Жизнь Тиррании. Боевой маг

Сейчас идет уже третий год моего обучения. Помню когда только пришла, меня очень поразило само учебное заведение. Великолепное, изящное и светлое высокое здание, стоящее в глубине дворцового парка понравилось мне сразу. Внутри было также светло и просторно. Обстановка поражала своим богатством и красотой. Вокруг сновали хорошо одетые молодые господа. Я невольно застеснялась тогда своего скромного наряда. Носила я в основном черное. Привыкла еще в начальной школе, где носила черную мантию, означающую выбранное мной направление темной магии. При выходе в город тоже предпочитала немаркий и незаметный черный и серый цвета. Одежда на мне никогда богатством и дороговизной не отличалась. Скорее практичностью и прочностью. В паризе – длиннополом запахивающемся платье, носила целый арсенал оружия и зелий с амулетами на разные случаи жизни. Осторожность я всегда ставлю превыше всего. Предпочитаю экономить, потому одежда моя и новизной обычно не отличается. И в тот день, ловя на себе косые любопытные взгляды, чувствовала себя неуютно.

Меня, как и договаривались, определили на боевое отделение магии. Группа, в которой я должна была учиться, состояла в основном из парней, отличавшихся особенно накаченными мышцами и высоким уровнем тестостерона. Не знаю, каким образом ребята попали в школу, но у меня сложилось впечатление, что в основном это парни из обедневшего благородного сословия. Одежда моих товарищей по учебе не отличалась большим богатством, зато спеси у многих было предостаточно. Были в группе и девочки, хотя называя их девочками я погорячилась. Скорее матерые наемницы, давно вышедшие из девического возраста. Думаю, в академию эти закаленные воительницы пришли повышать квалификацию. Вместе со мной, особ женского пола насчитывалось четверо.

Я тогда впервые задумалась над тем, как буду учиться на боевой специальности. Помимо обучения магии, будет много времени уделяться боевым искусствам и физической подготовке. Как я узнала, периодически проводятся тренировочные и отборочные бои. Если мои одногруппники уже с первого взгляда производили впечатление тренированных бойцов, знающих с какой стороны держать меч, то я нет. Да по сравнению с атлетическими мужскими особями, я была словно тоненькая хрупкая маленькая веточка, чуть сожми и сломается. Как мне с этими качками сражаться, не представляю. К тому же я не владею никакими боевыми искусствами. В младшей школе этому не обучали. В городе же я научилась нескольким приемам обороны и нападения, но это был уличный грязный стиль, и сейчас он особо не пригодился бы. Еще я довольно хорошо обращаюсь с кинжалом, хотя опять же смотря с чем сравнивать. Хорошо бегаю, ловкая и гибкая. И все равно я очень опасаюсь стать пособием для обучения лекарей.

Интересно, о чем думал Босс, посылая меня к боевикам, честное слово, на том же факультете артефакторики я смогла бы стать ему более полезной, чем на боевом. Впрочем, Боссу виднее, и решения моего начальника обсуждению не подлежат.

Обучение мое, как я и предполагала, началось тяжело. Парни в группе, видя меня, смеялись и сыпали издевками, девушки сторонились. Я пыхтела, сердилась, но молчала и ни с кем не связывалась. Понимала, даже имея в качестве поддержки за плечами Босса, никто не спасет меня от несчастного случая на тренировке.

Первое занятие по физической подготовке стало для меня самым позорным. Тренер, звали его Горад, оказался просто зверем. Сначала был долгий изматывающий бег, комплекс тяжелых упражнений и наконец, избиение младенцев. Я думала, что бегаю хорошо. Я жестоко обманывалась. Всего нужно было пробежать десять кругов вокруг школы. На четвертом круге забега начала задыхаться, к шестому меня от падения в пыль удерживали только гордость и чудо. К чести моей, надо признать, что мои коллеги по несчастью, выглядели во время бега не лучше, и хоть я и плелась в самом конце, но от общей группы отставала не сильно. К концу пробежки мы все уже ползли, а над нами глумился бодренький и свежий как огурец тренер, изрыгая в наш адрес не самые лестные эпитеты и призывая не позорить факультет и переводиться в кружок рукоделия. Больше всего «ласковых» отзывов досталось естественно мне. Сразу после пробежки перешли к комплексным упражнениям. Сил выполнять подтягивания, отжимы и прочие издевательства над телом, уже не было. Старалась сачковать, как могла, но тренер замечал и еще больше ярился, забыв про остальных и даря мне самый отборный запас своих ругательств и красочных выражений о моей несостоятельности. Надо мной никто не смеялся, берегли силы. Я же только мечтала о конце экзекуции и размышляла о том, что сделает со мной Босс, когда я провалю все зачеты и соревнования по физической подготовке, и меня выгонят из школы. Не знаю, почему учитель решил меня не прогонять, но я осталась еще и на парные спарринги. Тренер вызывал всех к себе по одному на мат, чтобы узнать кто на что способен. Самый долгий бой учителя продлился от силы минуту. Так долго выстоял поджарый жилистый парень, чертами лица и загаром напоминавший жителя юга. Остальных наш экзекутор укладывал с одного, двух ударов. Я вступать в бой не торопилась. Понимала, что свое я и так получу, а сил вставать и что-то делать, не было, а потому, просто отдыхала, и лежа на травке, наблюдала за выступлениями своей группы. Но как не оттягивала момент, но он все равно наступил, больше никого кроме меня ни осталось. Что примечательно, расходиться никто не спешил. Надеются увидеть фееричное издевательство что ли?

Вышла на мат и задумалась. Пусть учитель начинает, или напасть первой и закончить уже по-быстрому, а то я уже извелась вся, в ожидании неминуемого избиения, которое получали в качестве урока все одногруппники. Не то чтобы я боялась боли или унижения, но оказалось, что ожидание чего-то неприятного может быть хуже этого самого неприятного. Подумала, что в следующий раз, если выживу и наступит следующая такая тренировка, пойду в числе первых.

Решила подождать действий тренера. Уличная жизнь все же привила мне привычку на рожон не лезть. Учитель выждал какое-то время, и, видя, что я особо в бой не стремлюсь, нападать, тоже не спешил. Медленно ходил по кругу, вынуждая и меня, внимательно следя за его движениями, пятиться по той же траектории как можно дальше. Вредный Горад начал изводить меня подколками и намеками на мою трусость. Откуда-то с галерки послышались смешки. Я же ничего смешного не видела. По мне, так осторожность и стратегическое отступление, не менее важные навыки для будущего боевого мага. Не выдержав больше, издевательств, чувствуя себя смертницей, сама решила подначить учителя к активным боевым действиям.

– Мастер Горад, конечно я Вас боюсь. Вы себя хоть в зеркало видели? Да тут не только я, бывалые черти нижнего мира, в страхе разбегутся, – чуть присела, от неожиданного грянувшего вокруг нас дружного молодецкого хохота.

Как ни странно, учитель не разозлился, был слишком удивлен моей наглостью, эта эмоция четко проступила на его суровом лице. Ну, еще бы, какая-то хилая шмакодявка, которая по идее уже должна описаться от страха и умолять о пощаде, еще что-то вякает. Ха, тренер моего Босса не видел. Вот кого нужно бояться. Впрочем, удивление на лице Горада быстро сменила злорадная усмешка, и на меня, с большой скоростью понесся, по ощущениям, не человек – таран. Я поняла. Мне конец. Эта туша меня сейчас без всяких приемов, просто снесет. На чистых инстинктах, вдолбленных улицей, быстро ушла с траектории движения этого поезда, сделала подножку, и пока упавший противник не успел ничего предпринять, ударила ногой в бок и попыталась применить самый действенный уличный прием – побег с поля боя. Но не тут-то было. Меня схватили за ногу и повалили на землю. Еще успела показать пару не самых честных приемов и хотела уже напасть на самое эффективное место для борьбы с мужской особью, но тут активизировался мой тренер и показал, где раки зимуют. Мне кажется до этого, учитель допустил мои удары просто из-за не прошедшего, и скорее всего увеличившегося удивления. Избивал меня Горад долго и со вкусом, приговаривая, что выбьет из меня дурь и любовь к грязным приемам. Закончив, ошарашил, сказав, что из меня, что-нибудь, возможно, да выйдет.

Я лежала на земле и пыталась остановить сочащуюся из носа кровь. Пожалуй, занятия для меня на сегодня закончены. Ко мне подошли двое громил из моей группы и вполне дружелюбно предложили помочь дойти до лекаря.

С тех пор уроки по физической подготовке стали для меня каждодневным, неприятным и изматывающим ритуалом. Само по себе физическое насилие я не любила и не принимала, для себя считая лишь крайней мерой защиты. Да и не понимала, зачем нужны эти изнуряющие тренировки, по мне так лучше жахнуть во врагов каким-нибудь мощным заклинанием, из числа тех, которыми нас начали обучать, и не мучиться. Но те, кто составлял школьную программу, видимо считали иначе.

Учитель Горад, который, скорее всего, входил в число составителей издевательской программы, измывался, как мог. Правда, для отработки новых приемов, обычно ставил меня в пару с девушками, за что ему конечно спасибо. Со временем я даже начала привыкать к физическим нагрузкам и своему постоянно избитому телу. Хорошо, что у нас по этому предмету оценки не выставляют, а то бы, наверное, меня давно прогнали бы взашей из школы. Ко всему прочему завела знакомство со всеми школьными практикующими лекарями. Светлая лекарская магия накладывает отпечаток на характер ее носителя, и поэтому при виде моего зачуханного и избитого тельца, сердца у представителей лечебного корпуса, не выдерживали, и меня постоянно подкармливали чем-то сладким. Это было так мило с их стороны. Потому, после занятий с тренером, к лекарям шла с удовольствием, а ведь в детстве я их побаивалась, особенно после людей в белых халатах с того злосчастного острова.

С остальными предметами, из списка все той же школьной программы, дела обстояли гораздо лучше. Теоретические предметы я сдавала хорошо, старалась ничего не пропускать и все конспектировать, а объем мной изученного уже значительно превышал норму. К тому же я старалась знакомиться с книгами не только по предметам выбранной мной специальности. Особенно мне полюбились книги по философии и психологии.

Мои одногруппники теорию не особенно уважали. Как-то так повелось, что по теоретическим предметам я стала общим консультантом, мои конспекты, у не отличающихся в прилежности посещения уроков товарищей, расходились для копирования на ура. В группе меня больше не высмеивали, отношения сложились приятельские. Не такими уж и страшными оказались при ближнем знакомстве ребята. В обычное время это были дурашливые бугаи, не особо кичившееся своим положением и силой, хотя, конечно, были и исключения. За оказанную помощь, парни, видя мою сильную худобу, как и лекари, подкармливали разными вкусностями и прикрывали на занятиях с тренером, когда совсем выбивалась из сил, вызывая его желчный огонь на себя. А тот, похожий на южанина парень, продержавшийся самое долгое время в первом бою с учителем, после урока даже иногда тренировал, показывая некоторые приемы южной школы борьбы. У Каишисса, так звали моего добровольного помощника, мама южанка, и он долгое время, пока его отец бывал в командировках, жил с ней на юге, где ему специально наняли учителя по местным боевым искусствам.

Замкнутые неразговорчивые девушки из группы действительно оказались наемницами, порой за мою помощь они рассказывали об интересных случаях из своей работы и о местах, в которых удалось побывать. Такие рассказы я слушала затаив дыхание. Я поняла, что меня тянет путешествовать и посмотреть мир. Возможно, когда-нибудь мне это и удастся.

Помимо своей группы из школы я больше ни с кем не общалась. Статус, деньги и внешний вид главенствовали. Ничего из вышеперечисленного у меня не было. В глазах высокого общества я была на уровне прислуги. Впрочем, относилась к презрительным высокомерным господам не лучше, никакого пиетета.