Жизнь на лезвии бритвы

Минерва в снейповском жесте вздёрнула бровь.

— Малышка, покажись, — вместо ответа на немой вопрос, сказал Гарольд. Перед первокурсником материализовалась маленькая эльфийка в белоснежной тоге с гербом Хогвартса. Удивительно было другое — второй герб, закрытый аккуратной нашлёпкой из тёмной ткани. — Я попросил Ниппи нас перенести. Эльфы могут аппарировать в школе. Спасибо, Ниппи, ты — лучшая.

Эльфиечка поклонилась и аппарировала.

— Мэм, как Бэкки?

— Я убрала последствия и стабилизировала состояния мисс Каннингем. Обращение в Мунго не потребуется. Девочка уснула, — уменьшая и убирая в карман фиал из-под сонного зелья, сказала колдомедик. — Минни, сделай что-нибудь с Уизли, иначе я сама их прибью. Сколько можно? Раньше они баловались блевательными батончиками и «забастовочными завтраками», сейчас играются принудительными анимагическими трансформациями. Что дальше? Мало того, что у девочки аллергия на компоненты зелья, ещё у неё произошёл конфликт сущностей. Анимаформа рыси, если я правильно разобралась и поняла, не согласуется с канарейкой. Не знай мистер Эванс о способностях эльфов и опоздай хоть на пять минут, родителям мисс Каннингем пришлось бы стирать память о дочери, Минни. Я мёртвых не воскрешаю.

На скрип входной двери синхронно обернулись все трое. Придерживая дверь, в медицинское крыло вошла Алисия Джонсон, за которой Перси Уизли, нос которого успели подлечить сами студиозусы, вёл младших братьев. Руки Фреда и Джоржа были заделаны в наколдованные лубки.

— Хм — м? — стрельнув глазами в сторону бледных близнецов, Поппи перевела взгляд на Гарольда.

— Хм — м, — принял эстафету в пантомиме тот и покаянно уставился в пол, виновато шаркая по мраморным плитам ножкой.

— Третья палата, — тяжело вздохнув, указала больным на нужную дверь Поппи. — Ханни!

— Ханни слушает хозяйку Поппи! — рядом с колдомедиком возникла эльфийка в медицинском халате и белой шапочке на голове.

— Костерост в третью палату и два комплекта белья. Минни, я всё сказала. Прими меры. Мистер Эванс, вы можете навестить свою подопечную утром, я вас не задерживаю.

— Спасибо, мэм, До завтра, мэм. — поклонившись, Гарольд вызвал мелкую эльфийку. Хлопок и та перенесла молодого человека в гостиную факультета.

Сняв очки и потерев переносицу, Минерва протянула руку к старосте:

— Мистер Уизли, сдайте значок.

— Что? — закрыв своё сокровище ладонями, побледнел Перси.

— Вы оглохли, мистер Уизли? Советую обратиться к мадам Поппи Помфри. Я жду.

— Мэм, я не виноват, мэм, — отступил на шаг пятикурсник.

— Степень вашей вины позвольте определять мне, — Макгонагалл повела палочкой. Желанный для многих школьников отличительный знак старосты оказался в её ладони, покрутив металлическую безделушку в руках, она убрала её в карман. Пожалуй, Эрни Форэст будет лучшим старостой, как она ранее хотела, а не как пожелал Дамблдор, назначив отпрыска Уизли через голову декана. Вечно он сует нос куда не следует. О, вспомни о черте, он и появится. Просочившись через дверь, перед деканом гриффиндора повис серебристый феникс — патронус директора и голосом бородача пригласил в кабинет. Что б у него чирь на заднице выскочил!

— Поппи, я воспользуюсь твоим камином?

— Дымолётный порошок в судне (Поппи имеет ввиду медицинское «судно»).

Минерва зачерпнула порошок и активировала «висюльки» актефакторного комплекса. Без защиты она к директору больше ни ногой.

— Я слышал, близнецы Уизли опять отличились? — мягко, будто говорил с душевнобольной, сказал директор в лоб.

— Вы только это хотели узнать, сэр? — почистив себя заклинанием, холодно осведомилась МакГонагалл, сразу создавая дистанцию начальник — подчинённый, и на корню разрушая приватность и фамильярность.

— Что ты, Минни, — замахал руками Дамблдор. — Прости старика. Меня интересует, что ты собираешься делать с мистером Эвансом. По моим сведениям он жестоко обошёлся с молодыми людьми, ломать руки, знаешь ли…

— Я назначила ему отработки, — перебила шефа МакГонагалл. — Две недели. Если вас интересует судьба Уизли, то они сейчас у Помфри.

— Ты им не назначила отработки?

— Нет, не вижу смысла. Полагаю, отчисление будет наилучшим выходом из ситуации. Ждать, пока они шутя угробят кого-нибудь из учеников, я не собираюсь.

— Ну, зачем рубить с плеча и ломать жизнь молодым людям. Думаю, они осознали всю степень вины и больше не будут, мистер Эванс был очень убедительным.

— Я тоже очень убедительна и не хочу иметь с ними ничего общего! Я не имею времени вечно стоять над ними надзирателем.

— Что такое, Минерва, ты расписываешься в своём бессилии? — из тёмного угла вампиром вынырнул Снейп, сверкая полным набором зубов. Ну, да, зелий у него достаточно, вырастил взамен выбитых. Подобный фокус для зельевара проделать раз плюнуть. Что он тут делает? Опять тайны мадридского двора? Старый паук шагу не может ступить без подручной шавки? — Почему все деканы находят время возиться со своими студиозусами, а ты открещиваешься от своих обязанностей? — язвительно выплюнул он, с головы до ног облив Минерву презрением. — Подумай, поищи резервы. Всегда можно найти выход из ситуации. Если захотеть, конечно, и приложить усилия.

— Северус! — повысил голос Дамблдор.

— Не стоит, сэр, — на МакГонагалл снизошло вселенское спокойствие. Носатый ворон прав. А резерв…, резерв есть! Резервище, можно сказать. Сохраняя на лице каменную маску, Минерва размышляла, понравится ли директору и зельевару её экспромт и сюрприз в одном лице. Лично она точно проживёт без сорока дополнительных галеонов в месяц. Зато времени у неё появится с запасом. — Мистер Снейп впервые на моей памяти высказал умную мысль. Аплодирую стоя! Разрешите прямо здесь воспользоваться вашим советом, мистер Снейп? Батти!

Макгонагалл вызвала личного эльфа, замотанного в плед клановой расцветки хозяйки.

— Батти, принеси сюда из второго шкафа папки с первой по седьмую, и девятую.

Минерва намеренно не упомянула делопроизводство в папке с восьмым номером, в которой хранилась подборка документов по нововведению школьного завхоза. Дамблдор не в курсе, какие средства там вращаются, пусть и дальше остаётся в неведенье, а нужные бумаги она подпишет задним числом и с Филчем договорится. Отдавать директору независимый источник финансирования она не собиралась от слова «совсем».

— Слушаюсь! — хлопнув большими, будто у слона, ушами, домовик испарился, появившись обратно через три секунды и левитируя перед собой бумажную гору.

— Минерва, будь добра объяснить, что здесь делают твои бумаги? — вспыхнул Дамблдор.

— Это уже не мои бумаги, — усмехнулась МакГонагалл.

— А чьи? — оторопел директор.

— Ваши, Альбус! Я отказываюсь от должности заместителя директора. Спасибо за совет, Северус, — женщина подпустила яду в голос. Подняв руку с волшебной палочкой вверх, она добила директора и его цепного пса. — Я — Минерва Рея МакГонагалл, декан Гриффиндора, с сего дня отказываюсь от должности заместителя директора Хогвартса и, как декан и наставник отказываюсь нести ответственность за Фреда и Джоржа Уизли. Прошу магию засвидетельствовать мои слова! — яркая вспышка на миг прервала монолог. Дамблдор сидел, выпучив глаза и с таким выражением на лице, будто разом проглотил десять лимонов. — Альбус, если желаете оставить «примерных» мальчиков из семьи Уизли в школе, вам придётся закрепить их за кем-нибудь другим. Право на галстук и герб факультета я за ними, так и быть, сохраняю. НЕ СМЕЮ БОЛЬШЕ ОТНИМАТЬ У ВАС ВРЕМЯ.

Яду в голосе старой гриффиндорки хватило бы отравить весь магический Лондон и пару деревень в придачу. Эффектно взмахнув мантией, она покинула кабинет, на который опустилась могильная тишина заброшенного склепа.

— Северус, — сбросив наваждение и перестав буравить взглядом кучу бумаг на полу, Дамблдор поднял взор на зельевара.

— Нет! — панически крикнул Снейп.

Конец интерлюдии.

* * *

Пожалуй, завтрака на утро после ставшей знаменитой вечерней дуэли деканов, ученики ждали как бы не больше, чем рождественских каникул. Даже самый последний тугодум понимал, что подобное действо без последствий не обойдётся, и теперь все гадали, какие они будут. Большой зал начал наполняться задолго до официального начала приёма пищи. Дети вставали заранее, быстренько приводили себя в порядок и спешили за факультетский стол, причём солидарность в этот день проявили абсолютно все. Надменные змеи, задумчивые вороны, основательные барсуки и вспыльчивые львы поддались общей страсти.