Жизнь начинается после смерти

Мы уже собрались уходить, когда к нам из боковой двери, широко улыбаясь, подошёл владелец заведения Максим Александрович Разумовский.

– Здравствуйте дорогой Михаил Филиппович, давно не виделись. – бывший потомок князей явно знал с кем разговаривает. – Как у вас там дела? Как здоровье Данте, папы? Хотя о чём я говорю… Я слышал администрация набирает в штат крепких хозяйственников… – ресторатор умолк, выжидая ответной реакции.

Дед и бровью не повёл.

– Хозяйственники везде нужны. Хорошие тем более. Вот ждём Ротшильда-старшего. Говорят плох совсем. Патриархи этой ветви давно уже рулят финансами администрации. Папа Пий IX уважает их.

– Само-собой, такие люди! А как же божественная власть не препятствует? – спросил Разумовский.

– А чему препятствовать? Богу – богово, а рутину управления всем этим огромным хозяйством и бытовые проблемы взяла на себя администрация загробного мира. Спаситель с матушкой и апостолами вознесены на небеса, они наш светоч и знамя. Бог-отец, с тех пор, как сотворил этот мир, пустил всё на самотёк. Так, что без чиновников— никак.

– А нельзя ли замолвить словечко за меня. – Максим Александрович положил на край стола несколько злотых монет и подтолкнул их поближе к руке деда.

– Я думаю у меня будет возможность перетащить вас в более приятную и привычную обстановку. – уклончиво сказал дед Михаил пряча золото в карман. – Там вы сможете занять достойное место в обществе. Во всяком случае такого разгула фауны там нет.

– Вы не представляете, как мне всё это надоело. – с тоской выдавил из себя потомок знаменитой фамилии.

Вернулись в загробный мир без особых приключений. Правда в стране эльфов, пока добирались до портала в Астрал к нам пристали неугомонные тролли, которые пресытились разглядыванием своих рож и хотели новых развлечений. Угрожая топорами они вынудили деда отдать им милицейский свисток, который сразу понравился им простой и приятной мелодией. Под звуки милицейских переливов мы шагнули в Астрал.

– В следующий раз я принесу им ручную гранату. – сказал дед. – Пусть играются.

Через полчаса после нашего появления на террасе Лимба, появился Данте. Как он обо всём узнавал, – сие для меня навсегда осталось загадкой.

Он подошёл, как всегда окруженый свитой молодых людей, которые с завидной последовательностью пели ему дифирамбы, и, сделав благословляющий жест, отпустил всех на волю. Оставшись наедине с нами бросил будто бы невзначай, но с явным волнением в голосе:

– Каков «улов» нынче.

На что дед, со свойственными ему прибаутками, ответил, что «нынче» хуже, чем «давеча», но «намедни» будет лучше.

Данте посмотрел на него, вникая в незнакомые слова и, поняв из всего сказанного только то, что будет лучше и успокоился.

– Нам надо ускоряться, – сказал он обводя всех сидящих за столом въедливым взглядом топового менеджера. – Спрос на зелье неуклонно повышается. Отцы-основатели администрации хотят бесперебойных поставок. Втянулось среднее звено. Нам необходимы дополнительные мощности. Пора ставить производство зелья на поток.

Дед Михаил хлопнул себя по колену.

– Кстати, не далее, как два часа назад ко мне обратился производитель «анисовки» и слёзно умолял о местечке в Раю. Как вам это?

– Я обеими руками – за. Только в Рай вряд ли, а вот здесь ему самое место. – Данте нахмурился. – Если только он не будет спаивать местное население. Этого я не потерплю.

– Хорошо, он будет работать только на нас. И вот ещё, что я подумал. – дед с сомнением пожевал губами и произнёс осторожно подбирая слова. – Я насчёт грибов и прочего… Там, на опушке леса я приметил двух оболтусов тамошнего мира, – двух толлей… Так я подумал: может зарядить их за бусы или за каки другие побрякушки собирать грибы и чашечки… Раз в неделю наведываться и обменивать нужное нам сырьё на бижутерию.

– Умно придумал старик, – заметил Эмир.

– Вижу, мозги работают в нужном направлении. – согласился Алигьери. – в следующий раз так и поступим.

Он встал и подозвал свою свиту. Потом неожиданно обернулся ко мне и сказал:

– А вас попрошу завтра быть готовым проследовать со мной в департамент райской инквизиции.

Я вздрогнул от слова инквизиция, а дед приподнявшись над столом, сжал кулаки, готовый дать отпор и драться за внука.

– С чего бы это? При чём здесь инквизиция? Что за…. – дальше последовала длиннющая тирада в стиле дедовских построений не вошедший пока в золотой фонд наследия русского языка.

– Я попросил бы уважаемого Михаила Филипповича успокоиться и заткнуть свой фонтан. С вашим внуком хочет познакомиться Джироламо Савонарола.

Глава 5

С самого утра, когда разбудившие меня контрабандисты, ведомые дедом Михаилом, исчезли в глубинах Лимба и до момента, когда на пороге кельи появился Алигьери, я не находил себе места. Шутка ли, встреча со вторым лицом администрации Рая! Данте зашёл ближе к десяти, принёс сыра, фруктов. Мы поели на пустой веранде. Данте смотрел вдаль, по линии первого круга именуемого тысячелетиями Лимбом, уходящим вдаль по обе стороны главного ствола Ада и Рая. В глазах его читалась лёгкая печаль и ностальгия. Он заметил, что я наблюдаю за ним.

– Я смотрю, как все разрослось. Уже сейчас население Загробного мира в миллионы раз превышает население ныне живущих не Земле. Если так пойдёт – придётся заселять десять ближних миров.

Я промолчал. Проблемы Рая и Ада меня пока мало касались. Поэт доел груши и сказал:

– Пора, нас уже ждут.

Мы прошли через чистилище, миновали площадь, на которой встречались с Парацельсом и свернули в аллею ведущую к величественным зданиям, где размещалась администрация Рая. Данте провёл меня через ворота, по преданию те самые, которые раньше охранял апостол Пётр. Теперь здесь была рамка наподобие тех, что стоят в аэропортах, вокзалах и общественных местах федерального значения. Мы прошли через неё – она не пикнула. Не знаю чего я ожидал, но у меня отлегло от души, будто груз грехов сняли. Проведя меня по коридорам, Данте остановился у высоких дверей, с рельефами сцен Страшного суда и постучал колотушкой по голове Иуды. Дверь тут же открылась и служка в тонзуре и коричневой рясе впустил нас в большое помещение, где за высоким и длинным столом сидел маленький человечек, похожий на лилипута. Он поднял голову от бумаг и поманил нас. Подойдя поближе, я увидел, что человечек вовсе не лилипут, а просто мужчина небольшого роста, который на фоне массивной мебели, казался меньше, чем он есть на самом деле. Савонарола привстал и указал нам на стулья в середине стола. Мы сели. Я замер в тревожном ожидании. В тишине залы скрипело гусиное перо Савонаролы и посвистывали застарелые аденомы моего сопровождающего. Минут пять продолжалась демонстрация возможностей древнего письма, после чего неистовый монах, которого когда-то боялись короли, посмотрел на меня и неожиданно высоким и чистым голосом произнёс:

– Так вот ты какой, смертный! Тот, что проник раньше срока в наш мир! Тот, кто нарушил все законы бытия и не убоялся гнева господа!

Голос разнёсся под сводами зала, как приговор. Я вжался в средневековый стул, схватившись побелевшими пальцами за подлокотники и замер в ожидании вердикта.

– Я не помню никого, кто, со времени Данте, смог очутиться здесь. И те были герои— Геракл, Орфей, Вергилий… А ты не герой. Но у тебя есть одно преимущество – Ты Очень Вовремя Появился Здесь. – он сказал это так, что я испугался ещё больше.

Монах, когда-то правивший Флоренцией, державший за горло всю Тоскану, посмотрел на мою сжавшуюся фигуру и промолвил.

– У тебя есть шанс стать в один ряд с ними… стать античным героем. – и видя, что я по прежнему ничего не понимаю, пояснил. – Ты станешь моим проводником в мир живых.

С этими словами Савонарола поднял стопку исписанной бумаги и пояснил.

– Вот это подробный отчёт того, что происходит в Загробном мире. Я хочу, чтобы он в ближайшее время оказался в Ватикане. Вот печать Климента, её подделать невозможно. Она откроет тебе все двери Папского дворца. Берёшься?