Жизнь не сможет навредить мне
Шрифт:
Конечно, это всегда было глупой идеей, но я считал ее выполнимой, потому что сто миль за двадцать четыре часа требуют темпа чуть меньше пятнадцати минут на милю. Если бы дело дошло до этого, я решил, что смогу идти так же быстро. Только я не шел. Когда прозвучал сигнал к началу забега, я сорвался с места и помчался вперед. Именно так и надо поступать, если твоя цель в день гонки - взорваться.
Кроме того, я пришел не совсем отдохнувшим. Вечером перед гонкой я проходил мимо спортзала SEAL Team Five, когда ехал с базы после работы, и заглянул туда, как обычно, чтобы посмотреть, кто там занимается. Внутри разминался SBG, и он окликнул меня.
"Гоггинс, - сказал он, - давай подержим стальной домкрат!" Я рассмеялся. Он пристально посмотрел
SBG мог быть забавным парнем, когда хотел, и он мог видеть, как я колеблюсь, обдумывая свои варианты. С одной стороны, этот человек всегда будет моим инструктором по BUD/S, и он был одним из немногих инструкторов, которые все еще были тверды, выкладывались и жили в духе SEAL каждый день. Я всегда хотел произвести на него впечатление. Если бы я нагружал себя гирями в ночь перед своим первым забегом на 100 миль, это определенно произвело бы впечатление на этого сумасшедшего сына оружия. К тому же его логика имела для меня какой-то безумный смысл. Мне нужно было подготовить свой разум к войне, и поднятие тяжестей было бы моим способом сказать: "Принесите всю вашу боль и страдания, я готов! Но, честно говоря, кто делает это перед тем, как пробежать сотню миль?
Я покачал головой в недоумении, бросил сумку на землю и начал поднимать гири. Под хэви-металл, звучащий из колонок, два качка собрались вместе, чтобы потренироваться. Большая часть нашей работы была сосредоточена на ногах, включая длинные сеты приседаний и мертвых подъемов с весом 315 фунтов. В промежутках мы выжимали 225. Это была настоящая пауэрлифтинг-сессия, и после нее мы сидели на скамье рядом друг с другом и смотрели, как дрожат наши квадрицепсы и подколенные сухожилия. Это было забавно... пока не перестало быть забавным.
С тех пор ультрабег стал по меньшей мере мейнстримом, но в 2005 году большинство ультразабегов - особенно San Diego One Day - были довольно малоизвестными, и для меня все это было в новинку. Когда большинство людей думают об ультра, они представляют себе забеги по тропам через отдаленную дикую местность и не часто представляют себе кольцевые гонки, но в San Diego One Day участвовали серьезные бегуны.
Это был американский национальный 24-часовой чемпионат, и спортсмены съехались со всей страны в надежде получить трофей, место на пьедестале почета и скромный денежный приз в размере 2000 долларов. Нет, это не было позолоченное мероприятие, греющееся на корпоративном спонсорстве, но здесь проходили командные соревнования между сборной США по сверхдальним дистанциям и командой из Японии. Каждая сторона выставила команды из четырех мужчин и четырех женщин, которые бежали по двадцать четыре часа. Одна из лучших спортсменок в личном зачете также была из Японии. Ее звали мисс Инагаки, и в самом начале мы с ней не отставали друг от друга.
Г-жа Инагаки и я во время "Сан-Диего 100
СБГ пришел поддержать меня в то утро со своей женой и двухлетним сыном. Они примостились в сторонке вместе с моей новой женой Кейт, на которой я женился за несколько месяцев до этого, спустя чуть больше двух лет после того, как был оформлен мой второй развод с Пэм. Когда они увидели меня, то не смогли удержаться от двойного смеха. И не только потому, что СБГ был все еще избит после нашей тренировки накануне вечером, а я пытался пробежать сто миль, но и потому, что я выглядел не в своей тарелке. Когда я недавно разговаривал
с SBG об этом, он до сих пор смеется над этой сценой."Ультрамарафонцы - немного странные люди, верно, - сказал SBG, - и в то утро мне показалось, что все эти худые, похожие на профессоров колледжа, едящие гранолу чудаки, а потом один большой черный чувак, похожий на полузащитника из "Рейдерс", бежит по этой трассе без рубашки, и я вспомнил песню, которую мы пели в детском саду... одна из этих вещей не похожа на другую. Именно эта песня звучала у меня в голове, когда я увидел этого полузащитника НФЛ, бегущего по этой дурацкой дорожке со всеми этими тощими ботаниками. Это были элитные бегуны. Я не отнимаю это у них, но они все были суперклиничны в вопросах питания и всего такого, а вы просто надели пару кроссовок и сказали: "Поехали!"".
Он не ошибся. Я вообще не особо задумывался над планом своего забега. Я разработал его в Walmart накануне вечером, где купил раскладной стул для газона, чтобы мы с Кейт могли использовать его во время гонки, и топливо на весь день: одну коробку крекеров Ritz и две четырехпакетные упаковки Myoplex. Я не пил много воды. Я даже не следил за уровнем электролитов и калия и не ел свежих фруктов. SBG принес мне упаковку шоколадных пончиков Hostess, когда он появился, и я съел их за несколько секунд. Я имею в виду, что я действительно окрылен. И все же на пятнадцатой миле я все еще был на пятом месте, не отставая от мисс Инагаки, а Метц нервничал все больше и больше. Он подбежал ко мне и пристроился рядом.
"Тебе следует сбавить обороты, Дэвид, - сказал он. "Побольше темпа".
Я пожал плечами. "Я разберусь".
Правда, в тот момент я чувствовал себя хорошо, но моя бравада была еще и защитным механизмом. Я знал, что если бы я начал планировать свой забег в тот момент, то его масштабность стала бы слишком большой для восприятия. Мне будет казаться, что я должен пробежать всю длину неба. Это казалось бы невозможным. В моем понимании стратегия была врагом момента, а именно в нем я и нуждался. Перевод: когда дело доходило до ультра, я был зеленым. Метц не давил на меня, но внимательно следил.
Двадцать пятую милю я преодолел примерно за четыре часа и все еще занимал пятое место, продолжая бежать с моим новым японским другом. SBG уже давно не было, и Кейт была моей единственной группой поддержки. Я видел ее на каждой миле, сидящую в кресле на лужайке, предлагающую глоток Myoplex и ободряющую улыбку.
До этого я бегал марафон только один раз, когда служил на Гуаме. Он был неофициальным, и я бежал его с товарищем из отряда морских котиков по дистанции, которую мы придумали на месте, но тогда я был в отличной сердечно-сосудистой форме. Теперь я преодолевал 26,2 мили всего второй раз за всю свою жизнь, на этот раз без подготовки, и, добравшись до места, понял, что забежал за пределы известной территории. Впереди у меня было еще двадцать часов и почти три марафона. Это были непостижимые показатели, между которыми не было традиционных вех, на которых можно было бы сосредоточиться. Я бежал по небу. И тогда я начал думать, что это может плохо кончиться.
Метц не прекращал попыток помочь. Каждую милю он бежал рядом и проверял меня, а я, как водится, говорил ему, что у меня все под контролем и я во всем разобрался. Что и было правдой. Я понял, что Джон Метц знает, о чем говорит.
О да, боль становилась реальной. Мои квадрицепсы пульсировали, ноги были натерты и кровоточили, а в лобной доле снова вспыхнул тот простой вопрос. Зачем? Зачем бежать сто миль без тренировки? Почему я так поступаю с собой? Справедливые вопросы, особенно если учесть, что я даже не слышал о San Diego One Day до трех дней до дня забега, но на этот раз мой ответ был другим. Я отправился в Hospitality Point не для того, чтобы разобраться с собственными демонами или что-то доказать. Я приехал с целью большей, чем Дэвид Гоггинс. Эта борьба была посвящена моим бывшим и будущим товарищам по команде, а также семьям, которые они оставляют после себя, когда что-то идет не так.