Жизнь напрокат

Это было что-то новенькое. Раньше приходилось пользоваться отцовской машиной с водителем, это было не всегда удобно. Аиде хотелось больше свободы, тем более что права уже полтора года как валялись невостребованными, но Арсений Михайлович опасался, что дочура, пополнив когорту отвязных мажоров за рулём, рано или поздно привлёчёт к его персоне внимание папарацци. Клятвы не гонять и не водить в пьяном виде пока не срабатывали. Всё, чего удалось добиться, это обещания, что после двадцати одного машину ей таки купят. А пока…

Аида рванулась за отцом, хотела уточнить: раз у неё появился водитель, значит, и машина полагается? Но, выглянув из комнаты, замерла с раскрытым ртом. Арсений Михайлович спускался по лестнице с таким удручённым видом, что окликнуть его было бы полным кощунством. Ладно, успеется. Вернувшись в комнату, Аида схватилась за телефон. Трубка, как оказалось, безнадёжно разрядилась. Подключила зарядку, глянула, нет ли пропущенных. Туча! Что вдруг она всем так срочно понадобилась? Прочла одно за другим несколько сообщений. Что за бред? Девчонки из группы наперебой спрашивали, почему она не пришла на экзамен. Тот же вопрос пришёл от препода. Пётр Петрович, у которого она была в числе любимчиков, укорял, мол, автомат автоматом, но зачётку надо было принести. Аиду бросило в жар: вечером экзамен, она хорошо помнила, что поставили его на восемнадцать часов. Перенесли?

Новые сообщения вообще вели в ступор. Какое сегодня число?

– Хм… – только и смогла она сказать, взъерошив волосы.

Села за компьютерный стол, включила ноутбук. Та же загадка. Гаджеты определённо спелись. Получалось, Аида выпала из реальности почти на двое суток. Вот почему отец такой подавленный! У неё, наверное, клиническая смерть была или ещё что-то подобное.

Откинулась на спинку кресла, покачалась, глядя в потолок. Пружины тихонько поскрипывали в такт: иу-о… иу-о…

Могла умереть. Вот так неожиданно: не от старости, не от болезни, не в аварии или на опасном спуске по горнолыжной трассе… Дома. Просто выпив не те таблетки. Какая глупость!

«The only one…» – неожиданно запел смартфон, заставив Аиду вздрогнуть. На экране высветился снимок улыбчивой блондинки. Виталина, подруга и однокурсница.

– Привет! Слушай, куда пропала? Звоню-звоню – недоступна! В сетях не появляешься. Случилось что?

– Приболела малость.

– Ой! Приболела! Так, что трубку не могла поднять?

– Потом расскажу, – схитрила Аида. – Что с Петровичем?

– Бушевал, конечно. Но мы его уговорили в ведомость «отлично» поставить, зачётку только не забудь принести! Завтра хотя бы. А лучше сегодня. Ты идёшь, кстати, на вечеринку?

О тусовке были сообщения в телефоне, но Аида, потрясённая потерей двух дней жизни, не успела осознать, что она назначена как раз на сегодня.

– Н-не зна-аю, Вит… Самочувствие не окей.

– Я те дам «не окей». Чтобы была! Без тебя не начнём. Твой, кстати, собирался с нами потусить, – Виталина засмеялась.

Аиду передёрнуло, словно током шибануло. Подруга ещё не знала, что «твой» – понятие устаревшее. Захотелось срочно прекратить разговор.

– Окей! Приду, – соврала Аида. – Слушай, Вит, отец ждёт. Пока!

Нажала отбой и уставилась в темную точку, непонятно откуда взявшуюся на столешнице из золотого дуба. Неужели Егор притащится на студенческую вечеринку? Впрочем, с него станется…

Если быть до конца честной, именно из-за него Аида наглоталась успокоительных. Банально могла дом разнести, так психовала. Права была Виталина, когда уговаривала не связываться с женатым. Но он так красиво ухаживал!

Всё началось ещё на первом курсе. Егор Борисович вёл семинары. Аида поразила его нереальными для семнадцатилетней девушки математическими способностями. Первокурсница Ламова победила в институтской олимпиаде, а затем и во всероссийской. Ей предстояла международная в болгарском городе Благоевград. Егор назначил индивидуальные занятия. Тогда-то и разглядел, что Аида не только умная, но и красивая.

Умная, как же! Виталинка вот сразу сообразила, что с Егором связываться не следует, хотя домашки у Аиды списывает и на контрольных забрасывает подругу записочками с просьбой помочь.

– Я тебя умоляю, Аида! – закатывала глаза Вита, когда они сиживали в институтской столовке за стаканом чая с коржиком, – никогда он свою королевишну не бросит. Шутка ли, единственная дочь ректора. Что ему, карьеру ради тебя рушить?

Ради кого другого, может, и не стоило рушить, но Ламову тоже не из пепельницы вытряхнули! Она не торопилась хвастать родителями, Егора ждал сюрприз: как только сделает предложение, узнает, что работа в универе – мелочь по сравнению с новыми возможностями. Аида частенько представляла, как именно случится их объяснение. Будет ли это на смотровой площадке в Москва-Сити, или на Воробьёвых горах, или в любимой «Шоколаднице» неподалёку, Егор наверняка обставит всё по высшему разряду. Что-что, а создать романтическое настроение он умел.

Как говорят, ничего не предвещало. На последнем семинаре Аида любовалась «своим мужчиной» и размышляла, скоро ли он сообщит о разводе с женой. Не терпелось познакомить родителей с будущим мужем и, если уж говорить откровенно, надоело прятаться. Надеялась на объяснение после сессии. Даже подумывала, что каникулы можно будет провести вдвоём в каком-нибудь укромном экзотическом уголке. С большим подъёмом сдавала экзамены. На консультации перед последним Пётр Петрович подтвердил обещание «автомата». Чувство, что жизнь удалась, крепло с каждой минутой.

Спускаясь по лестнице, получила с номера Егора СМС и даже взвизгнула от нахлынувших эмоций. «Зайди в аудиторию. Одна. Подруг отошли под благовидным предлогом». «Вот оно! – подумалось. – Сейчас предложение сделает!» Пряча счастливое лицо, кинула Виталине вслед:

– Мне в библиотеку надо, долг на мне числится!

На бегу отмахнулась от удивлённого:

– Когда это ты книги в библиотеке брала?

Позже она всё-всё расскажет, но сейчас только её личная минутка блаженства!

Впорхнув в аудиторию, замерла у порога. Егор сидел за столом, сплетя пальцы, и гипнотизировал их. Медленно обернулся и сказал, поведя бровями:

– Сядь, Аида.

– Какой серьёзный! – улыбнулась она, усаживаясь за первую парту. – Босс, одно слово!

Егор выпрямился, спрятав руки под столешницей. Аида догадалась, что он стиснул пальцами колени, как делал в минуты волнения. До неё донёсся аромат мужского парфюма. Слишком яркий, на её вкус. «Королевишна дарила, – мелькнуло в голове, – затычки у неё в носу, что ли?»

Сложив руки на парте, как это делают первоклашки, она задорно взглянула на любимого мужчину:

– Слушаю вас, Егор Борисович.

Он, громко сдвинув стул, поднялся и принялся расхаживать.

– Пора прекратить наш роман. – Егор остановился около окна и, разглядывая улицу, говорил сухо и отчётливо: – Ты прекрасная девушка. Мне было с тобой так хорошо, как больше ни с кем и никогда не будет, но…

Аида открывала и закрывала рот, не произнося ни звука. Всё ещё не верила в происходящее. Егор, по-прежнему не глядя на неё, рассказывал, что супруге донесли о его связи со студенткой, ему с трудом удалось оправдаться, но, зная упорство королевишны, он не сомневался в том, что та организовала слежку. Аида, по словам Егора, должна была понять, что скандал не в её интересах, и самое лучшее, что они могут сделать, – расстаться.