Жизнь напрокат

— А смысл? — я пожала плечами. — Переводить надо было еще в первый год, когда я рыдала навзрыд, а сейчас, через четыре года, поздновато как-то, не находишь?

Саркастическая улыбка искривила мои губы, а бабуля вся подобралась, как пиранья, учуявшая запах крови. Причем я, походу, даже знаю, чья кровь сейчас польется рекой.

— Ну Аня, — прошипела бабушка, хищно раздувая ноздри. — А Слава куда смотрел?! Я поговорю с ними. Обязательно.

И последнее прозвучало, как смертный приговор. Я лишь глаза устало закатила. Стандартная картина. Сколько раз такое бывало. Бабуля сейчас разругается с предками, те всыплют мне за то, что проболталась о своих проблемах, потом папа в очередной раз намекнет, что, может, хватит уже терпеть гнет "мирового пролетариата", а маман обидится на него вдрызг.

"Она же моя мать! Имей уважение!"

Разок они даже почти развелись на фоне подобного скандала. Помнится, тогда бабуля выдавала всем на орехи за то, что Леха сломал ногу на прогулке. Он, конечно, сам дурак: нефиг было по развалинам старой школы бегать, но виноват-то оказался папа. В чем? А в том, что не уследил. На резонный вопрос "как" он получил от бабушки вполне резонный ответ — "ты же отец". Вот тогда его терпение и лопнуло. Благо, до развода дело все-таки не дошло. Вспомню — вздрогну. Вот и сейчас провоцировать скандал мне не хотелось абсолютно.

— Бабуль, а давай мы сами разберемся? — миролюбиво предложила я, поглаживая старушку по предплечью.

— Вижу я, как вы разобрались, — пробурчала она. — Довели ребенка. Двое взрослых, разумных людей, и…

— И они сами в своей семье разберутся! — с нажимом произнесла я. — Я сейчас скажу тебе одну вещь. Тебе она может не понравится. Точнее, тебе она очень не понравится…

Взгляд сам собой скользнул вниз. Смотреть в глаза близкому человеку, которого я сейчас могу очень обидеть не хотелось, но и молчать права я не имела. Слишком уж бабушка много на себя берет, слишком давит моих на родителей. Отчасти ведь и из-за нее они свалили жить в Штаты. Как только отцу подвернулось выгодное предложение с переездом на другой конец земного шара, он схватился за него мертвой хваткой. Ведь была же возможность расширить бизнес и в своей стране, не уезжая за три звезды, а он по-быстрому все продал и поставил нас всех перед фактом, что "мы" уезжаем. Тогда и не стало больше этого "мы". Остались они и я с бабушкой…

— Я внимательно тебя слушаю, — пока я собиралась с мыслями, поторопила меня бабуля.

— Тебе не кажется, что мои родители имеют право сами принимать решения, касающиеся их семьи? — я все же подняла глаза и встретилась с внимательным бабушкиным взглядом. Она слушала меня спокойно, молча и без обычного взрослого скепсиса, с которым старшее поколение относится ко всем "умным" мыслям неразумных деток. — Не стоит навязывать им свое мнение и давать советы по любому поводу. Они взрослые люди и имеют право на личную жизнь. А твое постоянное вмешательство может лишь разрушить семью…

Бабуля чуть склонила голову на бок и прищурилась. Она не злилась, не негодовала и даже малейшего недовольства моей самодеятельностью не выказывала. Она просто слушала. По сути проблемы у родителей были вовсе не из-за деспотизма бабушки, а из-за маминой мягкотелости.

Когда в свое время папина мать начала предъявлять претензии моей маме, отец разругался с ней в пух и прах и не разговаривал два месяца. Пока покойная бабушка Лена не принесла свои извинения, а вот мама так сделать не могла. Боялась. Этот иррациональный страх перечить взрослым, нежно взлелеянный годами психологического прессинга… И я ведь этим тоже страдала долгое время.

— Мое вмешательство никоим образом не угрожает целостности вашей семьи, — спокойно, как бы между делом, произнесла бабуля. — Или ты думаешь, я специально хочу твоих родителей поссорить? Желаю зла собственной дочери?

— Зла точно не желаешь, — я мотнула головой, — а вот неосознанно вредить…

— Милая моя, да если бы не я…

— Если бы не папа, — поправила бабушку. — Зачем ты устраивала ему все эти дурацкие проверки? Если бы он тогда не поступил, как мужчина…

— А если бы я не подвела его к этому поступку, — самодовольный блеск ненадолго прорезался в спрятанных за очками глазах, — они бы до сих пор так и не поженились.

Я только рот открыла. Бабушка — тиран и сатрап — это привычная картина мира, а вот бабушка — манипулятор?! Тряхнула головой, стараясь уложить по местам разлетевшиеся кусочки привычного мировоззрения.

— А сейчас я просто стараюсь исправить ошибку, допущенную в воспитании твоей мамы. В детстве я слегка ее передавила… Впрочем, — бабуля махнула рукой, — подрастешь, поймешь. Ладно, ложись спать. Поздно уже.

Пожилая женщина с легким усилием поднялась с моей кровати и взяла с подоконника посуду, но у меня остался последний не заданный вопрос:

— Если это была ошибка, зачем тогда вы меня сейчас давите?

Бабуля поцеловала меня в лоб и направилась к двери, чтобы обернуться на пороге.

— Аня — по глупости и копируя мою манеру воспитания, а я характер твой тренирую. И, вижу, не зря. Спокойной ночи.

Тихий щелчок язычка замка и в комнате наступила тишина.

Значит, характер мне тренируют. Спасибо, добрые люди! Я пять лет потратила на самоанализ, чтобы избавиться от детских комплексов и привычки вестись на все манипуляции… Вот уж точно, добрыми делами вымощена дорога… не туда.

~ 42 ~

— Я попрощаться заскочил, — с порога заявил Алекс, даже не делая попыток пройти внутрь.

Опа! Глазки сами собой удивленно полезли на лоб. Неужто все-таки не вынесла душа поэта общения с моей семейкой Адамс?!

— Прощайся, — любезно разрешила парню и откинулась на подушки оттоманки с чашечкой горячего чая с медом. На улице сегодня было пасмурно и прохладно. Погода, радовавшая жарой последнее время, решила, что хорошего понемногу и, памятуя Пушкина, что "наше северное лето — карикатура южных зим", выдала дежурные для сочинской зимы плюс пятнадцать.

"Пора-пора-порадуемся на своем веку Красавице и кубку, счастливому клинку…"

Малюсенький цветной телевизор нещадно рябил на первом канале, но пел исправно. Хотя этот фильм я уже наизусть знаю, и смотреть его вовсе не обязательно, достаточно просто слушать.

— Мне придется уехать в город к матери на пару недель, — словно не заметив моей реакции, начал объяснять парень. — Ей там помощь нужна. Вещи там собрать, и при переезде мебель таскать…

— Переезде? — я резко обернулась. Так вот оно что. — Вас что, отец выселяет?!

— Ну, квартира-то его, — сердито ответил Алекс.

— И куда вы теперь? — отставив чай, я неуклюже, из-за лангеты, вылезла с низкого диванчика и направилась к двери, у которой по-прежнему мялся мой парень.

— У бабушки на окраине однушка есть, вот туда и поедем. Раньше мы ее сдавали подешевке… Там еще ремонт надо сделать, прежде чем въезжать, поэтому раньше, чем через две недели, увы, не жди.

Он приобнял меня за талию и потерся щекой о макушку. Такая, кажется, простая ласка, без единого намека на какую-либо сексуальность, а столько тепла в этом жесте. Здоровой рукой я тоже обняла парня и положила голову ему на плечо. Так мы и стояли, просто молча обнявшись, думая каждый о своем, и при этом становясь будто одним целым, пока нас не прервали самым грубым образом.