Жизнь поэта

Когда Анна Керн, покидая Олениных, садилась в экипаж, Пушкин, стоя на ступенях крыльца, провожал ее долгим взглядом.

«Мимолетным виденьем» пронеслась она перед поэтом, чтобы снова появиться перед ним спустя шесть лет - в михайловской ссылке.

* * *

«По выходе из Лицея Пушкин вполне воспользовался своей молодостью и независимостью, - вспоминал брат поэта Лев Сергеевич.
– Его по очереди влекли к себе то большой свет, то шумные пиры, то закулисные тайны... Круг его знакомства и связей был чрезвычайно обширен... Поэзиею Пушкин занимался мимоходом, в минуты вдохновения».

И друг поэта П. А. Плетнев писал, что всюду, от великолепнейшего салона вельмож до самой нецеремонной пирушки офицеров, везде принимали Пушкина с восхищением, «питая и собственную, и его суетность этой славой, которая так неотступно следовала за каждым его шагом. Он сделался идолом преимущественно молодых людей, которые в столице претендовали на отличный ум и отличное воспитание. Такая жизнь заставила Пушкина много утратить времени в бездействии».

Жуковский писал в черновике своей арзамасской речи о Пушкине, что «Сверчок», закопавшись в щелку проказы, оттуда кричит, как в стихах: «Я ленюся!»

А К. Н. Батюшков спрашивал в письме к А. И. Тургеневу, кончил ли Пушкин начатую еще в Лицее поэму «Руслан и Людмила», и заметил: «Как ни велик талант «Сверчка», он его промотает, если... Но да спасут его музы и молитвы наши!..»

«В печальной праздности я лиру забывал», - писал тогда Пушкин и все же не переставал, создавая одну песнь за другой, трудиться над «Русланом и Людмилой». Отдельные песни поэмы он читал Жуковскому и близким друзьям; одновременно работал над «Лицейской тетрадью», готовил к печати сборник своих стихов, заменяя одни стихотворения другими, перерабатывая их, накладывая на рукописи, один на другой, «семь слоев» правок.

* * *

Список членов «Арзамаса». Автограф В. А. Жуковского.

Сразу по приезде в Петербург Пушкин вступил в литературный кружок «Арзамас».

Он объединил сторонников «карамзинского» направления в литературе в их борьбе с «шишковистами», объединенными в «Беседе любителей российской словесности» и Российской академии, президентом которой был А. А. Шишков. «Беседа», в отличие от «Арзамаса», защищала традиции классицизма и отстаивала архаический, церковнославянский строй русской речи. В пародиях, шутках арзамасцы высмеивали членов Российской академии и «Беседы». «Беседа», - говорили они, - сотворена на то, чтобы твердить и писать глупости, «Арзамас» - на то, чтобы над нею смеяться».

На заседаниях «Беседы» приглашенные являлись в шитых золотом мундирах, при орденах. Все тут было торжественно и скучно.

Совсем иной, задорный и веселый, дух царил в «Арзамасе». Здесь председатель всегда восседал в якобинском красном колпаке. Присутствующих он называл «согражданами». Вечер обычно заканчивался веселым ужином с традиционным «арзамасским гусем» на столе.

Вступая в кружок, каждый арзамасец должен был надеть красный колпак и произнести вступительную речь. И здесь же получал то или иное шутливое прозвище.

Бессменным старостой «Арзамаса» был дядя Пушкина Василий Львович, носивший прозвище «Вот я вас...», секретарем В. А. Жуковский - «Светлана», составлявший юмористические протоколы заседаний в прозе и стихах. Александр Тургенев носил прозвище «Эолова арфа», Вигель - «Ивиков журавль», Батюшков - «Ахилл», Блудов - «Кассандра»... Были еще прозвища: «Асмодей», «Варвик», «Громобой», «Лебедь», «Очарованный челн», «Пустынник», «Резвый кот», «Черный вран», «Старушка» и другие.

Пушкин, вступая в «Арзамас», обратился к присутствовавшим с стихотворной торжественной клятвой приобщиться к борьбе с «Беседой». Сохранились, к сожалению, лишь несколько разрозненных стихов его обращения:

Венец желаниям! Итак, я вижу вас,

О други смелых муз, о дивный Арзамас!

. . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . в беспечном колпаке,

С гремушкой, лаврами и с розгами в руке.

Арзамас» объединял, однако, не только друзей «смелых муз». В середине 1817 года в него вступили Николай Тургенев и Михаил Орлов - будущие декабристы. Они предложили арзамасцам направить деятельность кружка более в сторону политических настроений, идейной борьбы.

После одного из заседаний кружка, в сентябре 1817 года, Н. И. Тургенев записал в дневнике: «Третьего дня был у нас «Арзамас». Нечаянно мы отклонились от литературы и начали говорить о политике внутренней. Все согласны в необходимости уничтожения рабства». Однако не все члены «Арзамаса» интересовались политикой.

«Два века, - отразил создавшиеся в «Арзамасе» настроения Ф. Ф. Вигель, - один кончающийся, другой нарождающийся, встретились в «Арзамасе»; как при вавилонском столпотворении, люди перестали понимать друг друга и скоро рассеялись по лицу земли... с отлучкою многих членов, и самых деятельных, прекратились собрания, и «Арзамас» тихо, неприметно заснул вечным сном».

Три года просуществовал «Арзамас», в 1818 году он прекратил свою деятельность, распался.

* * *

Зимний дворец. С литографии С. Галактионова.

Фонтанка у Летнего сада. Гравюра по рисунку П. Свинъина.

Черновик оды «Вольность» с шаржем на императора Павла I.Автограф А. С. Пушкина.

Юный Пушкин был желанным гостем в доме братьев Тургеневых на Фонтанке, 20, против Летнего сада. Здесь не раз собирались арзамасцы, и поэта, естественно, влекло сюда неудержимо. Здесь он мог встретить своих друзей - Карамзина, Батюшкова, Жуковского, Вяземского, Михаила Орлова, дядю Василия Львовича.

Со старшим из трех братьев, Александром Тургеневым, у Пушкина сложились особенно дружеские отношения. Когда пришло время определять Пушкина учиться, Тургенев помог ему поступить в Лицей. Это был верный и до последнего дня преданный друг поэта. Второй брат, Николай Тургенев, принадлежал к числу виднейших идейных руководителей декабристов. Непримиримый враг крепостного права, один из самых передовых людей своей эпохи, Николай Тургенев бесспорно оказал большое влияние на формирование свободолюбивых настроений юного Пушкина. В дни восстания он оказался за границей и лишь потому избежал царской расправы.

Третий брат, Сергей Тургенев, наблюдая развертывавшийся талант Пушкина, записал в своем дневнике: «Ах, да поспешат ему вдохнуть либеральность, и, вместо оплакиваний самого себя, пусть первая песнь его будет: «Свободе».

Пушкин как будто подсмотрел эту запись и скоро создал первую свою песнь Свободе.

В ноябре 1817 года он как-то проезжал на извозчике с приятелем, царскосельским гусаром П. П. Кавериным, мимо Михайловского замка, в котором был убит своими приближенными император Павел I. Пушкин, быть может, вспомнил тогда рассказ няни, как этот сумасбродный царь велел снять с него, еще годовалого ребенка, картуз... Каверин предложил ему написать на этот замок стихи.