лук, сделанный, так же как и стрелы, из колючего барбариса и остролистника. Тетиву они делают из жил, а на концы стрел прикрепляют довольно искусно выточенные из камня наконечники. Но это оружие они применяют для охоты на мелкую дичь, а не против неприятеля; оно так же немощно, как и руки людей, им пользующихся.

Мы видели у них рыбьи кости длиной не менее фута, один конец которых заострен и имеет зазубрины. Но это, конечно, не кинжалы, а скорее орудие рыбной ловли. Прикрепив такую кость к длинному шесту, они пользуются им как гарпуном.

Женщины, мужчины и дети живут все вместе, в хижинах, посреди которых всегда горит огонь. Питаются они преимущественно ракушками. У них имеются собаки; пользуются они и силками, сделанными из китового уса. Я заметил, что у них у всех испорченные зубы, и полагаю, что это оттого, что они едят обожженные, но полусырые ракушки.

Впрочем, они кажутся добродушными людьми, но жалкими и слабыми; они суеверны и верят в злых духов; заклинатели духов являются одновременно жрецами и лекарями. Из всех дикарей, которых я видел в своей жизни, пешерэ — самые обездоленные: они лишены всего и находятся, что называется, в первобытном состоянии. В самом деле, если мы нередко сочувствуем человеку свободному, живущему без обязанностей и забот и довольствующемуся тем, что он имеет, лишь потому, что не знает лучшего, то как не пожалеть людей, лишенных простейших жизненных удобств и к тому же страдающих от самого сурового в мире климата!

Этот народ весьма малочислен и объединяет наименьшее число людей, которое я встречал в любой части света. Как вы это увидите в дальнейшем, среди них есть и шарлатаны. Ведь как только люди собираются вместе в количестве большем, чем семья, — я подразумеваю под семьей отца, мать и детей, — интересы усложняются, отдельные индивидуумы хотят силой или обманом подчинить себе других; понятие семья превращается тогда в понятие общество, и живет ли эта семья среди лесов, состоит ли из единокровных родичей, в ней всегда можно обнаружить в зародыше все те пороки, которые создают, движут и способствуют падению самых могучих империй. Отсюда же следует и то, что в так называемом цивилизованном обществе проявляются добродетели, к которым люди, близкие к первобытному состоянию, невосприимчивы.

7 и 8 января была такая плохая погода, что не было возможности сойти с корабля. В ночь на 9-е мы дрейфовали на якоре и были вынуждены отдать еще один якорь с крамбола. Слой снега на нашей палубе достигал порой 4 дюймов; при свете занимающегося дня мы увидели, что снегом покрыта вся земля, кроме низких мест, где влажность не дает снегу задерживаться. Термометр оказывал 5° — 4° и опускался даже до 2° ниже точки замерзания. 9 января после полудня погода немного улучшилась.

Пешерэ направились к нам, чтобы подняться на корабль. Они даже принарядились, то есть разрисовали себе тело красной и белой краской. Однако, увидев, что наши шлюпки отошли от кораблей и направились к их хижинам, они последовали за нами. Лишь одна пирога осталась у борта транспорта «Этуаль», но она оставалась там недолго, а затем ушла, чтобы поскорее присоединиться к остальным, с гребцами которых наши офицеры успели уже завязать дружбу.