Жизнь продолжается

Потом Давид исполнил ещё несколько песен из репертуара Милериса, а когда начался антракт, к Давиду подошли Чайкин и другие музыканты, которые твердили, что он справился со своей задачей блестяще.

– Ты всё же подумай про турне по России, парень!
– Шутливо подмигнул ему Александр, - Посмотри, мы собрали полный зал! Думаю, что в других городах было бы не хуже, поверь!

– Нет уж, - усмехнулся Давид, - в эту авантюру меня точно не втягивайте! Завтра в это время я буду на самолёте пролетать над Атлантическим океаном...

– Зря!
– С заметным разочарованием в голосе заметил Чайкин, - У тебя бы всё получилось отлично! Мог бы диск записать, Богданов же тебе предлагал, помнишь? Может, останешься, а? Ну, хотя бы на годик... А на свой остров мог бы на гастроли слетать! Ну, что скажешь?

Давид промолчал, только отмахнулся от него и отошёл в сторону. Через несколько минут ему опять предстоял выход на сцену...

Вторая часть концерта далась Давиду легче первой. На ней, кроме него, выступали приглашенные артисты, подопечные Богданова. С некоторыми из них Давид спел дуэтом. Также он исполнил несколько песен на испанском и английском языках, а завершил концертом исполнением англоязычной версии песни "Жизнь продолжается". Под бурные аплодисменты Давид покинул сцену, при этом чувствуя себя по-настоящему счастливым.

– Ну, что, ты понял, какое это счастье - выступать на сцене?
– Назойливый "голос" опять звучал в его голове, - Это как наркотик, мой дорогой. Один раз попробовал и всё, подсел на всю жизнь. Потом захочешь бросить, но не бросишь. Это уже становится частью тебя, без этого просто не проживёшь.

– О, Давид!
– К нему подбежал взволнованный Чайкин, - Ты чего там себе под нос бубнишь? Кажется, я что-то подобное уже слышал от кого-то...

– Я?
– Давид искренне удивился, - Разве я что-то говорил?

– Конечно! Я же не глухой, слава Богу! Ты говорил, что сцена это как наркотик! Один раз попробовал и подсел на всю жизнь. И не бросишь, даже если хочешь... А, это же Ванька так говорил! Ну, конечно, вспомнил, это его слова... Наверное, я сам тебе как-то и сказал эту его фразу! Тьфу, совсем шарик за ролик заходит, устал я с этим концертом...

Эпилог.

До отъезда в аэропорт оставалось всего полчаса, и Давид с удовлетворением смотрел на собранные чемоданы, которые стояли в гостиной квартиры Виктории, где сейчас также проживали и его родители - Алла и Рафаэль. Прощаться было нелегко, но момент расставания становился всё ближе, и от этого у Давида заметно портилось настроение. Проститься с ним также приехал Александр, с которым Давид за последние два месяца совместной работы успел очень близко подружиться. Сегодня Чайкин уже не шутил о том, чтобы Давид остался в России, понимая, что сейчас это будет выглядеть глупо и неуместно. Он уважал решение Давида и в глубине души отлично его понимал.

– Ну, что присядем на дорожку, - сказала Виктория, которая изо всех сил пыталась выглядеть весёлой, хотя на самом деле ей было совсем нелегко от того, что она, возможно, никогда больше не увидит Давида. Конечно, он неоднократно уверял всех, что ещё ни раз посетит Россию, но Виктория, оглядываясь на свой возраст и нестабильное состояние здоровья, понимала, что может и не дожить до его нового приезда.

– Извините, там какая-то девушка, - услышали они голос домработницы, которая тоже пришла проводить Давида, - она хочет видеть Давида...

Давид встал и, извинившись перед всеми, прошёл в холл. Там его ждала Маша. Понимая, что тут им говорить будет неудобно, он провёл девушку в свою комнату, предупредив при этом, что у них совсем мало времени.

– Я пришла попрощаться, - сказала она, как только они остались наедине, - не решалась встретиться с тобой до концерта, знала, что ты занят был...

– Да, действительно, я был занят, - спокойно ответил Давид, стараясь не встречаться с ней взглядом.

– Извини, что пришла без предупреждения... Просто я подумала, - она смущенно опустила глаза, - я подумала, что мы больше не увидимся и... Я пришла сказать тебе, что я многое поняла и... Я хочу извиниться за то, что сделала тогда. Ну, за ту статью...

– Забудь об этом, - Давид улыбнулся, - теперь я даже счастлив, что так всё вышло, ведь если бы не та статья, не было бы концерта и всех этих людей, с которыми я познакомился...

– Значит, ты счастлив? Тебе понравилось выступать на сцене?

Давид ничего не ответил. Лишь отвернулся от неё и посмотрел в окно. Она подошла к нему и аккуратно тронула за плечо:

– Что с тобой? Тебя обидел мой вопрос? Ладно, извини, наверное, мне не стоило приходить. Просто я была под таким впечатлением от вчерашнего... Это был прекрасный концерт, Давид! Я очень рада, что ты всё же решился подарить нам, поклонникам Ивана, это счастье...

– Тебе понравилось?
– Он резко повернул своё лицо к ней.
– Ты считаешь, что я выступил не хуже Ивана?

– Лучше, Давид! Да простит меня Ваня, но от тебя я такого не ожидала... Ты действительно талантлив, и очень жаль, что ты не хочешь продолжать музыкальную карьеру! Хотя это твоя жизнь и твой выбор, так что я в любом случае желаю тебе удачи и всего самого наилучшего!

– Да, действительно, - прошептал он, - это моя жизнь и мой выбор...

С такими словами он поспешно вышел из комнаты. Маша молча последовала за ним. Когда они вошли в гостиную, все, кто там находился (это были Виктория, Алла, Рафаэль и Александр) резко поднялись и посмотрели на Давида.

– Я принял решение, - сказал тот, глядя на них, - я никуда не еду. Мама, папа, простите, но я не могу поехать с вами. Я остаюсь в России. Я хочу продолжить выступать. Хочу записать свой собственный диск, написать свои собственные песни и поездить с гастролями по стране. Я обязательно приеду к вам... в гости, - смущенно произнёс он, - но улететь с вами я не могу. Мне нужно остаться здесь. Извините, что так поздно принял решение, но мне было очень нелегко это сделать... Я долго думал, взвешивал всё, пытался прислушаться к голосу своего сердца. И всё же решился! Я остаюсь в России!

После этого он подошёл к той, которую больше двадцати лет считал матерью. Они обнялись. Женщина тихо заплакала. После этого Давид обнялся с Рафаэлем. Тот тоже выглядел огорченным, но при этом старался улыбаться.

– Мы с мамой будем следить за твоими успехами, - он попытался рассмеяться, - и обязательно ещё раз приедем к тебе на концерт! Так ведь, Алла?

– Да, конечно, - она тоже попыталась улыбнуться, - самое главное для нас это твоё счастье, Давид. И мы уважаем любое твоё решение...

– Мне было очень нелегко, мама, - виноватым голосом произнёс он, - поначалу я думал, что как только концерт закончится, это наваждение, эта непонятная мне тяга к сцене пройдёт, и я захочу вернуться домой, к прежней жизни, в которой, как мне казалось, я был счастлив! Но вчера, когда я уходил со сцены... Не знаю, как объяснить, но мне было так грустно, как будто я теряю часть самого себя... И мысль о том, что это больше никогда не повторится, съедала меня изнутри. После вчерашнего я вдруг понял, что моё место, там, на сцене. Я был рождён для этого! И только там я могу быть по-настоящему счастлив...