Жизнь номер раз

– Ладно, держись.
– Она снова обхватила его и они пошли дальше.

Она помогла ему взобраться на этаж, подождала, подождала, пока он трясущимися руками откроет дверь, и втащила в квартиру.

– Дом, милый дом, - пробормотал Фрайди, и побежал в туалет, где в углу была устроена крохотная душевая.

Елена прошла на кухню - просто отделённый перегородкой закуток с плиткой и чайником - и приготовила кофе из найденной в шкафчике упаковки суррогата.

Вышел вымытый, порозовевший, с мокрыми волосами, Фрайди, и погнал её умываться. "Полотенце возьми!"

Они перекусили, сидя на табуретках у откидного столика. Горячий кофе дымился в чашках, липкий красный мармелад лежал на тарелке вместе с сухариками из соевого концентрата.

– Ты меня спас, - спустя долгое время, когда они просто сидели молча с чашками в руках, сказала Елена.
– Спасибо.

– Пустяки, - пожал плечами Фрайди. Он уже улыбался, подсохшие волосы привычно топорщились надо лбом.
– Ты же меня на себе тащила. Тебе спасибо.

Они одновременно обернулись и посмотрели в окно. Сгущалась вечерняя мгла, обычный сырой туман уже заполнил улицы, опустился между домами. Оконное стекло покрылось мелкими мокрыми капельками.

– Хочешь уйти?
– Фрайди поёжился, словно ему от одного взгляда на улицу стало холодно.

Она представила, как уйдёт из этого тепла в темноту и сырость вечернего города, и тоже вздрогнула.

– Оставайся. Места хватит.
– Фрайди гостеприимно повёл рукой.
– Диван у меня супер.

Супер-диван оказался старым, потёртым и неудобно узким. Хозяин, смущённо суетясь, вытащил из шкафчика одеяло и круглую подушку, разрисованную смайликами.

– А ты?
– спросила Елена, присев на край.

– На кресле посплю.

– Не дури, я не кусаюсь. Отвернись.
– Она стянула джинсы - куртка давно висела на крючке у входа - и бросила на стул рубашку.
– Давай, с краю есть место.

Ей не хотелось обижать Фрайди, который столько для неё сделал, и так надрывно кашлял всю дорогу. Не спать же ему теперь, скорчившись в кресле.

– Ладно. Ты тоже отвернись.
– Он неловко лёг на край, и тут же едва не свалился.

Она поймала его, и тут что-то случилось с ними обоими. Его руки оказались в её, их лица соприкоснулись, дыхание стало горячим, а диван - совсем не тесным. Желание вдруг вспыхнуло в ней так сильно и нестерпимо, что Елена едва не порвала на Фрайди майку со смайликом.

После первого раза, едва отдышавшись, Фрайди установил будильник на утро: "Как бы не проспать", и они подремали немного, обнявшись, в темноте. Потом проснулись - было темно, только тихо светило уличным фонарём мокрое окно - и снова занялись друг другом. За стеклом монотонно шумел дождь.

Глава 41

Дождь постучал в оконное стекло и затих. Только редкие капли ещё срывались с карниза и тяжело плюхались вниз.

Тренькал будильник, пронзительно, настойчиво. Елена открыла глаза. За окном медленно разливалось утро. Ночная тьма ушла, сменилась серой мглой рассвета.

Она посмотрела на часы. Было ещё слишком рано, чтобы идти на работу. Зачем Фрайди поставил будильник на это время? Ах, да, Фрайди... Это случилось так неожиданно, она не собиралась с ним спать, правда, не собиралась. Почему так вышло, Елена не знала, но это было приятно. Может, и хорошо, что она согласилась зайти к нему. Хотя... он сам её пригласил. Ему было плохо, и пришлось его вести домой.

Видно, не так уж и плохо ему было. Или нет? Она отогнала сомнения. Что за глупости, он и правда надышался, а вышло всё к лучшему.

Она посмотрела на пустое место на диване рядом с собой. Не успела удивиться, как из-за кухонной перегородки возник Фрайди с большой фаянсовой чашкой в руках. Над чашкой поднимался парок, вместе с кофейным ароматом.

– Это ты мне?
– Елена опустила ноги с дивана, не обращая внимания, что на ней ничего - совсем ничего - не надето. Когда-то, кажется, совсем давно, Алекс, муж, приносил ей кофе в постель.
– Спасибо.

– Э... да, тебе.
– Фрайди отдал ей чашку, стал смотреть, как Елена пьёт - жадно, обжигаясь, большими глотками.
– Ещё?

– Не знаю. Сейчас допью, и подумаю.

Он покраснел, она поняла, что сказала, и фыркнула в чашку.

– Я поставил будильник пораньше, не знал, когда тебе надо, - он взял чашку из её рук и присел рядом.

Елена посмотрела на него. Он так мило смущался, а волосы надо лбом так забавно топорщились...

– Ещё рано. Время есть.

Он со стуком поставил чашку на пол. Как всё-таки он краснеет, это удивительно.

Они перекатились на край дивана, и сделали это ещё раз.

Елена ещё не открыла глаза, как он, тяжело дыша, снова подтянул её к себе.

– Подожди, не надо...
– сонно пробормотала она, но он не слушал.

Она попыталась вывернуться, он вцепился в неё, они потеряли равновесие и свалились с дивана на пол. Загремела отброшенная кружка.

Она шлёпнулась животом на холодный пластик пола, почувствовала жёсткие пальцы на своих бёдрах. Фрайди схватил её, пристроился к ней сзади, и теперь делал своё дело, быстро, грубо, жадно.

Потом он отпустил её и шумно задышал, навалившись ей на спину. Елена зло сбросила его, и поднялась на ноги. Секунду раздумывала, дать ли ему пинка по покрасневшей физиономии, потом просто шагнула к дивану и подобрала свои рубашку и джинсы.

В крохотном туалете быстро умылась холодной водой, глядя на своё застывшее лицо с сощуренными, бешеными глазами. Нет, нельзя срываться. Спокойно, Ленка. Это не конец света. Это не машина с кожаным задним сиденьем. Это просто холодный пол в занюханной квартирке. А прыщавый придурок - не трое мужиков. Успокойся.

Фрайди стоял у выхода, жалкий, потерянный, взъерошенный, как щенок. Протянул ей курточку:

– Извини, извини, я дурак, так глупо получилось. Извини, прости, пожалуйста. Не уходи.

Она молча вырвала у него из рук куртку, стала натягивать на себя. Он стоял с таким жалким видом, что Елена стала остывать.

– Ну хочешь, дай мне в морду. Дай, вот сюда, - он зажмурился и повернулся правой щекой.
– Сюда бей, здесь лучше.

– Чем лучше?
– сквозь зубы спросила она, рывком открывая дверь на площадку.