Жизнь напрокат

Двуспальный лежак у нас получился что надо, в меру широкий и толстый. Неплохо, конечно, соорудить полноценный шалаш, чтобы иметь хоть какую-то крышу над головой, но тут без топорика не обойтись да и возиться лень. На темнеющем небе ни облачка, а от комаров такое убежище не спасет, потому плюнули на это дохлое дело и довольствовались малым.

Пока обустраивали место для ночлега, пернатый лесной народ загомонил и возбудился, принявшись гоняться за вечерним гнусом. Где-то недалеко без устали молотил подгнившую кору бестолковый дятел, мерзким голосом ритмично орала какая-то птица, требующая удовлетворения своих низменных потребностей.

Куртки мы с Роком снова надели дабы не озябнуть ночью, хоть она и обещала быть теплой. Застегнули «молнии» по самое горло и заправили джинсы в носки, чтобы никто из ползающих насекомых не вздумал под штанинами добраться до самого сокровенного в мужском организме.

– Эх, пошамать бы чего еще!
– мечтательно проговорил Сашка, устроившись на пахнущем Новым годом лапнике.
– У меня уже желудок к позвоночнику прилип!

– Терпи, казак!
– ободряюще произнес я, прекрасно понимая, что Жеребцу с его комплекцией и вечным желанием набить брюхо хавкой, приходится сейчас весьма непросто.
– Пей побольше воды. В блокадном Ленинграде висели такие плакаты: «Хочешь есть - выпей воды!». Весьма ценный совет, между прочим.

Впечатлительный Сашка мигом подорвался, метнулся к ручью и в полутьме долго хлебал родниковый поток, по-звериному наклонив голову к водопою, производя звуки похожие на работу механического насоса. Наполнив желудок, Рок потяжелевшей походкой вернулся к лежбищу и улегся впритирку ко мне плечом к плечу.

Стемнело напрочь, лишь высоко над деревьями еще призрачно отблескивал далекий закат, усиливая эффект бездонной глубины.

– Может костер запалим?
– предложил Сашка, явно чувствовавший жуткий дискомфорт в непривычной для него обстановке.

– Замерз что ли?

– Нет, но с огнем веселее как-то да и некого нам бояться, у нас ствол есть, а дым комаров отпугнет.

Оспаривать Сашкины аргументы я посчитал делом бесперспективным, однако, полагал, что лучше не открывать наше местоположение пока сами не узнаем где находимся.

– Представь, братан, что ты на войне в разведке. В разведке главное - не быть обнаруженным, иначе - пипец, сам понимаешь. Так что, заткнись, а то назначу часовым на всю ночь, тем более, что ты очень скоро захочешь отлить и будешь это делать довольно часто, столько воды в себя с дуру принял.

Сашка умолк, демонстративно засопев. Обиделся.

Несмотря на заработанную в незапланированном путешествии дикую усталость, спать не хотелось. Со мной так бывает, кажется - рухну сейчас без сил и засну уже в падении, но стоит принять горизонтальное положение как сон куда-то улетучивается. Скрестив на груди руки, я лежал лицом вверх и пялился в кусок черного неба с колючими снежинками звезд, вспомнил, как в детстве пацанами заглядывались в космос и, завидев, двигающуюся серебряную точку, гадали: спутник или инопланетяне. Сколько ни силился, засечь хоть одну летящую "звезду"в ограниченном верхушками деревьев окне мне не удалось. Обратил я внимание и еще на одну странную вещь, это - отсутствие самолетов. Полное. Если допустить, что мы с Сашкой находимся не далеко от родного столичного региона, то ночное небо сейчас должно быть заполнено придушенным гулом авиационных двигателей десятков взлетающих и садящихся в московские аэропорты бортов. Днем инверсионных следов в поднебесье я также не заметил. Выходит, мы либо не в Подмосковье, либо…

– Чего не спишь?- спросил я тяжело вздохнувшего соседа по лежбищу.

– Вот думаю: выжил ли кто еще из пацанов?
– не сразу ответил Рок.

– Вряд ли. Я когда к тебе в окно выходил, все уже лежали. Квадрат, Буба, Ерш с Каленым. Если и дышали, Анзоровские наверняка добили.

– Падла этот Анзор… - заскрипел зубами Сашка.

– Падла тот, кто на нас ту «стрелу» отправил.

– Разменял нас Фрол, как пешку в шахматах, - глубокомысленно заключил Рок, чем заставил мои брови в темноте удивленно приподняться. Не в бровь, а в - глаз. Фрол слыл большим любителем поиметь выгоду за чужой счет.

– Что делать теперь будем?
– в голосе Рока угадывалось искреннее любопытство.

– Я знаю чего я делать точно не буду - возвращаться в город. Доберемся до связи, понюхаем что к чему, пробьем фишку, потом будем решать. Дрыхни давай, утро вечера, как известно, мудренее.

Я демонстративно широко зевнул и приготовился встретить забытье. Рок завозился, укладываясь поудобнее, минут через пять ровно и глубоко задышал, махом позабыв все переживания. На всякий случай я отщелкнул клапан кобуры, чтобы при возможном ночном кипише долго не копаться и легко добыть оружие.

– Подъемте, виконт, нас ждут великие дала!
– провозгласил я, как только солнечные лучи начали уверенно пробиваться сквозь завесу лесной зелени. Ночь прошла без происшествий и этот факт, вкупе с беззаботным птичьим щебетанием, обалденными запахами и голубым, безоблачным небом навеял жизнеутверждающее настроение.
– Вперед, навстречу приключениям!

– Нахрен они мне сдались, приключения эти, - недовольно пробурчал Рок, направляясь к ручью.

По примеру ближнего я напился холодной жижи и умыл лицо. Стало совсем хорошо. Будет еще лучше, когда мы снова окажемся в крепких объятиях цивилизации, в непосредственной близости от телефона.

– Пошли, Сашок, надо выбираться отсюда, чую, немного осталось...

Часа четыре мы шлепали по лесу, окончательно вымазав некогда белые кроссовки и запачкав джинсы почти по пояс. С короткими перекурами мы двигались в направлении речки, застрявшей в нашем с Роком изможденном сознании. Ни болот, ни ручьев больше не попадалось. Смешанный лес с обилием берез и кустарника перешел в сосняк с ковром пахучего багульника разбавленного порослью кудрявого брусничника. Гнус особо не донимал и ближе к полудню воздух разогрелся до вчерашней температуры. Сашка брел в расстегнутой куртке, я свою снял и нес в руках. С каждой пройденной сотней метров шкала усталости в наших организмах настырно ползла вверх как столбик градусника в сауне, а настроение уверенно падало к отрицательным значениям.

Сашка брел со склоненной к плечу головой. Злился, но терпел.

Я тоже терпел. А куда деваться? У каждого леса есть пределы, даже у дремучей, безлюдной тайги. Мы не в тайге и людей уже видели. Надо идти...

Уже десяток раз я прокрутил в голове переросшую в перестрелку стычку в ресторане и еще столько же раз обдумал свои дальнейшие действия. Связаться с полканом, узнать, что известно органам и как продвигается расследование. Затем прощупать реакцию криминальных авторитетов на случившуюся бойню и выяснить их принципиальную позицию. На Фрола мне наплевать. Если все поддержат Анзора, так тому и быть. В этой войне у Фрола шансов не будет. Важно знать как быть нам с Сашкой.

Невеселые мысли стряхнул неожиданный Сашкин возглас:

– Кажись, дошли...

Рок остановился, устало согнулся, упер руки в колени и сипло задышал.

Вовремя. Не хотелось жаловаться, но силы уже на исходе. Мы же не вес гоняем, в натуре! Полдня елозить натощак по буеракам круче, чем отмахать две тренировки кряду. Мы с Сашком давно отвыкли от таких перегрузок. Он, вообще, в последнее время все больше на пивко да на бильярд в "Весне"нажимал, ну и я не отставал...

Дошли. Деревья поредели, словно маня нас выйти на сочный прибрежный лужок, обрезанный кромкой безмятежно колыхающейся в своем ложе речушки.