Жизнь продолжается

Привезла эту «молитвенницу» ко мне в таком «замоленном» состоянии её старая подруга, соседка по даче, женщина давно уже воцерковлённая, окормляющаяся у одного моего знакомого батюшки в Троице-Сергиевой Лавре и приезжающая иногда помолиться на службе сюда, в Покровское.

«Молитвенница» оказалась «крепким орешком». Долго я пытался пробиться к её рассудку, объяснить причины и источники её «духовных» состояний и их прямую связь с навязчивой мыслью о суициде. Бесполезно. Вывод её был оригинален:

«Отец Флавиан! Вы мне просто завидуете! Вы зашорены своими дремучими догматами и обрядами и из-за этого неспособны достичь чистых духовных откровений! Мне жаль вас!»

Я попытался направить её за советом к опытным лаврским духовникам, уверяя, что уж они-то как раз разбираются в духовных состояниях. Её реакция не внушила оптимизма:

«Да что мне могут дать эти неопрятные засаленные монахи с нечёсаными бородами? Пусть бубнят свои псалтири и кадят своими кадилами! Они не поймут истинных молитвенных созерцаний!»

Пришлось обходными путями свести её с Дмитрием Илларионовичем, опытным православным психиатром, который быстро разобрался с её «возвышенными созерцаниями». Суицидальные мысли отошли. Правда, и мысли об «умном делании» тоже.

— Отче! Ну и как же она теперь? Совсем безнадёжна для спасения?

— Да что ты, Лёша! Пока жив человек, жива и надежда! За неё вся Церковь молится, как и за каждого православного христианина! И отдельные люди молятся, подруга её, знакомые верующие, я тоже, грешник, поминаю. Да и те самые «засаленные» монахи лаврские на сорокоустах о здравии за неё молитвы возносят.

Думаю, в своё время придёт она по-настоящему в Церковь и к молитве непрелестной, и вообще к правильной духовной жизни. Только уже не на крылышках гордыни и самости, а смиренно и с осознанием своих немощей. Христос ведь и за неё Свою Святую Кровь на Кресте пролил, потому равно со всеми желает и её спасти.

— Батюшка! Тогда объясни мне, в чём неправильность её молитвы была? А то ведь я, если честно, уже у себя в «офисе» у одной табуреточки ножки укоротил...

— Вот в этом и неправильность, Лёша! Не с табуреток начинать надо, а с осознания смысла того, чем заниматься собираешься. Чётки, табуретки, дыхание и прочие внешние атрибуты делателя молитвы Иисусовой есть лишь инструменты, которыми равно как созидать, так и пораниться можно. Суть молитвы Иисусовой не в них.

Можно и без чёток эту молитву творить, можно и стоя, и сидя, и лёжа, можно и в келье, и в церкви, и даже за рулём. А результат всё равно будет правильный — стяжание благодати. Иногда этот монашеско-подвижнический «антураж» даже мешает, уводит от сути делания в услаждение самим процессом. Дьявол этому весьма способствует — подмене результата действием. Причём не только в молитве, но и во всех областях.

— Как это, как это, отче? Подмена результата действием? Не понял, давай-ка объясняй!

— Ну, смотри, Лёша, взять хотя бы автомобиль. На нём можно ездить, а можно кататься.

— А в чём разница?

— Разница в том, что словом «ездить» обычно обозначают простое перемещение в пространстве, из «точки А», условно говоря, «в точку Б». Для этого изначально все транспортные средства и создавались. А «катаются» для получения удовольствия от самой езды. Возьми «Формулу-1», например, там «кайф ловят» и пилоты, и зрители. Друг твой Виктор, который тебе твой «БТР» подарил (спаси его, Господи!), исключительно ради острых ощущений много раз жизнью рисковал, которая, уж если на то пошло, не одному ему, а и всей его семье принадлежит.

Или вот ещё пример исторический: римская знать в период расцвета Империи закатывала пиры, на которых подавали до трёхсот и более блюд. Даже если съесть от каждого по ложке, и то ни один желудок такого количества яств не вместит. Так вот едоки, ощутив переполнение желудка, шли в туалетные комнаты и, достав из богато инкрустированного перламутром футляра гусиное перо, щекотали им свою гортань, вызывая рвоту и освобождая чрево для следующей порции деликатесов.

То есть способность гортани различать приятные вкусовые ощущения, данная человеку Богом для насыщения себя пищей и получения необходимой живому организму энергии, стала самоценной для испорченного стремлением к наслаждению человека.

Или вот несколько не монашеский, но уж очень яркий пример. Как ты думаешь, какой процент людей, вступающих в интимные отношения, имеют целью зачатие ребёнка?

— Думаю, небольшой.

— Правильно думаешь. Иначе откуда бы выросла громадная индустрия разнообразных противозачаточных средств, создаваемых с одной лишь целью — не допустить возникновения новой жизни! И ведь пользуются этими средствами не только совсем уж неверующие люди, но и считающие себя православными, не исключая, порой, и священнослужителей.

Сто лет назад такое было даже трудно себе представить, а сейчас, наоборот, не иметь детей — признак цивилизованности! Но при этом отказываться от секса эти «цивилизованные» не собираются, даже изыскивают всякие извращённые формы для полнейшего удовлетворения блудной страсти. Например, гомосексуалисты всех мастей. Ну и чем они, в своём роде, от тех древних римлян с их гусиными перьями отличаются?

— Ничем, отче.

— Именно ничем. Суть та же — самоценность процесса с отсечением естественного результата. Типичное бесовское изобретение.

Так вот, те же бесы и молитвенников хотят лишить плода молитвы, превратить их делание в самоуслаждение внешним ритуалом. Именно за это Христос и фарисеев обличал, за внешнюю ложную религиозность. Слово «религия» означает связь, общение с Богом, результатом которого является получение благодати и приумножение в человеке любви. К Богу и к людям. Только любовь к Богу не всегда «проверяема», а вот любовь к людям, наоборот, гораздо проще обнаруживается.

Подойди в храме к бабушке у подсвечника и попробуй у неё на глазах свечку левой рукой поставить. Сразу её истинную религиозность и увидишь...

По обращению с прихожанами и настоящая религиозность священников и монахов очень наглядно проявляется. Когда я вижу батюшку, орущего в «праведном» гневе на старушек, или иеромонаха, швыряющегося в алтаре клобуком в недостаточно расторопного алтарника, грустно становится на душе от такой религиозности.

Апостол и Евангелист Иоанн пишет в Первом соборном послании: «Кто говорит: "я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего».