Жизнь с психопатом. История одной девочки

Знаете, у психопатов есть одна особенность – они нуждаются в доноре. Они не самодостаточные, и другим не дают стать самодостаточными. Вместо того, чтобы быть детьми, нам пришлось повзрослеть. Я до сих пор не люблю уборку, потому что в детстве меня всегда критиковали за неё. Ты стараешься, расставляешь книги, убираешь вещи, протираешь пыль, старательно моешь полы. Всё. Уборка закончена. Тебе кажется, что всё сверкает чистотой, но заходит Виктор, находит какую-нибудь пылинку или маленький кусочек, где пыль не вытерта, и обесценивает твой труд.

И вот уже Виктор орёт, как потерпевший кораблекрушение пассажир. Этот мерзкий, противный, ехидный голос я помню до сих пор, потому что он всегда говорил только гадости, грязь и мерзости. Он унижал, а на его лице появлялась едкая усмешка. Он наслаждался моими страданиями и болью. Она питался моим страхом. Он придумывал всё новые и новые оскорбления. Ему нравилось развиваться в этом направлении. Это было похоже на то, как инквизитор придумывает оригинальное орудие для пыток. Для инквизитора мучать других людей – это профессия, это творчество, это вдохновение. Для Виктора, к сожалению, всё было абсолютно также.

Ты слышишь критику. Снова и снова. К критике начинаешь привыкать, она становится привычной в твоей жизни. И самое страшное, что ты начинаешь верить в неё, она крепко врастает в твою реальность, изменяя тебя к худшему. Да, у тебя руки из одного места растут, и ты бездельница. Да, ты не заслуживаешь ничего хорошего. Да, ты хуже других, человек второго сорта. Твой мир становится тусклым и неинтересным. Он серый. Он гнетущий, и в нём нет ни капли счастья.

Она вернулась.

Прошло несколько месяцев, и Наталья вернулась из больницы. Она была похудевшей, осунувшейся со спутанными волосами и потухшим взглядом. Её взгляд был бесцветным и пустым, словно смотришь в глаза мертвеца. Она смотрела как будто сквозь тебя, словно куда-то в пустоту. В её глазах угасла жизнь. Это было просто живое тело. Без чувств, без эмоций, без любви. Глядя на неё, мне было страшно. Я видела совершенно другого человека. Она больше не была Натальей, она словно стала её живой копией. Выглядит практически также, а ею не является. Конечно, она стала принимать серьёзные психотропные препараты, но она словно потеряла самую суть себя.

В ней умерла та Наталья, которую я помнила. Дерзкая, шумная, яростная. Раньше в ней кипела жизнь, а теперь нет. Виктор обрадовался, когда она вернулась, но всё стало по-другому. Она постоянно смотрела в окно тоскливым взглядом, никогда не готовила еду. Ни на что не реагировала. Не смотрела телевизор, не читала книг, практически не разговаривала. На нас она не обращала никакого внимания, мы перестали быть её детьми, она видела в нас чужих людей, соседей по квартире. Наталье больше не было до нас никакого дела.

Самое худшее, что она стала помощником Виктора, помогая ему травить нас. Я не могу её осуждать, у неё был выбор, либо он будет сливать свою злость и ненависть на неё, либо на нас. Она сделала свой выбор. Она защищала себя. Конечно, Виктор не стал прекрасным мужем, но она не была крайней в его бесконечной ненависти. Поэтому Наталья молчаливо слушала и наблюдала, когда Виктор унижал или оскорблял нас.

Она стала жертвой, помогающей преступнику уничтожать других. Чтобы выжить. Чтобы не испытывать страдания. Чтобы гнев и агрессия не были направлены на неё. Сейчас, когда я уже выросла, в газетах и интернете я часто читаю про таких матерей. Матерей, которые не хотят замечать, что преступается граница дозволенного в отношении детей. Матерей, которые отдают своих детей в жертву своим новым мужчинам, чтобы получить желаемое. Матерей, которые больше не чувствуют в себе потребности оберегать и защищать своих детей.

На самом деле мать – это функция, а не биология. Когда женщина рожает ребёнка или мужчина участвует в деторождении, то это не делает их мамой и папой. Они родители, потому что поучаствовали в рождении. Это ближе к животному миру, самка и самец. Мать – это та, которая любит всем сердцем и болеет за ребёнка всей душой. Мать – это та, которая заботится и помогает расти и развиваться. Мать – это та, кто прощает и говорит добрые слова. Отец – это тот, кто защищает от всех бед. Отец – это тот, кто всегда подставит плечо. Отец – это тот, кто всегда стремится решить проблемы.

А я сирота. Даже хуже, чем сирота. Во взрослой жизни я общалась с людьми, которые выросли в детских домах. И заметила, что они верят в то, что если бы у них были родители, то они бы обязательно любили бы их. У них есть вера в святость и непогрешимость родительства, а у меня нет. В детстве я мечтала попасть в детский дом. Я думала о том, что там бы дали эту несчастную тарелку супа, пару комплектов одежды, и я была бы как все. Как все детдомовцы, оставшиеся без родителей. А так я была вечно унижаемым изгоем, изгоем в собственном доме, изгоем для тех, которые поучаствовали в моём рождении. Сиротой быть тоскливо.

Конец ознакомительного фрагмента.