Жизнь под крылом смерти...

Не знаю, специально госбезопасник подгадал момент, чтобы капитана с Хораном в лагере не оказалось, или так вышло случайно, но встречать делегацию выпало именно мне с Кираном. Колдун находился в лагере латая раненых стоя за операционным столом — при сравнительно легкой и беспроблемной зачистке «рабочих» кварталов с малоимущим, но относительно приличным населением наемники, привлеченные к операции на второй день легионеры, стража и собранное в городе по имущественному цензу ополчение дошли до одного из «Крысиных углов», где наконец-то столкнулись с жестким и неплохо организованным сопротивлением — сообразившие что происходит главари фратрий и прочий не верящий в непредвзятость имперского правосудия городской элемент предсказуемо объединились и организовали там Брестскую Крепость, выгадывая себе время на поиск возможностей для прорыва или заключения договоренностей. Отдельную роль в этом видимо сыграл совершенно идиотский приказ Наместника развесить наваленные в точках сбора покойников трупы на расставленных по периметру города крестах. Совершенного земного отмечу типа, плотники словно бы на реквизите для «Страстей Христовых» подрабатывали.

До блокированных районов Метониса информация конечно же дошла в виде — «всех тех, кого опознают на фильтро-пропускных пунктах в причастности к тяжким преступлениям сразу же поднимают на кресты» и в итоге относительно немногочисленные фратрии сразу же начали раздуваться от желающих вступить под их знамена добровольцев, а не столь радикальный представители общественности стали организовываться в отряды самообороны. Замаранные в каком-либо криминале хвосты в этой заднице городавидимо имело практически все мужское и значительная часть женского населения, так что поток добровольно выходящих на фильтрацию мирных жителей очень быстро иссяк до самого что ни на есть минимума.

С рассказа нехарактерно для него сквернословящего Лойха, предложенную на Военном Совете Аскелем ан Бекхарденом идею блокирования и выморивания мятежных районов голодом не пропустил тот же Наместник, поднявший на смех как его самого, так и всех тех, кто с ним согласился. Аскель естественно от дружного хихиканья холуев обозлился и порекомендовал, окружив бунтующие кварталы запалить их зажигательными стрелами со всех концов. После чего взбесились уже авторитетные горожане из магистрата, вполне резонно опасавшиеся, что вырвавшийсяиз-под контроля пожар выжжет половину городских предместий. И врезультате прений был принят самый невыгодный для нас план — лобового штурма, типа для этого наши роты и привлекли. Силами, отдельно отмечу, не так уж и сильно осажденную голытьбу численно превосходящими, ибо очень много людей из сводной группировки отнимало блокирование, патрулирование в зачищенных кварталах и охрана лагерей, включая концентрационные.

Тюрьма в Метонисе оказалась очень мала и все желающие в нее не помещались, пускай там предельно уплотнили даже особо опасных VIP клиентов. Благодаря тому, что действовал приказ при опознании кидать в изолятор даже воровавших на рынках яблоки подростков, задержанных оказалось не просто много, а очень много и в конечном итоге сразу же начавшие работать с ними по упрощенной процедуре трибуналы банально утонули в делах. А между тем в локалках где содержали задержанных поначалу не было организовано снабжение водой, не было мест приема и раздачи пищи и даже места отправления естественных надобностей — и те отсутствовали. Все перечисленные вопросы внешним караулам из наемников и внутренней администрации из чинов городской стражи нужно было решать сразу же, с попутным решением житейских проблем типа сведения к минимуму бытовых убийств и изнасилований, ибо сразу же отделить женщин и детей планировщики, конечно же, тоже не догадались.

Пускать пыль в глаза встречей по полной боевой мне было лень, так что к гостям роты я вышел в своем выходном костюме и с шляпой на голове. То, что под курткой поддета кольчуга достойные господа могли только догадываться.

Знаком мне был только один барон, так что к нему я и обратился:

— Вы, надо полагать не успокоились?

Пока вскипевший ан Гленхолд под смешок как раз закончившего с раненым Кирана мялся, ища для меня красивую фразу, паузой воспользовался тот самый фурункул на жопе служащий по Геральдическому департаменту: обладатель должности начальника какого-то там стола, которую так и не смог дословно повторить дежурный капрал, высокий и худой как скелет седовласый дед лет семидесяти на вид. От одежды мерзкого старикашки как казалось метров так этак за двадцать разило чернилами, а от выражения морды лица в радиусе десятка скисало молоко.

— А вы, надо полагать тот, кто зовет себя фером Враном ден Гармом?

— Представьтесь пожалуйста, — не стал нервничать я, — прежде чем задавать вопросы.

За спиной старикашки возникли улыбки и смешки, что настроения ему не прибавило.

— Фер Малх ан Ниран. Служу в Геральдическом столе при канцелярии Наместника, и я уже представился вашему караулу.

На секунду у меня возникло искушение потроллить старикашку, заставив его доложить, как положено и мне самому, но после некоторых колебаний я махнул на это рукой.

— Старшийначальник чего-то там? Да, капрал мне докладывал. То, что ему понять и запомнитьудалось.

«У соседа корова сдохла, мелочь — а приятно!», барон ан Гленхолд несмотря на оказанную ему старикашкой поддержку никакого сочувствия соседу не показывал, скорее даже был рад моей борзоте. Не один он теперь вынужден был ее терпеть.

«Старшийначальник чего-то там» сжал тонкие губы и бросил на меня не предвещающий ничего хорошего взгляд. Я еле-еле сдержал издевательскую ухмылку, деда в любом случае пригласили не в задницу меня целовать и вероятно надлежаще проинструктировали перед визитом. Сопровождающие веселились не стесняясь, до легионеров включительно. Исключением были одни гэбушники.

— Чем рота обязана появлением высокородных? Благородные господа хотят встать в строй и показать пример черни в ходе штурма этой помойки?

— У Геральдического Стола есть основания подозревать вас в самозванстве, фер Вран, — холодно улыбнулся старик, — но дабы процесс расследования был честен и непредвзят, органы власти и благородное собрание провинции собрали Геральдическую комиссию, где я имею честь председательствовать.

— Мелковато плаваете, барон, — откровенно играя на публику, покачал тому головой я.

Свободные от службы солдаты и нестроевые собравшиеся вокруг ожидаемо развеселились. Сопровождавшая членов комиссии неблагородная военщина на ан Гленхолда пока что только косилась, а вот кое-кто из благородных тоже фыркнул и подавил усмешку.

— Экзамены какие-то устраивать собрались?

— Нет, — ответил ан Ниран, — это лишнее.

Я удивленно поднял брови под сдвинутой на затылок шляпой.

— И как же вы тогда поймете, самозванец я или нет, почтенный фер?

Дедуля не торопясь спешился.

— Поверьте на слово старому чиновнику, что простолюдинов можно отличить с первого взгляда даже от небогатых провинциалов. По моей памяти из них еще никто вердикт Геральдической комиссии в суде не опротестовал.

Судьба этих не сумевших опротестовать нам обоим была более чем понятна, но развивать тему дед почему-то не стал.

— Сложные расследования в нашей службе случаются больше с бастардами и ловкачами из младших линий благородных родов. Все остальное рутинно и очень скучно.

— Ну и замечательно, — пожал плечами я. — Тогда начнем с какого-нибудь мандата, подтверждающего ваши права и полномочия. Когда к тебе приезжают с расследованием самозванцы — это нонсенс.

— Ха-ха-ха!!! — Оглушительно расхохотался один из дворян в плащах, крепкий мордатый тип в обманчиво скромно выглядевшей синей шелковой шапочке и костюме в тон. — А мне нравится этот лейтенант!!!

У старикашки, впрочем, даже веко не дернулось. Он просто протянул руку назад и один из подчиненных ему чиновников вложил туда кожаный тубус с документами, где честь по чести обнаружился и патент на занимаемую им должность и указ Наместника о проведении расследования персоналии «некоего фера Врана ден Гарма», с перечислением установочных данных всех назначенных в упомянутую комиссию людей. Лишние лица сопровождали своих патронов, и по всему видать играли роль «практически независимых» зрителей и свидетелей.